«Я одиночка, но парадоксальным образом все время работаю в командах»

Вадим Радаев работает проректором и первым проректором Вышки более 20 лет. В свой юбилей (29 марта ему исполнилось 60 лет) он рассказал «Вышке для своих», можно ли совмещать такой объем административной работы с наукой, о работе с Теодором Шаниным, «лучшей девушке на курсе» и о том, как стать социологом без профильного образования.

Моя жизнь первоначально складывалась не совсем обычным образом. Я родился в Москве, но очень скоро оказался в Томске, где провел первые два года своей жизни. Дело в том, что после московского роддома мама принесла меня в комнату к родному отцу (моему деду). Но она не была у него прописана, соседи по коммуналке настучали, и заявившиеся милиционеры выставили маму на улицу с новорожденным на руках. Так я впервые полетел на самолете и оказался в Сибири, куда ранее после окончания МГУ распределили моего отца. Разумеется, я ничего из того времени не помню, но впоследствии это позволяло мне представляться «сибиряком».

Как было в то время положено мальчику из интеллигентной семьи, я параллельно окончил три школы – обычную (во всех смыслах, не спецшколу), музыкальную и спортивную (лыжные гонки). Не припомню, чтобы когда-то я шел по улице спокойно – я постоянно бежал, чтобы успеть из одной в другую. И как-то успевал.

Поступать после школы пошел на экономический факультет МГУ. Думал не долго. Мои родители были экономистами. Многие их друзья, бывавшие у нас дома, были известными экономистами. Но главное, это был выбор от противного: все, чему учили в школе, меня не очень-то вдохновляло. А экономика казалась чем-то новым, непонятным, это решило дело.

Как медалист, поступил легко, с одной математикой. Оказался в очень сильной студенческой группе, где мы постоянно тянулись друг за другом. Все были умными и очень разными. Лучшая из девушек впоследствии стала моей женой. Так что не зря учился.

Музицирование на двух инструментах вскоре отошло в область преданий. А спортом занимался всю жизнь. Кроме лыж, в молодости бегал за университетскую команду ногами (уже без лыж), играл в футбол, баскетбол, бадминтон. Позднее перешел на теннис и горные лыжи – с годами возникают «буржуазные» привычки. Сегодня, при существующем режиме работы, помимо удовольствия, спорт помогает натурально не «слететь с катушек».

«Выяснилось, что есть какая-то социология»

Жизнь до конца 80-х годов никаких неожиданностей не обещала, выбрал колею и поехал. Быстро защитил кандидатскую. Но затем «родная» политэкономия начала напрягать своей абстрактностью и оторванностью от того, что видится за окном. Хотелось какого-то «чувства реальности», а подходящих инструментов не было – статистика, на которую опирались экономисты, была куцей, да и имеющиеся цифры друг с другом частенько не сходились. А тут выяснилось, что есть какая-то социология, о которой до этого я слышал мало, причем что-то невнятное и ругательное. Оказалось, социологи получают любопытные данные от самих людей, которых они называют респондентами. Я заинтересовался этой социологией и всерьез занялся самообразованием: брал кучу книг, днями и неделями читал все подряд – от классиков до современников, от теории до эмпирических исследований. Вскоре с успехом мог выдавать себя за социолога. Так накануне своего тридцатилетия я сменил профиль. И докторскую защищал уже по двум специальностям – экономической и социологической.

 

Сегодня считаюсь матерым социологом с кучей цитирований, но базового образования у меня нет. За всю жизнь прослушал только один систематический курс, да и тот неформально и не по самой социологии. Это были лекции по статистическому пакету SPSS, которые нам на пять человек прочитал Саша Крыштановский, в будущем декан факультета социологии Вышки, – просто по дружеской просьбе. Вот и все мои «социологические университеты». 

Впрочем, очень помогли организованная Теодором Шаниным в 1990 г. трехмесячная Летняя школа в Кентербери и последующие многочисленные поездки в разные университеты Великобритании. После Летней школы Теодор предложил вместе с ним создавать британский университет в Москве, будущую Шанинку. Получилась она не сразу, и из самой первой команды я почти единственный дожил до ее открытия. 

«Можно было делать все, что захочешь»

Пребывание во многих зарубежных университетах, куда выезжал на один-два месяца, помогло не только самообразоваться, но и решить, поперек возникавших предложений, что жить мне лучше в России. Многие мои сверстники сочли иначе и покинули страну, а мир тогда еще не был столь глобальным, как сегодня, связи легко разрывались.

Вообще, с началом реформ наступило время разных соблазнов, вдобавок казалось, что науки уже никому особо не нужны – не хватало денег, разрушалась профессиональная среда, кто-то уходил в бизнес. Немного помучившись, я решил остаться и в самом начале девяностых организовал свою первую исследовательскую группу. Мы обучались социологическому ремеслу, занимаясь конкретными эмпирическими проектами, которые сами себе придумывали. Вскоре ситуация изменилась к лучшему – материально и профессионально. И я рад, что не ошибся с выбором.

Почему я не бросил тогда заниматься наукой? Разумного ответа нет. Глядя по сторонам, понял, что науками занимаются люди, которые не могут этого не делать. Они не рассуждают, хорошее сейчас время или плохое, платят за это или не платят, есть время или его не хватает. Они просто делают это, потому что у них есть особый «драйв». Трудно объяснить, что это такое, он просто есть или нет, и это всегда чувствуется. Именно люди с «драйвом» делают всю игру.

Вскоре начал продвигать в родном Отечестве дисциплину под названием «Экономическая социология». Поскольку почти никто не знал, что это такое, можно было делать все, что захочешь. Именно этим я и занимался последующие 30 лет.

Сначала работал в Институте экономики РАН, став самым молодым заведующим сектором, затем самым молодым завотделом. Пребывание в Институте называл своего рода «нулевым» вариантом. От тебя почти ничего не требовалось, но и никаких возможностей никто не предоставлял. Все приходилось добывать самостоятельно, благо появились разные фонды с их грантовыми программами. Конкуренция, на мой взгляд, была низкая. Получал эти гранты буквально на все подаваемые заявки. В отличие от большинства коллег в то время, на жизнь не жаловался. И кажется, этим немного раздражал окружающих.

К сожалению, со временем творческая атмосфера покидала Институт, сильной молодежи становилось все меньше. И получив приглашение от ректора Высшей школы экономики, где читал лекции с 1994 года, я с тремя своими более молодыми коллегами туда перешел. 

«Появилась возможность поговорить с теми, кто тебя понимает»

После прихода в Вышку на проректорскую позицию получил множество соболезнований и заверений, что с наукой теперь будет покончено. Действительно, это был непростой переход для академического человека, привыкшего к практически полной свободе. И да, основная часть моего рабочего времени уже более 20 лет уходит на администрирование. За эти годы мне приходилось заниматься и наукой, и образованием, и приемными кампаниями, а также кадровой политикой, издательской деятельностью, библиотеками и даже информационными технологиями (о последнем вспоминать страшновато). И список еще не полон.

Но и в науке как-то удалось удержаться. По сути академическая работа давно превратилась в квалифицированное хобби, что не мешает заниматься ею со звериной серьезностью. Конечно, на исследования сегодня остается куда меньше времени, чем хотелось бы. Все делаю намного дольше, чем раньше. Но стараюсь ничего важного не бросать, доводить до конца, это дело принципа. И в целом не жалею. Вышка – живой и мощный проект, на нее никакого времени не жалко. Здесь удивительно много людей с тем самым драйвом, которым можно доверить важное дело, зная, что они сделают его сами, без подпорок, и сделают хорошо. Уверен, что многие разделяют эти ощущения. 

В 2000 году буквально «на коленке» сложил первый номер журнала «Экономическая социология», который существует уже более 20 лет. Правда, выпускается уже в основном моими коллегами, за что им отдельное спасибо. На старте это был один из первых электронных журналов и воспринимался как отклонение от привычного стандарта. Сегодня электронный формат сам превратился в стандарт.

В 2006 году организовал Лабораторию экономико-социологических исследований. Большинство сотрудников – мои бывшие и нынешние студенты разных лет. Появилась возможность поговорить с теми, кто тебя понимает. Для меня это немалая привилегия, я это очень ценю. Жалею, что не всегда хватает времени.

«...И продолжаю в том же духе»

Первые мои социологические книги оформлялись как учебные пособия, поскольку именно на них давали деньги. Потом и этих ограничений не стало. Десять лет назад искренне считал, что написал свою последнюю книгу. Как выяснилось позднее, ошибся. В какой-то момент понесло, и родилась книга про поколение миллениалов, которую посвятил собственному сыну (он как раз из этого поколения). И кажется, он не в обиде. 

Пока доставало сил, занимался переводами ведущих мировых авторов по экономической социологии, чтобы сформировать эту дисциплину в России на адекватном русском профессиональном языке. За это меня обзывали «западником». Я решил не спорить.

Все эти годы продолжаю преподавать, не пропуская ни одного модуля. Считаю это важным и никогда не расценивал преподавание как вычет из основной деятельности. Справедливости ради, скажу, что читаю только свое, согласен, что это интереснее преподавания стандартных курсов.

Кроме чисто академических работ, более двадцати лет вместе со своими коллегами занимаюсь прикладными исследованиями. Основные заказчики – из крупного бизнеса. И главное здесь не деньги, а поддержание чувства реальности. Заказы никогда сам не ищу, предложения приходят сами. Работ, выполненных за деньги, мы не стыдимся и публикуем их, если заказчик не против.

Когда меня спрашивают, как возможно совмещать академические исследования, прикладные работы и университетское администрирование, аргументированно отвечаю, что это невозможно. И продолжаю в том же духе.

Хватает ли на все это времени? Разумеется, нет, никогда не хватает. Но жизненный опыт научил, что ждать «подходящего» времени бессмысленно, оно никогда не наступит. Делать нужно здесь и сейчас.

Пандемию переживал без аффектации и обоняния пока не потерял. Сделал себе приятное, написав совершенно новую книгу. Сожалею, что эта работа завершена.

В сущности, я одиночка, но парадоксальным образом все время работаю в командах. Работать с хорошими людьми полезно и приятно. А с другими стараюсь общих дел не иметь.

Фото: Даниил Прокофьев

29 марта, 2021 г.