«Мы всегда на виду»

Сестры Татьяна и Ирина Абанкины работают в Вышке с 2001 года, и здесь (впервые в жизни) их кабинеты оказались в разных зданиях и они занялись разными направлениями деятельности. Татьяна руководит Центром креативной экономики, Ирина — Институтом развития образования. В свой юбилей (24 апреля им исполняется 65 лет) Татьяна и Ирина рассказали «Вышке для своих», каково это — все делать вместе и одинаково, но в то же время по-разному. 

Татьяна: Знаете, что такое близнецы? Это вот я захожу в комнату, подхожу к чайнику и — бац! — хватаю его раскрытой ладонью по боку. «О, горячий еще!» — говорю и, даже не думая налить себе чаю, иду сажусь за свой стол. Все, кто сидит в комнате, усмехаются: зачем хватала, если чаю не хочешь, и обжечься же могла. Через пять минут после меня входит Ириша и проделывает ровно все то же самое. И все уже просто покатываются со смеху. 

Ирина: Мы один раз были в Стокгольме, ходили по огромному торговому центру. Поодиночке ходили, не вместе! А когда вышли, стали хвастаться покупками, и выяснилось, что одна купила юбку от костюма, а другая — от того же костюма пиджак. Люди, бывает, созваниваются, чтобы договориться одинаково одеться. Мы созваниваемся, чтобы одеться по-разному. Вот сегодня созванивались… Очень старались по-разному, получилось не очень, как всегда… 

Татьяна: Мы всегда были на виду. Во-первых, близнецы, во-вторых, первые в любом списке: первая буква алфавита, потом вторая, потом опять первая. Вот только академик Абалкин был в Вышке впереди нас в списке…

А мама наша как будто нарочно, чтобы приучить нас к публичности, делала так, чтобы мы еще больше были на виду. Один раз в садик нужно было явиться по схеме «белый верх — черный низ». А нас одели в матросочки с полосатым воротником. Мне было ужасно неловко, что все так, а мы иначе. Но там был один мальчик, которого тоже одели в матросочку. И он мне пример такого вот «акционизма» показал. Он не просто не смутился от того, что одет как какие-то девчонки, он потребовал, чтобы мы ходили целый день с ним и чтобы нас к нему пересадили в столовой. Чтобы мы были его командой, а он — капитан. По-моему, его звали Олег, фамилия — Захаров. Наверное, многого достиг.

Я на 20 минут старше. Но когда говорят, что старшая — более шустрая, это не про нас. Когда в детстве с друзьями, как все московские дети, с крыши на крышу по гаражам прыгали, Ириша прыгала как сайгак, а я — только если просто перешагнуть можно, иначе боялась. И спортсменом Ира всегда была отменным, а я — так себе. И диплом красный только у Иры, у меня одна четверка: поленилась пересдавать. Потом на первой работе нам как стажерам-исследователям установили зарплату: мне — 105 рублей, а Ирише — 110 рублей за красный диплом. Но Ириша все равно получала меньше, чем я, потому что с нее брали налог 6% за бездетность, а я уже воспитывала сына.

Ирина: Но это, конечно, небольшая разница. Да, у меня был всегда более заводной характер, любила спорт. Таня всегда была более мягким человеком, более гуманитарным. Но все равно мы всю жизнь вместе. Сейчас так и совсем склеились: дети выросли, мы и в Москве вместе, и на дачу вместе… У каждой есть свое жилье, но живем вместе… 

И результаты у нас всегда были близкие — и академические, и карьерные. В университете в нашей группе была еще одна пара близнецов — Толя и Коля Суворовы, они стали известными экономистами, докторами наук. Вот они, хотя тоже были очень дружные, приезжали поодиночке, не садились вместе на занятиях — подчеркивали свою индивидуальность. Но как только начиналось обсуждение, магнит срабатывал, и они опять оказывались вместе, обсуждали, и было понятно, что это продолжение домашнего разговора.

А мы с Таней и не делали никогда вид, всегда приезжали вместе и садились рядом. Вместе поступили в экономико-математическую школу при экономфаке МГУ. Она тогда только создавалась, и она до сих пор жива. Мы там и учились, и преподавали, и наши дети и учились, и преподавали. Замечательный проект длиной в полвека, который создает атмосферу интереса к науке, творческому поиску, интеллектуальным обсуждениям. И потом вместе учились в МГУ, на экономической кибернетике. И потом, куда бы нас ни звали работать, нас звали вместе, и мы вместе шли.

Татьяна: Это как-то одно за другое цеплялось. Сначала у нас был совместный диплом. Тема была очень сложная, это был такой уникальный прецедент для нашего факультета: писали работу по распределению капитальных вложений на разные виды глубокого бурения нефти и газа. И мы даже еще одного человека пригласили и писали втроем. И наш научный руководитель, Давид Борисович Юдин, после университета рекомендовал нас в Институт системных исследований, в отдел Шаталина (ВНИИСИ). Это был уникальный институт для того времени, он был в том числе связан с венским институтом системного анализа, и он был двойного подчинения — Академии наук и Госкомитета по науке и технике. У института, таким образом, были возможности международного сотрудничества. 

Ирина: А потом был создан Институт народно-хозяйственного прогнозирования, весь отдел Шаталина перешел в новый институт. Но там мы совсем недолго проработали, начались трагические события смены директоров, и нас к тому же позвали в Институт теории архитектуры и градостроительства — работать над проектами, связанными с городским, с региональным развитием. Экономика и социология там очень тесно переплетались с пространственными решениями. И мы долгое время, не менее 10 лет, работали с архитекторами, с городскими планировщиками — это очень интересные люди… 

Татьяна: Вообще, нам всю жизнь везло на коллективы. Все коллективы, в которых мы работали, были самые лучшие, и друзья у нас отовсюду остались. 

Начиная с детских наших компаний, со школы, из университета и из всех институтов, где мы работали, — собственно, их не так много и было… 

Ирина: В разных институтах работали, но я бы сказала, что фокус наших исследований всегда был связан с социально-экономическим развитием, мы работали больше как экономисты, хорошо знающие и понимающие особенности экономических механизмов в социальной сфере, в публичной сфере, сочетание ресурсов как бюджетных, так и семей, бизнеса.

Татьяна: В том числе с реформами и изменениями. На наше время пришелся период серьезных трансформаций, и, действительно, в этот период очень важно, чтобы решения, которые предлагались, были бы восприняты обществом, социально адекватны. И важно было, с одной стороны, оценить социальные последствия, с другой стороны, выявить социальные силы, которые могли бы осуществить те или иные преобразования и реформы. И надо сказать, что за это время страна прошла мощные изменения цивилизационного масштаба. А мы все время оказывались, на наш взгляд, в ядре тех людей, которые способствуют переменам и стараются продумать и подготовить, обосновать решения, обеспечивающие трансформацию нашего общества.

Ирина: Собственно, тогда в Институт теории архитектуры и градостроительства нас позвал мой на тот момент будущий муж, Саша Высоковский. Это был не служебный роман, роман начался раньше… Но потом мы с ним выяснили, что научные пересечения у нас были прежде, чем мы встретились. Диссертация моя была как раз по социально-экономическому развитию крупных городов. И еще в 1982 году мы, как выяснилось, публиковались в одном сборнике ВНИИСИ. Дело в том, что в советское время почти все писали в стол, издаваться было трудно, а ВНИИСИ издавал сборники трудов, и опубликоваться там было большой удачей. И мы с Сашей выяснили, что в сборнике, посвященном городскому и региональному развитию, и моя статья была, и моего будущего мужа вместе с его коллегой. У них по методологии, а у меня по математическим методам для развития крупных городов. 

Потом мы работали вместе с Сашей в Вышке. Нас с Таней позвал Борис Львович Рудник вместе с Львом Ильичом Якобсоном в 2001 году. Вышка тогда реализовывала большие работы, связанные с реформами в системе образования, и нас пригласили в Институт образования. А Саша через 10 лет пришел создавать Высшую школу урбанистики. Это был его последний проект, мы Сашу похоронили семь лет назад… И это очень большой вклад в развитие Вышки, школа урбанистики стала очень интересным дополнением и драйвером развития всего университета.

Татьяна: Александр Аркадьевич, конечно, был необыкновенно умный и взыскательный человек. Прежде чем сделать Ире предложение, изучил ее автореферат. Друзья его потом спрашивали: «Саша, а если бы тебе не понравился Ирин реферат, это бы повлияло на твое решение?» Саша признавался, что не повлияло бы, но он очень рад, что автореферат понравился.

Ирина: Но между Институтом градостроительства и Вышкой мы с Ирой, вообще-то, еще в нескольких местах поработали. Работали с командами, как они себя называли, методологов, игротехников: Георгий Петрович Щедровицкий, потом Петр Георгиевич, его сын. Это были проекты, связанные с регионами. Тогда это сообщество игротехников аккумулировало очень сильные и интересные, совсем разноплановые интеллектуальные силы Москвы и всей России. В какой-то момент, когда создавалась Шанинка, нас пригласили туда, мы проработали там несколько лет.

Татьяна: В этот период я, пожалуй, активнее работала, ездила больше, чем Ирочка. Просто так получилось, что у меня раньше родились дети, а у нее позже. И как раз когда мы в Шанинку перешли, у Иры был маленький сын, и она не могла много ездить. И наша развилка по проблематике более явственно тогда обозначилась. Собственно, я всегда тяготела к культурной проблематике. И когда мы работали в отделе Шаталина, я из региональной лаборатории перешла в лабораторию культуры — ее возглавил Борис Андреевич Грушин, известный социолог и культуролог. Для меня это был просто подарок, я до того так много читала и слышала о Юрии Александровиче Леваде, о Грушине, это были настолько яркие личности, мощные, притягательные. А в Шанинке, позже, был факультет менеджмента в сфере культуры, он только формировался. Там было много работы с регионами, очень увлекательно. А потом уже в Вышке первое время мы с Ирой работали вместе, в институте Бориса Львовича, потом Борис Львович уезжал на несколько лет, а когда вернулся — институт сменил профиль.

Ну а потом я возглавила Центр креативной экономики. И я считаю, что это очень важное направление. Мы сейчас на пороге новых решений в связи с активной цифровизацией, с новыми обстоятельствами, например ковидными ограничениями. Модели культурного потребления, модели образования очень сильно меняются. Нужно отметить большой вклад ВШЭ в то, чтобы приоритеты государственной политики менялись в сторону культуры и образования, качественной городской среды. Потому что при переходе к инновационной экономике ключевое направление — создание, поддержка креативного класса. И здесь образовательные проекты, которые в разных форматах реализует ВШЭ, конечно, очень важны и очень востребованы. Не только в культуре, но и в образовании — этим Ирочка уже больше занимается. 

Ирина: Образованием — да. В проблемы содержания образования я, по большому счету, не вмешиваюсь, для этого в нашем институте есть другие специалисты: педагоги, психологи, психометрики. Я все-таки в первую очередь экономист. Но исследования по экономике образования, причем не только высшего — любого, в Вышке можно делать на очень хорошем уровне. В первую очередь за счет возможности исследований на стыке наук. У меня, например, очень тесное взаимопересечение научных интересов случилось с командой Фуада Тагиевича Алескерова. У нас совместные работы с его командой математиков и экономистов, связанные с высшим образованием, с выбором семей и с реструктуризацией сектора высшего образования и науки. Удивительное, поддерживающее друг друга взаимопонимание. Не могу не вспомнить серьезные обсуждения с Львом Львовичем Любимовым. Всех не перечислить… Вышка в этом плане уникальная институция, где люди самых разных направлений и специальностей получают возможности для пересечения и поиска совместных решений. В результате нет зауженности интересов, есть возможность развиваться, есть возможность знакомиться с разными людьми. Плотность этой среды, этого общения, понимания, мне кажется, почти что самое главное в жизни…

Татьяна: Да, вот это, наверное, самое главное. Всегда такой был ключевой стержень, мы всегда работали с очень интересными, талантливыми, творческими людьми. И в самых замечательных командах.

Ирина: И студенты. Это такая возможность… не стареть. Иногда сам не замечаешь, что уже не молод. Потому что студенты — они же не стареют, это такая работа в нестареющем коллективе. Вокруг молодые, вроде и ты молод. И вдруг звонят друзья и спрашивают совета про внуков...

Фото: Даниил Прокопьев

Автор текста: Дранкина Екатерина Александровна, 23 апреля, 2021 г.