«Лишних знаний не бывает»

Сегодня исполняется 70 лет профессору департамента мировой экономики НИУ ВШЭ, доктору экономических наук, академику РАН, директору Института экономики и организации промышленного производства СО РАН Валерию Анатольевичу Крюкову. О том, как все взаимосвязано — и институциональная экономика, и книги прошлых лет, и образы любимой Сибири, — юбиляр рассказал «Вышке для своих».

Сибирские уроки

Меня сформировала Сибирь. Это удивительная территория по количеству пассионарных людей. Таких же, как мои родители и родители моих родителей.

Мои родители всю свою жизнь посвятили поиску алмазов в Восточной Сибири — преимущественно на территории Красноярского края от самого юга и до полуострова Таймыр.

Папа родился в Сибири, в Барнауле, учился в школе и техникуме в Новосибирске. Мама родом из города Ливны Орловской области, окончила геологический факультет Воронежского университета. Родители встретились в послевоенные годы в Новосибирске.

Папины родители — студенты Сибирских Афин (города Томска) бурных лет времени революций и Гражданской войны. Дед окончил реальное училище в Верхнеуральске и приехал учиться в Томский технологический институт на химико-технологический факультет. Бабушка же окончила гимназию мадам М.Ф. Будкевич в Барнауле и в 1917 году поступила на историко-филологический факультет Томского университета.  

В Томске деду и бабушке образование завершить не удалось. Тем не менее свет полученных ими знаний и стремление к познанию они пронесли через всю жизнь. Дед рано умер — от туберкулеза в годы Великой Отечественной войны (работал химиком-технологом на кожевенно-обувном комбинате), в то время как бабушка прожила долгую жизнь и тягу к знаниям сумела передать и своему сыну (моему отцу), и нам, внукам. Это было не только стремление к познанию нового в своей профессиональной области (она преподавала русский язык и литературу и также преподавала стилистику журналистам), но и стремление к пониманию более общих процессов в окружающем ее (и нас соответственно) мире.

Бабушка жила в Новосибирске, в то время как я учился в школе в Красноярске, а затем (по ее совету) приехал учиться в Новосибирский государственный университет на экономический факультет по специальности «экономическая кибернетика». Бабушка жила в городе, в то время как я, будучи студентом, жил в студенческом общежитии в Академгородке. Но в сессии я, как правило, жил у бабушки и очень часто навещал ее по выходным. Бабушка, когда я бывал у нее, приносила все новые и все более интересные книги из библиотеки того учебного заведения, где она когда-то работала, а также подбирала к моему приезду вырезки из зарубежных коммунистических газет (английских и французских), которые продавались в газетном киоске в центре города, на самые разные темы. Так (шаг за шагом) я не только познакомился со многими шедеврами художественной и мировоззренческой литературы, но и, что не менее важно, приучился к чтению на английском языке.

Уроки наших дорогих родителей состояли не только в воспитании, обучении общепринятым нормам и правилам, но и в уважении и внимании к природе, культуре и пространствам Сибири.

Меня и моего брата-двойняшку брали летом в экспедиции на Север, в Эвенкию, начиная с пяти лет. Мама работала минералогом в базовом населенном пункте, папа уходил «в поле» — проходил тем или иным маршрутом с целью поиска проявлений алмазоносности. В одном из таких базовых населенных пунктов — фактории Таимба — мы с братом даже ходили в детский сад с эвенкийскими сверстниками. 

Символика обстоятельств

Мне кажется, что очень многие события в жизни того или иного человека взаимосвязаны и за тем или иным событием, той или иной встречей тянется веточка следующих событий. В моей жизни таким символом в каком-то смысле является фигура норвежского исследователя Фритьофа Нансена. О том, что он когда-то проезжал через Красноярск, я знал со школы. И вот в 1989 году сижу я в своем кабинете в институте и получаю письмо от норвежского исследователя из Института Фритьофа Нансена с просьбой высказать мнение по его статье. Я что-то уточнил, что-то исправил. В результате у меня установились контакты, которые перешли в дружбу, с норвежским коллегой. Институт не просто носит имя Нансена, а находится в доме Нансена, и, работая там, ты имеешь возможность окунуться в атмосферу поиска и ощущения динамики современных процессов в Арктике и на Севере. Нансен там и похоронен, около своего дома.

Я много раз бывал в данном гостеприимном доме, работал в библиотеке Нансена, держал в руках книги с его пометками.

В родительском доме было немного книг, но их значительная часть была связана с путешествиями и познанием окружающего мира — геологами, полярниками, путешественниками. Среди них были такие книги, как  «Путешествие по Средней Азии» Арминия Вамбери или книги чехословацких путешественников Ганзелки и Зикмунда. Последние оказали на меня огромное влияние. Особенно те, которые были изданы в 1950-х годах в издательстве Artia в Праге — с фотографиями цвета сепии, с цветными картами. У нас дома было три книжки из девяти, и я все их читал. И вот когда мне исполнилось шестьдесят, я вспомнил о них. Взял ту, что о Кордильерах, переписал оглавление (Титикака, Боливия, Эквадор, Галапагосы), пошел в турагентство, и мы с женой уехали на полтора месяца в путешествие по маршруту Ганзелки и Зикмунда. В дороге я много снимал, а когда стал просматривать свои фотографии, понял, что фотографировал точь-в-точь то, что видел в книгах. Все мы родом из детства.

После школы я поступил в наш Новосибирский университет на факультет экономической кибернетики. По образованию я экономист-математик. Новосибирский Академгородок, где прошла основная часть моей жизни — особенно в 70-е годы прошлого века, — уникальный социальный феномен. Я, как человек активный, был секретарем комитета комсомола факультета, а когда мне предложили вступить в партию, у меня не было причин отказываться. Комсомол был не столько школой коммунистического воспитания, сколько  школой взросления, социализации. Будучи комсомольским активистом, я много занимался... организацией всесоюзных джазовых фестивалей и выставок русского авангарда. В Академгородке это было вполне естественно.

© Фото из личного архива

По окончании университета и небольшого периода работы в комсомоле мне довелось два года служить офицером в Советской армии. Из армии я вернулся капитаном. Меня взяли в институт старшим инженером с зарплатой 140 рублей. Через четыре года я защитил кандидатскую диссертацию. Она была посвящена довольно сложным вещам, связанным с управлением запасами газоконденсатных месторождений как портфелем экономических активов. Два года назад то, что я когда-то разрабатывал, стало основанием для приглашения меня в качестве независимого директора в компанию ПАО «НОВАТЭК». Между этим событием и моей защитой кандидатской диссертации прошло… 38 лет.

Вектор правильный

Я много поездил по Западной Сибири. Много посмотрел. В 1976 году, еще во время учебы в институте, я попал на нефтяные промыслы в Тюмень. В Академии наук издавна была такая хорошая традиция — ездить в экспедиции. Опять же многие события перекликаются и тесно связаны друг с другом. В конце января 1978 года, я тогда уже год работал в райкоме комсомола, в Академгородок пришла радиограмма: «Приглашаем делегацию научной молодежи на подъем флага на атомный ледокол “Сибирь”». Атомный ледокол «Сибирь», обогнув Скандинавию, вошел в Мурманский залив в районе Белокаменки. Там в это время года ночь полярная, и вдруг в нее вплывает гора света. Мы жили на ледоколе два дня. А в прошлом году я как член совета директоров ПАО «НОВАТЭК» присутствовал в той же Белокаменке, только на другом берегу, на запуске первой технологической линии сжижения  газа для «Арктик СПГ 2». Этот объект — просто фантастика! Представьте себе бетонную баржу 330 метров длиной, 156 метров шириной и 46 метров глубиной с надвинутым на нее оборудованием общим весом 660–700 тысяч тонн. При этом «НОВАТЭК» активно занимается локализацией. Но вектор правильный. И есть пошаговая программа. Это главное.

© Фото из личного архива

В 90-е я уже знал, что математиком не буду. Меня больше интересовало, как это все функционирует. И тут как раз открылось окно под названием «институциональная экономика». Я увлекся теми возможностями, которые открыло данное научное направление (впервые я многие книги прочитал в библиотеке Института Нансена), написал книгу «Эволюция институциональной структуры нефтегазового сектора» объемом почти 600 машинописных страниц. По этой книге я защитил докторскую. Моя диссертация на основе этой книги попала в поле зрения Льва Львовича Любимова — одного из основателей Вышки. А с Евгением Григорьевичем Ясиным я познакомился в 1986 году, когда он приезжал к нам в Новосибирск. Они увидели, что книга, написанная мной, — первая и одна из немногих, где продемонстрированы возможности  институционального подхода к изучению реальных проблем российской экономики: «Давайте, Валерий Анатольевич, открывайте у нас кафедру». Так в моей жизни появилась Вышка.

То, что я делал в течение восьми лет, будучи директором института в Новосибирске, и то, что я делаю здесь, очень тесно связано. Я подталкиваю людей к тому, что надо развиваться и надо смотреть шире на проблемы освоения и использования природно-ресурсного потенциала страны. Первое, что я говорю своим магистрантам: «Вы пришли не в обучение, а в учение. Пользуйтесь, пока я и мои коллеги готовы делиться с вами знанием. Вы здесь для себя».

© Высшая школа экономики

И еще, мне кажется, один важный момент: у нас есть смешение общей образованности с узкой профессиональной подготовленностью. В турбулентные времена, и в особенности в нашей стране с учетом ее многообразия, общее образование чрезвычайно важно. Лишних знаний не бывает. Хотелось бы, чтобы люди шире смотрели и видели себя и свое дело в контексте более общих, более системных процессов.

Переосмысливая опыт и знания прошлого

Не так давно я выступал перед горными инженерами и начал свою презентацию с книги... о балете. Автор подписан как «балетоман». Это Константин Аполлонович Скальковский, который тридцать лет возглавлял департамент недропользования Министерства внутренних дел Российской империи. Я считаю, что наличие столь широкого кругозора позволило ему и его коллегам создать основы такой системы государственного регулирования процессов недропользования, которая опередила время.

Другой пример вновь связан с Фритьофом Нансеном. У любого великого человека, который занимается творческим делом, есть понимающие друзья. У Нансена это был спонсор, дипломат, предприниматель, писатель Йонас Лид. Он построил первый лесопильный комбинат на Ангаре и собрал превосходную коллекцию русского искусства. А в 1922 году издал в Москве книжку “Sidelights on the economic situation in Russia”. Перевести можно как «Контурные огни» или «Контуры российской экономики». Многие мысли и соображения автора этой книги созвучны и в чем-то даже опережают то, что сейчас делается в области государственно-частного партнерства. Не так давно я «познакомился» со своим однофамильцем Крюковым Николаем Абрамовичем. В конце XIX века он был советником Приамурского генерал-губернатора Благовещенска и написал об аграрном секторе таких стран, как Аргентина, Австралия и Канада, «в связи с общим развитием хозяйства». Книги изданы в конце XIX — первом десятилетии XX века. Однако это книги не столько про сельское хозяйство как таковое, сколько про образ жизни и среду реализации потенциала человека в сельском хозяйстве в разных странах. Проблема очень современная: мы теряем население на востоке страны. Как его закрепить? Нужен системный и общекультурный подход, а не только (и не столько) «дальневосточный гектар».

Главное в работах предшественников далеких прошлых лет — не данные или факты, а позиция человека. Это подход, это политика, это картина мира, которую ты исследуешь. И чем эти книги сильны, так это тем, что транслируют картину мира авторов. На мой взгляд, она другая. Я бы сказал, более глубокая.

К моему юбилею выйдет книга — сборник колонок, которые я написал за пятнадцать лет своего главредства во всероссийском экономическом журнале «ЭКО». Это раздумья об экономике и о том, как я вижу и понимаю те или иные процессы. Хочу еще написать учебник по управлению минеральными ресурсами. У нас же, как правило, этими проблемами занимаются специалисты в области геологических дисциплин. Но управлять и принимать решения — это совсем другое, чем искать.

Ну и если говорить о мечтах, я хотел бы доделать то, что не доделано. В конце 80-х — начале 90-х я оказался в группе разработчиков закона о недрах. В этом законе мало что осталось от первоначального замысла. А я считал и считаю, и это моя принципиальная позиция, что Россия была, есть и будет сырьевой страной. Но это не «сырьевое проклятие», как сейчас любят говорить. Это благо. При помощи ресурсов можно многое сделать, если это делать с опорой на культуру и глубокие знания. Этот процесс не такой быстрый, как хотелось бы, но его надо формировать и направлять.

2 октября