«Мы все живем в мире токсичности»

В этом году традиционный рождественский киносеминар Лаборатории экономико-социологических исследований ВШЭ был посвящен фильму Александра Горчилина «Кислота». Темой семинара стала цитата из фильма «Что мы можем дать миру, кроме зарядки от айфона?». Участники обсудили, относятся ли показанные в фильме проблемы к определенному поколению или являются универсальными.

Как и в предыдущие годы, главными докладчиками на киносеминаре выступили проректор ВШЭ Вадим Радаев, профессор факультета социальных наук ВШЭ Сергей Медведев и профессор факультета гуманитарных наук ВШЭ Виталий Куренной.

По словам Вадима Радаева, многие ожидали, что в этом году для обсуждения будет выбран фильм Авдотьи Смирновой «История одного назначения», но вместо этого поводом для разговора стал фильм актера «Гоголь-центра» Александра Горчилина «Кислота». Фильм получил приз как лучший дебют на фестивале «Кинотавр» 2018 года, стал громким событием для российского проката и был по-разному оценен критиками и зрителями — одни посчитали его ярким и актуальным высказыванием, другие обвинили в невнятности и непрофессионализме. Как и в предыдущие годы, докладчики киносеминара не оценивали художественные особенности фильма (хотя все трое сразу отметили, что он им не понравился), а сосредоточились на обсуждении вопросов, затронутых в фильме.

Манифест двадцатилетних и новый «Курьер»?

Некоторые зрители уже окрестили «Кислоту» манифестом двадцатилетних и попыткой снять новый «Курьер», но с этим утверждением согласны далеко не все — например, кинокритик Антон Долин отметил, что фильм «ошарашивает своей пустотой». «Режиссер фильма Александр Горчилин — парень 26 лет, представитель поколения, которому нечего сказать. Своим фильмом он ничего не говорит о своем поколении, которому нечего сказать», — считает Вадим Радаев. Несмотря на упрощенные ответы, которые даются в фильме, попытка озвучить эти вопросы все же достойна внимания.

Все темы в фильме — от поиска веры до разрушения семьи — затронуты по касательной. Возможно, это сделано сознательно, чтобы показать лихорадочные метания главных героев, которые включены в непрерывный процесс поиска. Они постоянно переключаются с темы на тему, с занятия на занятие, с одного человека на другого, сменяют локации, и кажется, что это не закончится никогда. Фильм критиковали за однобокость, но, по мнению Вадима Радаева, он и не должен быть наполнен разнообразными описаниями, так как представляет собой высказывание в форме крика. В финале фильма есть прямое указание на это: «посвящается папам и мамам». К ним же обращен вопрос «Что вы вообще о нас знаете?», а главная мысль заключается в том, что желание «узнать» может появиться слишком поздно.

Вадим Радаев, первый проректор ВШЭ. © Юлия Прокопенко

Конфликт поколений

Молодые герои фильма совершают череду бессмысленных поступков, которые на первый взгляд не имеют ни внутреннего, не внешнего обоснования, кроме демонстрации бессмысленности существования героев. Они пытаются найти нечто и спастись от саморазрушения, но в итоге только ускоряют его. Тяга к саморазрушению выражена символом кислоты. Это многозначный образ — и наркотик, и музыкальный жанр (acid house), и способ преобразования советских артефактов в произведения современного искусства, а в обобщенном виде кислота здесь является субстанцией, «разъедающей» героев изнутри.

Откуда берется эта тяга к саморазрушению? Одна из причин, показанных в фильме, заключается в традиционном конфликте поколений: родители, которые не понимают и не знают собственных детей, сами живут «криво», и их жизнь вызывает естественный протест. Но, по словам Вадима Радаева, такой подход кажется ему устаревшим. В доказательство он напомнил романа Ивана Тургенева «Отцы и дети» 1862 года.

Проблема же сегодняшнего дня, по мнению Радаева, не сводится к конфликту поколений, а выглядит совсем иначе. Конфликт — это один из способов коммуникации, хотя и не самый приятный.

Сейчас же речь идет о разрыве коммуникации как таковой — дети могут вообще не конфликтовать, но это не значит, что взаимопонимание достигнуто, а как раз наоборот

Резко изменившаяся в 90-е и 2000-е годы жизнь привела к тому, что «родители» перестали навязывать образцы и нормы, потому что сами не могли разобраться. Из-за этого четкие ориентиры были утрачены, границы размыты, а значит исчезла основа для протеста. Вместо него появилось большое количество молодых «лишних людей», растерянных и совершенно не знающих, что им делать.

«Что мы можем дать миру?»

Второе объяснение тяги к саморазрушению, которое предлагают создатели фильма, выражено словами одного из главных героев, Петра (Александр Кузнецов): «Знаешь, в чем наша проблема? В том, что у нас нет проблем. Нам все кто-то доставил и принес, поэтому мы только сидим и думаем: а какой я? а что я могу?». У героев есть непреодолимое желание сделать что-то важное, кем-то стать, доказать свою особенность, «быть хоть каким». Драма молодых заключается в том, что свою значимость хочется доказать при понимании, что дать нечего, «кроме зарядки от айфона».

© Юлия Прокопенко

У молодого поколения, показанного в фильме, нет постоянных занятий, они не включены в какие-то сообщества и совершенно свободны от зависимостей, что приводит к неразрешимым противоречиям. Интуитивно они понимают важность дружбы и любви, но настоящие ли это чувства? Погибающий почти в самом начале фильма герой обращается к ровесникам со словами «Вас здесь нет». Получается, что максимум, что может сделать друг — лишний раз напомнить о бессмысленности существования.

Любовь в «Кислоте» тоже оказывается бессмысленным поступком в череде других бессмысленных поступков. Молодое поколение свободно от всех привязанностей, даже находясь в отношениях. Благодаря такой независимости ими сложнее управлять, сложнее подчинить, но из-за этого они сами теряют какую-либо опору и не способны выработать четкие и прочные основания для собственной жизни. «Выработка смысла — глубоко коллективный процесс. Я верю, что смысл производится в результате коммуникации и взаимодействия», — считает Вадим Радаев.

Бремя выбора

Герои фильма «Кислота» взрослели в один из самых благополучных периодов в России — в 2000-е. Они слышали, что они лучшие, а в мире полно возможностей, которые можно взять здесь и сейчас. Во взрослой жизни оказывается, что все не так просто, многие возможности недоступны, а главное — их слишком много. Лейтмотивом фильма становится растерянность, незнание, что делать, неспособность сориентироваться и выбрать из множества возможностей. В результате любой выбранный вариант, будь то профессия, работа, друг или партнер, разочаровывает. Скольжение и перескакивание приводят к еще большей фрустрации, накапливается «кислота» и экзистенциальные, неразрешимые вопросы.

Вместе с такими вопросами появляется и тема смерти. Смерть приятеля главных героев почти в первые минуты фильма становится триггером, а позже она возникает как попытка поставить некий предельный вопрос, демонстрируя молодость и радикализм героев. В конце фильма Саша (Филипп Авдеев) идет по дороге один. Означает ли это безнадежность и отсутствие выхода? По мнению Вадима Радаева, поиск выхода молодым героям еще предстоит, и искать его им придется самостоятельно.

Фильм о пустоте, «хороших людях» и телесном протесте

По мнению Сергея Медведева*, «Кислота» стала неудачной попыткой манифеста. Причина провала в том числе заключается в невероятной театральности фильма, сделанного человеком, не владеющим киноязыком. Из множества рецензий, посвященных фильму, Сергей Медведев* выделил одну, написанную Михаилом Трофименковым для «Коммерсанта». В ней он сравнивает «Кислоту» с миниатюрой Хармса: «Однажды Орлов объелся толченым горохом и умер. А Крылов, узнав об этом, тоже умер. А Спиридонов умер сам собой. А жена Спиридонова упала с буфета и тоже умерла. А дети Спиридонова утонули в пруду. А бабушка Спиридонова спилась и пошла по дорогам <…> Хорошие люди и не умеют поставить себя на твердую ногу».

На вопрос, о чем этот фильм, можно ответить так — он о пустоте и о «кислоте». В нем подробно показывается пустота поколения, причем не жизни вообще, а именно героев, на удивление некрасивых и неталантливых. 

Настоящая жизнь здесь относится к гораздо более фактурным представителям старшего поколения — бабушке, маме и нескольким второстепенным персонажам

Прилагательное «toxic», то есть «отравленный», «токсичный», было признано словом 2018 года по версии Оксфордского словаря. «Токсичность» — понятие, которое ворвалось в наш лексикон и широко распространилось, обозначив суть 2018 года.

Важный элемент фильма – телесность. На одном из самых узнаваемых кадров фильма главный герой в исполнении Александра Кузнецова сидит в окружении полуобнаженных тел, а важным элементом сюжета становится обрезание, сделанное главным героем самостоятельно. Навязчивость, с которой повторяется эта тема, кажется совершенно избыточной. Для чего это сделано и что означает? По мнению Сергея Медведева*, искусство рефлексирует на тему биополитического поворота и биополитики как таковой в мире постправды, а попытка заменить бессмысленные словесные высказывания «жестами» является реакцией на кризис. (Правда, Медведев подчеркивает*, что вряд ли режиссер задумывал это специально).

Виталий Куренной, профессор факультета гуманитарных наук ВШЭ. © Юлия Прокопенко

Все мы — зарядки для айфонов

По мнению Виталия Куренного, если взглянуть на фильм с социологической точки рения, то он рассказывает о стандартной богемной культуре. Группа людей, показанных в «Кислоте», оказывается «протестной» к системе и претендует на некоторую квазиаристократичность, занимаясь музыкой и современным искусством, а режиссер — молодой и современный человек — явно знаком с этой средой.

Зарядка от айфона, упомянутая в фильме, — вещь, которая говорит об особенностях нашей жизни. Сегодня мы имеем дело с вещами, которые становятся функцией. Например, гаджеты, с которыми мы контактируем ежедневно и без которых уже не можем представить свою жизнь, не имеют ценности сами по себе, важно их содержание, которое можно загрузить в любое новое устройство. Это же можно сказать и о людях, в которых самым важным стали компетенции. Человек стал просто набором компетенций — это специфическая особенность городской жизни как таковой. Мы общаемся между собой как функции, и это постоянно отмечается в фильме.

Главной проблемой в таком контексте становится проблема индивидуации. Попытка понять, как человек приобретает индивидуальность — главный сюжет фильма, по мнению Виталия Куренного. Для того, чтобы решить проблему индивидуации, герои используют различные способы: от квазирелигиозной инициации (обрезание) до смерти. Смерть видится им одним из главных инструментов достижения цели, ее тема является в фильме сквозной. В фильме показано желание достичь индивидуации через игру, стремление поставить себя на грань, а иногда и сделать этот шаг.

Виталий Куренной признался, что не склонен делать акцент на поколенческой теме, а теория о существовании миллениалов не кажется ему убедительной. По его мнению, в «Кислоте» представлены совсем не поколения, а две разных стратегии индивидуации, которые ошибочно разнесены по возрастам. Один способ обретения собственной идентичности — суррогатный, связанный с экзальтированной «накачкой» и романтической игрой со смертью. Другой — единственный «правильный» и нормальный способ обретения идентичности — прожить жизнь и обрести собственную историю, и здесь чаще всего (хотя и не всегда) преимущество оказывается на стороне старшего поколения.

* Сергей Медведев включен Минюстом в список физлиц, выполняющих функции иностранного агента.

Видеозапись киносеминара

28 декабря, 2018 г.