От сумы не зарекайтесь

Масштаб бедности в России к концу 2000-х годов серьезно сократился, но значительный масштаб флуктуации населения между бедностью и небедностью говорит об актуальности поиска новых эффективных форм социальной и экономической политики, способствующих усилению «иммунитета» к бедности, отмечает сотрудник Института экономики и организации промышленного производства Сибирского отделения РАН (ИЭОПП СО РАН) Татьяна Богомолова

Она выступила с докладом «Экономическая мобильность в России: траектории перемещения населения в пространстве «бедность — не бедность» на конференции НИСП «Социальная политика: вызовы XXI века». Исследование, положенное в основу доклада, проводилось ИЭОПП СО РАН на основе данных Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения (РМЭЗ) за 1994-2008 гг.

 

Динамика экономической стратификации населения России

Распределение населения России по экономическим стратам в 1990-е и 2000-е годы претерпело ярко выраженные изменения (см. Табл. 1). Первая точка наблюдения, 1994 г., дает наиболее благополучную картину экономической стратификации для десятилетия в целом, хотя и в этот момент треть населения страны имели доходы ниже черты бедности. Однако в следующем, 1995 г., происходит достаточно резкий сдвиг в распределении населения в сторону бедных и низкодоходных страт, сокращение доли и без того немногочисленных слоев относительно обеспеченных людей.

 

В последующие несколько лет форма стратификации заметно не меняется, а в 1998 г. происходит еще один существенный негативный сдвиг в распределении населения по доходам. Пик экономического неблагополучия населения 1990-х годов, и всего периода наблюдения, приходится, как можно видеть, на конец ХХ века. Первый в истории рыночной России финансовый кризис августа 1998 г. вызвал серьезную деформацию экономической стратификации, затронув все слои общества. Экономика страны и благосостояние домохозяйств восстанавливались после дефолта 1998 г. несколько лет.

 

В целом, в экономической стратификации второй половины 1990-х годов преобладали бедные (больше половины населения) и малообеспеченные слои, среднеобеспеченные и состоятельные не превышали 25–30% населения.

 

Таблица 1. Распределение населения России по экономическим стратам в 1994-2008 гг.

 

Страта	Покупательная способность дохода, ПМ	1994	1995	1996	1998	2000	2001	2002	2003	2004	2005	2006	2007	2008
1	До 0.5	11.9	20.2	24.6	28.7	25.9	15.5	14.5	12.1	13.3	10.8	5.1	4.2	3.8
2	0.51-1.0	21.6	28.6	21.1	31.2	33.9	26.2	27.6	23.8	21.1	17.1	17.2	15.6	10.6
3	1.01-1.5	23.6	20.6	19.1	18.1	16.8	24.8	23.2	22.7	21.4	20.8	21.9	20.9	18.9
4	1.51-2.5	22.8	19.3	19.8	14.3	15.1	20.3	22.4	24.9	26.7	29.6	29.8	31.5	32.8
5	2.51-3.5	9.5	5.1	7.2	4.0	4.2	6.6	6.6	9.1	9.5	12.1	14.8	15.3	17.9
6	3.51-4.5	3.9	2.7	3.1	1.7	1.8	2.9	2.3	3.9	4.0	4.8	5.1	6.7	8.4
7	4.51-7.0	3.9	1.9	3.3	1.1	1.4	2.2	2.4	2.2	2.5	2.9	4.2	4.2	5.5
8	7.01-10.0	1.3	0.8	1.1	0.5	0.4	0.8	0.4	0.7	0.8	0.9	0.9	0.9	1.2
9	10.01-15.0	0.6	0.5	0.4	0.2	0.4	0.4	0.4	0.4	0.4	0.5	0.3	0.4	0.5
10	15.01 и выше	0.9	0.3	0.4	0.2	0.1	0.3	0.2	0.2	0.4	0.4	0.7	0.3	0.4
Всего		100	100.0	100.0	100.0	100.0	100.0	100.0	100.0	100.0	100.0	100.0	100.0	100.0

Источник: Здесь и далее расчеты автора на материалах РМЭЗ

 

В начале 2000-х годов в России начинается трансформация контура сложившейся на рубеже веков экономической стратификации: постепенно уменьшается в распределении доля крайне бедных людей, а затем и бедных в целом, увеличивается вес более обеспеченных страт. При этом к бедным в исследовании отнесены индивиды с доходами ниже величины регионального прожиточного минимума, остальные — к небедным.

 

В 2003 г. распределение населения по экономическим стратам становится практически идентичным тому, что было в 1994 г. Затем следует дальнейший рост относительного благополучия населения. В 2007–2008 гг. экономическая стратификация обретает новый контур (см. Рис. 1), где доминируют относительно обеспеченные слои (население с доходами от 1,5 до 3,5 прожиточных минимумов), доля бедных не превышает 15% населения, а относительно высоко обеспеченные становятся статистически заметной стратой (доля населения с доходами более 7 прожиточных минимумов составляет около 10%).

 

Рисунок 1. Трансформация контура экономической стратификации населения России за 1994-2004 год

 

Траектории пути в пространстве «бедность–не бедность»

Изучение траекторий экономической мобильности, в частности, переходов населения в и из состояния бедности, проведенное на материалах консистентной панельной выборки (2210 чел.) показывает, что в 1994–2008 гг. россияне активно перемещалось этом пространстве (см. Рис. 2).

 

Подавляющее большинство были бедными многократно (свыше 4 раз). Практически беспросветная бедность (10–12 раз) характерна для примерно десятой части российского населения. Лишь один из каждых десяти россиян, как следует из результатов исследования, ни разу в этот период не был бедным. Эти результаты — своеобразная иллюстрация к российской поговорке «От сумы и от тюрьмы не зарекайся».

 

Рисунок 2. Распределение взрослого населения России по кратности пребывания в состоянии бедности в период 1994–2008 годов (13 точек наблюдения, N=2210, %)

 

Более детальный анализ показывает и различия в траекториях, характерные для 1990-х и 2000-х годов. Как в первом случае, так и во втором, пребывание в бедности было частью жизненного опыта большинства россиян. Но охват бедностью и кратность пребывания в статусе бедности взрослого населения существенно различается в эти периоды (см. Табл. 2).

 

В 2000-е охват бедностью почти в три раза меньше, чем в 1990-е, а распространенность пребывания в бедности во всех точках наблюдения более чем в три раза меньше. Если в 1990-е модальным было пребывание в бедности в 2-3 точках наблюдения из четырех, то в 2000-е — пребывание в небедности.

 

Таблица 2. Распределение взрослого населения России по кратности пребывания в состоянии бедности в 1990-е (4 точки наблюдения) и 2000-е (4 точки наблюдения) годы (N=2210, %)

Кратность пребывания в статусе бедности	1990-е годы	2000-е годы
0	14	41
1	19	22
2	23	18
3	24	13
4	20	6
Всего	100	100

 

Анализ перемещений в пространстве «бедность—не бедность» во времени (см. Табл. 3)показывает, что в первое десятилетие новейшей истории России во взрослом населении модальную группу представляли устойчиво бедные. А во втором — устойчиво небедные, причем их в этот период подавляющее большинство.

 

Таблица 3. Устойчивость статуса взрослого населения России в пространстве «бедность—не бедность» в 1990-е (4 точки наблюдения) и 2000-е (4 точки наблюдения) годы (N=2210, %)

 

Динамический экономический статус	1990-е годы	2000-е годы
Устойчиво бедные	43	17
Флуктуирующие в пространстве «бедность — не бедность»	26	21
Устойчиво небедные	31	62
Всего	100	100

 

Почти треть устойчиво бедных в 1990-х годах остались такими же и в 2000-е (см. Табл. 4). Но большинство обрело статус устойчиво небедных. Подавляющее большинство людей с неустойчивым экономическим статусом в середине 90-х годов, в следующем десятилетии стали устойчиво небедными. Те люди, которые были устойчиво небедными в 1990-е, не растеряли свои преимущества в 2000-х годах. Если же это случалось, то только в виде потери устойчивости, не более.

 

Таблица 4. Динамика устойчивости экономического статуса взрослого населения России в пространстве «бедность – не бедность» между 1990-ми (4 точки наблюдения) и 2000-ми (4 точки наблюдения) годами (N=2210, %)

 

Устойчивость экономического статуса в 1990-е годы	Устойчивость экономического статуса в 2000-е годы			Всего
	Устойчиво бедные	Флуктуирующие в пространстве «бедность — не бедность»	Устойчиво небедные
Устойчиво бедные	31	27	42	100
Флуктуирующие в пространстве «бедность — не бедность»	11	23	66	100
Устойчиво небедные	3	12	85	100
Всего	17	21	62	100

 

Матрица переходов индивидов с «агрегированными по времени» экономическими статусами между 1990-ми и 2000-ми годами показала, что доля взрослого населения, пребывавшего в течение всего периода новейшей истории России в хронической бедности, более чем вдвое меньше доли тех, кто пребывал в «хронической» небедности. Но те и другие в сумме не составили большинства. Большинство же в этот период мигрировало между бедностью и не бедностью, хотя и с явным преимуществом потока выходящих из бедности.

 

Можно сказать, что самые протоптанные россиянами тропки — зубчатые траектории в пространстве «бедности — не бедности» (см. Рис. 3). Лишь менее трети населения (27%) имеет иммунитет к бедности. Более 10% ею практически побеждены, а остальные — пребывают в вечной борьбе, причем с переменным успехом. Помочь и поддержать население в этой борьбе за относительное благополучие — основная задача социальной политики.

 

Рисунок 3. Образцы траекторий в пространстве «бедность—не бедность» взрослого населения России между 1990-ми и 2000-ми годами

 

 

Факторы, влияющие на траектории

Место проживания (тип поселения) и уровень образования являются факторами, значимо предопределяющими наиболее и наименее вероятные траектории перемещения индивида в пространстве «бедность — не бедность». Чем меньше поселение, тем больше вероятность хронической бедности и больше сила притяжения полюса «бедность», которая выражается в распространенности траекторий «неустойчивый выход из бедности», «потеря устойчивости в не бедности», «вход в бедность из неустойчивого положения». Если сравнить распределение жителей областных центров и сельских поселений России по типам траекторий, то может сложиться впечатление, что последние два десятилетия они жили в разных странах (см. Табл. 5).

 

Высшее образование выглядит более действенным защитником от бедности, чем любой другой уровень образования, хотя и обеспечивало «защиту» от бедности лишь 50 на 50. Как бы то ни было, наличие высшего образования повышало шансы людей на восходящую экономическую мобильность или устойчивое пребывание в не бедности. Стремление нынешних родителей дать детям высшее образование имеет рациональные основания. Это в целом плодотворная стратегия защиты от бедности в будущем.

Половозрастные характеристики респондентов оказались не значимы. Иными словами, за последние 20 лет и молодых, и старых, и мужчин, и женщин протащили по одним и тем же кочкам и камушкам. Нет ни явно выигравших полов, ни явно выигравших в борьбе с бедностью возрастов. Так изучение траекторий в долгосрочной ретроспективе нечаянно выявило половозрастное равенство, за которое вряд ли кто сознательно боролся.

Таблица 5. Распределение населения по типам траекторий в зависимости от места проживания и уровня образования в 1994 г., %

 

Результаты проведенного исследования показывают, что россияне в основном научились справляться с болезненными экономическими потрясениями и сформировали необходимые для этого компетенции, позволяющие адекватно реагировать на вызовы рынка и новые возможности. Вместе с тем, любое — фактическое, а не декларируемое — движение государства по социальной поддержке населения и открытию перспектив для экономических инициатив населения отражается в динамике контура экономической стратификации.

Важно также понимать, что пересмотр социальных обязательств государства или отказ от них может стать одним из серьезных негативных внешних потрясений для людей. Прежде всего потому, что устойчивой и многочисленной страты населения, способной справиться своими силами с внешними неблагоприятными воздействиями, в России попросту нет. Даже в тучные 2000 г. мало кто из россиян был гарантирован от сумы.

 

Татьяна Богомолова

 

Презентация доклада Т. Богомоловой «Экономическая мобильность в России: траектории перемещения населения в пространстве «бедность – не бедность»