Жандармская эволюция: как надзор стал институтом госуправления
Роль жандармов в организации местного управления во времена Николая I историки всегда признавали значительной, но недостаточно исследованной. Как взаимодействовали штаб-офицеры корпуса жандармов с гражданскими и губернскими властями? Международная лаборатория региональной истории России ВШЭ организовала обсуждение готовящейся к публикации книги, посвященной этой теме.
Научный сотрудник лаборатории, старший научный сотрудник Института российской истории РАН Григорий Бибиков назвал свою книгу «Жандармский надзор в системе государственного управления Российской империи, 1820-е – 1850-е гг.» Идея книги возникла у него при работе над биографией начальника Третьего отделения императорской канцелярии и шефа жандармского корпуса Александра Бенкендорфа.
Григорий Бибиков
Еще дореволюционные историки считали значительной роль жандармов в организации местного управления, но доступа в архивы не было, что ограничивало их исследования, рассказывает автор. В то время как советские историки, изучавшие документы корпуса жандармов, уделяли больше внимания развитию местных органов управления, оставляя в тени роль надзора.
Целью новой книги, по словам автора, стало изучение эволюции государственного управления в сочетании с организацией жандармского корпуса в период правления Николая I.
Григорий Бибиков отметил, что отношение к жандармам, как к политической полиции, ограничивает понимание роли корпуса в государственном управлении. Он напомнил, что корпус жандармов был частью Третьего отделения канцелярии императора, созданного вскоре после подавления восстания декабристов, летом 1826 года. При подготовке книги важно было разделить личность и институт монарха с другими государственными ведомствами.
В первой главе, которую автор предполагает назвать «Губернаторы под надзором», описывается взаимодействие штаб-офицеров корпуса жандармов и руководителей округов с гражданскими и губернскими властями и генерал-губернаторами. Первоначально Третье отделение и жандармы сосредоточились на наблюдении за столичной бюрократией и дворянством. Однако затем, с созданием жандармских округов и назначением штаб-офицеров корпуса в губернии, жандармы стали частью механизма государственного надзора. Он дополнил ведомственный контроль и создал для центральной власти новый канал информации о ситуации в провинции.
Основным способом информирования стали полугодовые отчеты о деятельности местной администрации, отражающие на основе открытых данных и агентурных сведений обстановку в губернии. Следствием жандармских донесений стало увольнение более десяти губернаторов и нескольких сотен чиновников разного ранга.
Активность жандармов встречала противодействие губернских властей и военных генерал-губернаторов. Нередко возникали конфликты, стороны которых обвиняли друг друга в халатности, пренебрежении служебным долгом и нарушении нравственных принципов.
Так, в Виленском округе противоборство завершилось почти одновременной отставкой начальника жандармского округа и генерал-губернатора, отправленных на почетную пенсию в Государственный совет. Эти конфликты были следствием сложных отношений между отдельными лицами и группами, где переплетались служебные, материальные и личные интересы.
Региональная и окраинная специфика рассмотрены на примере Кавказа, обращает внимание автор. В своей книге он изучает формальные механизмы и неофициальные инструменты, с помощью которых жандармские офицеры оказывали влияние на состав губернаторского корпуса. «Мне хотелось бы выйти на понимание феномена функционирования самодержавной власти на фоне богатой событийной канвы, а также механизмов управления регионами, информированности верховной власти о происходящем на местах», – говорит Григорий Бибиков.
По его оценке, надзор в разных регионах отличался по характеру в зависимости от уровня организации местного дворянского общества, национальной и религиозной специфики, удаленности от столиц.
Главный научный сотрудник сектора археографии и источниковедения Института истории Сибирского отделения РАН Наталья Матханова назвала плодотворным замысел изучить встраивание жандармского ведомства в систему управления государства, его взаимодействие с другими официальными структурами, выработку равнодействующих, под которыми менялись и корпус жандармов, и организация госуправления в целом. По ее мнению, важно выяснить соотношение закона и практики, когда жизнь заставляла отступать от инструкций. Также интересно выяснить дальнейшую карьеру губернаторов, расследование деятельности которых началось после донесений жандармов. Наталья Матханова предположила, что причиной создания жандармского надзора было недоверие центра к регионам, подозрение в их стремлении к излишней самостоятельности, требовавшей многоканальной системы контроля.
Профессор Школы исторических наук ВШЭ, академический руководитель магистерской программы «История современного мира» Алсу Бикташева обратила внимание на важность изучения административного ресурса, которым располагали Третье отделение, жандармский корпус и его штаб-офицеры. Ключевым моментом исследования Алсу Бикташева считает надведомственный характер надзора, его преимущества, позволявшие заинтересованным лицам обращаться к Бенкендорфу, минуя МВД. Этот административный ресурс порождал институт соуправления регионами, в котором интересы жандармского надзора и местного чиновничества тесно переплетались, при этом информационный ресурс штаб-офицеров был очень важен. Особенно важно точнее понять роль информационных ресурсов жандармского надзора и его влияние на ротацию губернаторов. В частности, конфликт между министром внутренних дел Арсением Закревским и Бенкендорфом завершился увольнением первого, приводит пример Алсу Бикташева. Важно также изучить суть конфликта между генерал-губернаторами и надведомственным надзором, конфликтов между жандармскими офицерами и губернаторами, которые не всегда завершались в пользу первых.
Ведущий научный сотрудник факультета гуманитарных наук ВШЭ, научный сотрудник Принстонского университета Игорь Христофоров назвал золотой жилой исследуемую тему. Он предложил более детально изучить проблему влияния надзора на сложившиеся в регионах клиенто-патронажные сети и взаимодействия с ними, выяснить, где горизонтальные сети взаимодействия дополняли вертикальную власть, а где ей противоречили.
Игорь Христофоров назвал создание Третьего отделения и корпуса жандармов следствием стремления ликвидировать катастрофический недостаток информации с мест и установить более четкий контроль над местным управлением. Важной деталью исследования он назвал объективность представлявшейся информации и использование морального фактора в создании негативного образа того или иного чиновника. Он обратил внимание на то, что у автора «появляется регулярно эротическая тема». По его мнению, интересно понять, «насколько авторы давили на разврат, пьянство».
Научный руководитель Международной лаборатории региональной истории России Виллард Сандерленд назвал обсуждавшуюся главу книги интересной. Он считает необходимым углубить региональный ракурс изучения, выяснить, как регионы воспринимались в центре, какие территории находились под более плотным контролем столичной бюрократии и монарха. Интересно, по его мнению, было бы изучить региональную топографию кадровых и управленческих проблем, территории с наиболее высоким уровнем коррупции и доносов.
Ксения Доник из Санкт-Петербургского института истории РАН отметила важность изучения эволюции жандармского надзора из чрезвычайного инструмента контроля в один из институтов госуправления, изменения практик взаимодействия корпуса жандармов с другими госучреждениями.
Григорий Бибиков, резюмируя обсуждение, сказал, что детально опишет конфликты между губернаторами, генерал-губернаторами и жандармами, которые нередко драматически сказывались на их карьере.
Оригнал новости доступен по ссылке.