Иностранный язык может стать источником ложных воспоминаний (но не всех)
Ученые из НИУ ВШЭ, Александра Долгоаршинная и Беатриз Мартин Луенго, обнаружили, что дезинформация на родном и иностранном языке в равной степени формирует ложные воспоминания. Исследование под названием “False Memories in Native and Foreign Languages” опубликовано в журнале Frontiers in Psychology.
Представьте, что вы приехали в другую страну, чтобы отдохнуть во время отпуска, и случайно стали очевидцем ограбления местного магазина. Через сутки после произошедшего вы даете свои свидетельские показания детективу. Будете ли вы подвержены ложным воспоминаниям, давая отчет на иностранном языке?
Работая с живыми свидетелями, детективы всегда держат в голове тот факт, что память человека о прошлых событиях изменчива и нестабильна: под влиянием новой информации и осмысления произошедшего она меняется. Именно этот феномен называется ложными воспоминаниями.
Можно предположить, что люди меньше подвержены ложным воспоминаниям при анализе источников на иностранном языке, ведь в такой ситуации нужна более вдумчивая обработка. Вопрос о том, как на самом деле формируются ложные воспоминания в таких условиях, задали себе и исследователи НИУ ВШЭ. Чтобы найти ответ, они провели онлайн-эксперимент.
Каждый из 56 участников исследования владел английским языком на уровне не ниже Intermediate. Каждому участнику показывали минутное видео ограбления автомобиля. После этого они выполняли четырехминутное отвлекающее задание на арифметические вычисления. Затем испытуемые прочитывали показания двух «свидетелей» об ограблении: только один из них описывал событие на русском, другой на английском языке. Каждый из рассказов содержал ложные сведения.
После просмотра видео и прочтения двух текстов испытуемым требовалось ответить на несколько вопросов на русском языке: было ли описанное в опросе событие в оригинальном видео и было ли оно упомянуто в каком-либо из двух текстов. Также они отмечали, насколько они уверены в своем ответе.
На основе этого был подсчитан эффект дезинформации, который отражает, насколько последующая ложная информация исказила воспоминания испытуемых об исходном событии. Кроме того, оценивался эффект неправильной атрибуции источника — как часто испытуемые путали, в английском или русском тексте был упомянут тот или иной факт.
Как оказалось, в целом эффект дезинформации не различался для русского и английского текстов, то есть ложные факты из обоих источников в равной степени дезинформировали участников исследования. При этом испытуемые часто неверно приписывали факты, упомянутые в английском тексте, русскому источнику.
Эти результаты ведут к предположению о том, что обработка информации у людей, хорошо владеющих двумя языками, может отличаться в зависимости от языка этой информации.
Александра Долгоаршинная
«Несмотря на то что язык не оказал ожидаемого влияния на степень эффекта дезинформации, результаты анализа ведут к предположению о том, что обработка информации у билингвов может отличаться в зависимости от языка этой информации. Такие различия могут приводить к одним ошибкам памяти (например, неправильной атрибуции источника), но не к другим (эффект дезинформации), — комментирует автор статьи, сотрудник Центра нейроэкономики и когнитивных исследований НИУ ВШЭ Александра Долгоаршинная. — Кроме того, даже у билингвов эти процессы могут отличаться в зависимости от уровня владения вторым языком. Так, мы обнаружили, что испытуемые с более продвинутым английским могут чаще принимать за правду ложные факты, упомянутые в английском источнике, но эти предварительные результаты нуждаются в дальнейшем тестировании».
Эти выводы вносят вклад в понимание процессов обработки информации и функционирования памяти у билингвов. Процент двуязычного населения в мире продолжает расти, но мы по-прежнему многого не знаем о том, как билингвизм влияет на когнитивные функции и к каким последствиям это может приводить. Например, в судебной практике эти ошибки памяти могут стать причиной обвинения невиновного. Если мы будем больше знать о том, в каких ситуациях эти ошибки возникают, возможно, мы сможем усовершенствовать судебный процесс и работу с двуязычными свидетелями так, чтобы свести ложные показания к минимуму.