«Язык — это то, что окружает нас все время»

Антона Бузанова проще всего встретить в корпусе Вышки на Старой Басманной — там исследователь проводит почти все свое время. В интервью проекту «Молодые ученые Вышки» он рассказал о руководстве саамской экспедицией, любви к подростковым сериалам и о том, что, если заниматься только тем, что приносит удовольствие, выгорания не случится.

Как я стал заниматься наукой

Я из очень маленького города Зея в Амурской области. До конца 11-го класса я совсем не собирался становиться лингвистом. Я думал поступать в Новосибирский государственный университет, учиться на физика, инженера или прикладного математика.

Но когда мне удалось съездить на заключительный этап Всероссийской олимпиады школьников по русскому языку и стать  ее призером, я подумал, что странно было бы этим не воспользоваться.

Олимпиада дала мне представление о том, что такое лингвистика, и я решил поступать на фундаментальную и компьютерную лингвистику в Вышку. Во время учебы я начал заниматься лингвистикой много, часто, и в итоге мне это очень понравилось.

Что я исследую

Много чего. Я занимаюсь полевой лингвистикой — езжу в три экспедиции изучать малые языки. Как студент магистратуры на Камчатке я изучаю быстринский диалект эвенского языка. В экспедиции в Карачаево-Черкесию по документации апсуанского диалекта абазинского языка я являюсь заместителем руководителя. И еще одной экспедицией я руковожу — это экспедиция по документации саамских языков на территории России, в Мурманской области.

Кроме этого, я еще занимаюсь теоретической лингвистикой, делаю исследования по малым языкам и вообще по языкам. Это называется типология — когда мы рассматриваем большое количество языков, ищем в них какой-то феномен и пытаемся его изучать, а потом это суммировать.

Также я исследую русский язык и занимаюсь формальной лингвистикой — это особенный фреймворк. А еще преподаю программирование в бакалавриате на 1-м курсе и участвую в том, чтобы цифровая и теоретическая сферы жизни Школы лингвистики ВШЭ взаимодействовали между собой.

О малых языках

Все языки и диалекты, которыми я сейчас занимаюсь, находятся не в самом своем витальном состоянии. На этих языках говорят люди в возрасте 50 лет и старше. Самой молодой носительницей, с которой я работал, была женщина 40 с лишним лет. Молодое поколение не использует эти языки.

В первую очередь это относится к саамским языкам и к быстринскому диалекту эвенского языка. Там происходит сильная русификация общества. Старшее поколение не разговаривает со своими детьми и внуками на родном языке, и поэтому язык потихоньку уходит. Есть попытки финансировать активистов, которые пытаются научить детей говорить на родном языке, но этого явно недостаточно. Неизвестно, как долго этим языкам еще осталось, поэтому мы пытаемся как можно больше задокументировать, пока все местное общество не переключилось полностью на русский.

С апсуанским диалектом абазинского языка немножко другая история. У абазинского есть стандартный вариант, который очень сильно отличается от этого диалекта. Дети не говорят на диалекте, они говорят на стандартном абазинском языке и на русском. Они могут понимать диалект, но неспособны на нем разговаривать. Поэтому диалект тоже находится под угрозой, не только со стороны русского, но и со стороны другого малого языка, который считается литературным.

Надо ли лингвисту знать язык, чтобы его документировать

Нужно знать его с точки зрения его внутреннего устройства и своей темы. Но лингвист не должен уметь на этом языке разговаривать, он может, если хочет, но он не обязан свободно им владеть. Наш взгляд — это взгляд со стороны. В лингвистике есть теории и данные про другие языки, которые нам подсказывают, как конкретно этот язык может существовать, как там может быть устроена грамматическая система. Мы рассматриваем этот язык и пытаемся понять, встраивается он в предыдущие системы или нет. Если нет, то думаем, как нужно изменить теорию и какие новые данные этот язык нам дает.

Какие языки я знаю

Я знаю английский, могу изъясняться по-сербски. Еще я хорошо знаю грамматику корейского языка, но плохо знаю лексику, она мне не давалась. Если мне дать словарь, то я все прочитаю и все пойму, а что-то самому сказать и без словаря прочитать — это вряд ли.

Чем я горжусь

Мне кажется, самое важное, что у меня получилось сделать, — стать руководителем саамской экспедиции. Ее история довольно тяжелая: там менялись руководители, практически полностью поменялся состав с самой первой экспедиции, в которой я еще не участвовал. Когда я взял на себя руководство, многим моим друзьям в Школе лингвистики казалось, что у этой экспедиции мало будущего. Но оно у нее есть. Один раз нам удалось пройти конкурс и получить финансирование в проекте «Открываем Россию заново». Мы съездили, выступили потом на нескольких конференциях и опубликовали статью.

В прошлом году нам не одобрили экспедицию, но это не помешало маленькой группе людей съездить самостоятельно. Меня с ними не было, но я их поддерживал и помогал. Результатом стали две курсовые работы в магистратуре и подача статьи в журнал. Мы надеемся, что в этом году нам удастся получить финансирование и съездить еще. У нас все хорошо, и моя роль в этом не последняя.

О чем я мечтаю

О том, чтобы мне всегда хотелось заниматься лингвистикой и всегда это приносило удовольствие.

Если бы я не был ученым

Наверное, я бы мог уйти в компьютерную область и программировать или заниматься системным администрированием. Я и сейчас помогаю разным людям с компьютерами, мне это нравится, но это не творческий процесс. Само программирование может быть творческим процессом, но в гораздо меньшей степени, чем наука. Это прикладная вещь, хотя это тоже весело.

Кстати, когда я пришел на первый курс, я вообще не умел программировать. Всегда говорю своим студентам: «Всем привет, я учился здесь, так же как и вы, несколько лет назад, и я вообще не умел программировать, а теперь я веду у вас этот курс. Значит, вы тоже научитесь программировать, если захотите. Нет никаких барьеров, которые могли бы вам помешать, кроме ваших внутренних».

Существуют ли известные лингвисты

Все знают Ноама Хомского, но не из-за того, что он лингвист, а из-за того, что он политик. Он придумал генеративную лингвистику. А вот Мартина Хаспельмата вряд ли кто-то знает, хотя он написал ряд очень влиятельных работ. В России есть Максим Кронгауз, есть еще лингвисты, которые популяризируют лингвистику. Хотя надо понимать, что популяризация лингвистики и сама лингвистика — это очень разные вещи. Из популяризаторов можно назвать Александра Пиперски. Из великих и уже умерших есть Андрей Зализняк. Он описал все русское словоизменение в одной книжке.

А современных лингвистов мало кто знает. Лингвистика всегда была вне общественного внимания, и, может быть, это и хорошо. Мне кажется, что миру не нужно очень большое количество лингвистов. Это наука, в которой нужен особенный склад ума. Даже из набора нашего бакалавриата, где обычно человек сто, теоретической лингвистикой потом занимаются человек восемь. Компьютерных лингвистов больше, в том числе потому, что этим сильно проще заработать. Заработать теоретической лингвистикой довольно сложно, особенно пока ты молодой. Можно получать надбавки за публикации в разных журналах, но, прежде чем эти публикации выйдут, надо потерпеть. Пару лет, а то и больше.

Как выглядит мой обычный день

Он выглядит довольно скучно. Я просыпаюсь и прихожу на Басманную в кабинет, который называется у нас преподавательской. На самом деле это общее дружественное пространство для преподавателей и студентов, где можно что-нибудь напечатать, обменяться информацией, что-то обсудить, поспать, если хочется и если это возможно. Это safe space, не все его так воспринимают, но задумывалось оно именно так.

Мне надо провести пару — я бегу и провожу ее. Или надеваю наушники и созваниваюсь с коллегами. Большую часть времени я провожу здесь. Если нет вечерних магистерских пар, можно уйти пораньше, но все равно в районе восьми, а если пары есть, то это 9–10 вечера. Часто нас выгоняют охранники, потому что мы засиделись, а пора закрывать корпус. Здесь действительно удобно, здесь много моих друзей, с которыми мы учились, а теперь работаем вместе. Даже ужин не проблема. Есть столовая, рядом магазины, можно взять с собой еду из дома. Микроволновка в коридоре стоит, я ее из дома принес.

Чем я увлекаюсь, кроме науки

Путешествиями, причем я начал ими увлекаться, когда это стало сильно сложнее. Со мной всегда случаются приключения, я что-нибудь теряю, опаздываю на самолет, задерживаюсь в метро. Но каждый раз я нахожу выход, и это становится проще и проще.

Последний раз я был за границей в Греции. В Афинах проходила конференция, на которой мы представляли свое исследование. Потом я должен был лететь на летнюю школу по полевой лингвистике. Хотел посмотреть, как в Европе на это все смотрят. И в день отлета потерял загранпаспорт. Я сходил в консульство в Греции, мне там выписали специальную бумажку, потом я купил новый билет и вернулся в Россию, вместо того чтобы лететь в Париж.

В будущем мне бы хотелось попасть в Южное полушарие — в Южную Америку, Новую Зеландию, Австралию или в Африку. Но, наверное, только для отдыха.

Выгорание

Последний раз у меня было в бакалавриате. Потом я стал делать больше того, что приносит мне удовольствие, и отказываться от вещей, которые перестают приносить мне удовольствие. В какой-то момент я понял, что имею на это право. Если я устал что-то делать, я могу спокойно сказать: «Я не могу больше, давайте найдем другого человека, который будет этим заниматься». Это гораздо лучше, чем пытаться из себя что-то выжать и работать над проектом, над которым ты не хочешь работать. От этого хуже всем в итоге — и тебе, и коллегам, и проекту, потому что он очень плохо двигается.

Что я смотрю

У меня есть подписка на Netflix, и я смотрю там довольно много разных подростковых сериалов. Последнее, что я там смотрел, — это сериал «Половое воспитание», у которого вышел новый сезон. Там много сюжетов, которые, возможно, не специфичны для нашего общества, но про них интересно думать. Прямо скажем, я пока не очень далеко ушел от подросткового возраста, мне 22 года. И мне нравится смотреть эти сериалы, где переживания показаны довольно карикатурно. Это заставляет больше думать про свою жизнь и что-то проецировать, но необязательно.

Мой любимый сериал на все времена

«Холистическое детективное агентство Дирка Джентли» по книгам Дугласа Адамса. Это фантастика/фэнтези, связанная с реальным миром, там есть путешествия во времени, и это комедия. Он очень смешной, отлично снят и с юмором показывает серьезные вещи.

Что я читаю

Большая часть того, что я читаю, связана с наукой. Я читаю статьи, монографии, чужие хэндауты и презентации, и на художественную литературу у меня давно не остается времени. Последней книгой, которую я пытался читать, был «Ведьмак». Я собирался его прочитать еще с подросткового возраста. Опять же, я смотрел сериал, потому что он выходит на Netflix. Книжка мне понравилась — и сюжеты, которых не было в сериале, и даже те, которые там были, потому что логика построения книги и сериала немножко различается.

Мое любимое место в Москве

Корпус Вышки на Старой Басманной. Это место, с которым меня последние пять лет связывает примерно все, что происходит в моей жизни. Я здесь учился, я здесь работаю, я здесь постоянно нахожусь. Не знаю, любимое ли это место, но это место, где мне больше всего нравится проводить время.

Из парков мне нравится Измайлово. Там есть культурная часть, где все обустроено, а есть просто лес, и это здорово. Можно гулять там, куда-то забрести, где-то посидеть. Там мало людей, и это единение с природой.

Совет начинающему ученому

Делать то, что хочется, и то, что приносит удовольствие, и по возможности отказываться от вещей, когда они перестают приносить удовольствие. На ранних этапах это не всегда возможно, потому что тебе хочется завершить первые проекты, поставить галочку в своем резюме и сформировать представление о себе у окружающих.

Если ты работаешь с какими-то преподавателями или учеными, хочется, чтобы они тебя запомнили как человека ответственного. Но главное — не переусердствовать с этим: если становится плохо, то лучше поберечь себя и нормально поговорить с теми, перед кем ты несешь ответственность. По моему опыту, это всегда помогает.