«Для нашего общества действительно важно понимать, что языков в России очень много»

Идалия Федотова всегда хотела заниматься наукой, но представляла себе академическое общество как закрытый клуб гениев и потомственных ученых. О своем пути исследователя и мамы четырех маленьких детей она рассказала в новом проекте «Молодые ученые Вышки». Новостная служба «Вышка.Главное» представляет серию интервью с учеными университета, в которых они говорят о своей работе, важных открытиях, а также о жизни вне кабинетов и лабораторий.

Почему я выбрала научную карьеру

Меня с детства интересовали гуманитарные предметы. Окончив школу, я поступила в МГУ на филологический факультет. В Вышке филологии тогда еще не было. Я смотрела на наших профессоров, и мне казалось, что этот мир начинает приоткрываться. Ведь нам читали лекции люди, чьи имена стоят на обложках учебников.

Я училась на отделении русской филологии, и у нас обязательными предметами были латынь, древнегреческий, старославянский, история русского языка. Английский — само собой, кроме того, я учила немецкий, санскрит, литовский и польский. Идалия — польское имя, меня так назвали в честь моей прабабушки. Неудивительно, что меня всегда волновали вопросы славянской этимологии и праязыковой реконструкции. Со школьных времен я хотела узнать, как языки развиваются, почему они такие разные. Учиться было очень интересно, но я не понимала, как после университета смогу зарабатывать наукой на жизнь. Это было очень большим тормозом.

Будущее рисовалось так: ты занимаешься тем, что тебе интересно, но обречен на голодное либо зависимое существование. Но я все равно пошла в аспирантуру, потому что хотела узнать, так ли это на самом деле: не попробуешь — не узнаешь. Мои родители — практики, по специальности — геолог и товаровед, они очень поддерживали мой выбор и считали престижным и важным получение кандидатской степени, но тоже не имели представления о том, как именно живут ученые.

Почему не защитила первую кандидатскую диссертацию

Для диплома я исследовала этимологическое гнездо глагола «пихать» в русском языке. Тема кажется смешной на первый взгляд, но «пихать» — это очень древний индоевропейский глагол, который в русском языке стал разговорным. Я занималась русской и славянской этимологией с уходом вглубь, в древность.

В аспирантуру я поступила в Институт русского языка РАН к своей же научной руководительнице из университета. Это было фантастическое время моего знакомства с научной традицией, глубокого погружения в источники и редкую литературу. Чего стоили одни чаепития с докторами наук в окружении книжных полок, уставленных словарями! Но мрачные экономические прогнозы стали сбываться: зарплата больше напоминала стипендию, при этом требований выдвигалось много. Три года я проработала в Институте русского языка РАН, откуда у меня до сих пор много знакомых и друзей, а на последнем году своей заочной аспирантуры перешла на факультет филологии ВШЭ, который только создавался.

Потом я ушла в первый декрет, не успев защитить кандидатскую диссертацию. На последнем обсуждении в отделе другие сотрудники сказали, что нужно ее глобально переработать, добавив очень большой материал, сам по себе тянувший на диссертацию.

Тема исследования звучала так: «Происхождение терминологии обработки зерна в русском языке». Я собирала названия построек, инструментов, процессов, названия зерна после каждого этапа обработки на всех диалектах русского языка. Где-то были исконные слова, где-то заимствования из финно-угорских или тюркских языков. Если бы я закончила это исследование, можно было бы издать монографию.

Когда меня попросили добавить ещё больше словарей, я уже уходила в декрет. Так что я окончила аспирантуру, а на защиту не вышла. Когда ребенку был год, я прикинула: если я буду два часа в день этим заниматься предложенными методами, то два года буду только собирать материал даже без анализа. Я поняла, что это невозможно и нужно либо все менять, либо совсем бросить эту затею.

Как я вернулась в науку

Когда у меня родился третий ребенок, я подумала, что мне уже никогда не защитить диссертацию. Было очень обидно, потому что очень хотела заниматься наукой, но не получалось ее вместить в реальную жизнь.

И вдруг через соцсети на меня вышла моя новая научная руководительница и предложила поработать в цифровом проекте по документации и анализу языков России. Ей нужен был человек, который разбирается в этимологии и исторической лингвистике. Но работать нужно было с совершенно другой семьей языков — уральской. В нее входят удмуртский, марийский, хантыйский, мансийский, ненецкий и другие.

Научная руководительница предложила включить меня в грант и оплачивать мою работу. На своей практике я поняла, что это самый действенный способ включения человека в науку. Бесплатно ты можешь заниматься наукой только на уровне хобби, а серьезная наука требует сосредоточения, организации, условий. И конечно, адекватной материальной компенсации.

Постепенно пришло понимание того, на какую тему стоит написать новую диссертацию. Я исследую семантические переходы, то есть связи между значениями слов, между неродственными языками в Сибири: уральскими, тюркскими и тунгусскими. Уже сдала второй кандидатский минимум по новой специальности и подготовила большую часть текста диссертации.

Как снова начала работать в Вышке

В 2022 году, спустя восемь лет декрета, я вновь вышла на работу в Вышке. Хотя принимали меня на факультет (сегодня — школа) филологии, административно я оказалась в школе иностранных языков (у меня есть квалификация по преподаванию английского). Встала сложная задача: как найти то, что мне нравится.

Я выбрала преподавать академический английский. Тема университетского академического письма в англоязычной сфере активно развивается и продвигается. В России и на русском языке, мне кажется, этому уделяется меньше времени. Считается, что ты читаешь литературу и сам собой научаешься писать. Но Вышка отличается от большинства российских университетов тем, что в ней есть отдельный предмет «академическое письмо» и на русском, и на английском языке. В этом году я преподаю его на четвертом курсе и в аспирантуре у физиков, а еще веду специальный английский у историков.

Я могу преподавать академическое письмо на любом направлении. Конечно, это требует вникания, но, если там написана формула, мне необязательно ее саму понимать. Как преподаватель по академическому письму, я могу увидеть, где причина и следствие, как идеи между собой соотносятся, где автор делает утверждение, но не подкрепляет его примером или обоснованием.

Еще в Вышке есть Центр академического письма для сотрудников. Там проходят семинары, курсы по повышению квалификации о том, как писать на английском — не только в плане слов и грамматики, но и в плане структуры. Если статью, которая опубликована в ведущем российском журнале, просто перевести на английский и отправить в международный журнал, мала вероятность, что ее примут: разнятся требования к логическим переходам между аргументами, к тому, как поданы результаты, как рассказано про методы. Центр консультирует по этому вопросу. Я активно этим пользуюсь сама. Мне эти семинары не только помогают преподавать студентам, но и учат лучше писать научные статьи по-русски.

Когда я почувствовала себя частью научного мира

Я очень люблю преподавать и не согласилась бы, чтобы у меня была только наука. Но я и не хочу только преподавать. Преподавая, я отдаю что-то, а занимаясь наукой, я приобретаю, вкладываю это в себя.

Я читаю источники, пишу статью, и меня это наполняет, я зажигаюсь, у меня появляются энергия и новые идеи — про что рассказать на следующей конференции, о чем написать статью

За четыре года в проекте по уральским языкам, как мне показалось, я наконец почувствовала себя частью научного мира. Важно, чтобы были публикации в хороших журналах в этой области. Важно знать ключевых специалистов, участвовать в конференциях с ними. Все это получилось, пусть я и по-прежнему в начале научной карьеры. При этом я была в декрете, у меня после третьего еще родился четвертый ребенок, и понятно, что я не могла много времени уделять науке, но я все время о ней думала, читала статьи, записывала мысли в телефон, пока гуляла с детьми. Проект по документации языков России продолжается, кроме того, меня позвали в другой грант РНФ.

Моя вторая научная руководительница, как паровоз, взяла меня на прицеп. Мне кажется, во многом так и происходит с молодыми учеными, у которых еще нет своего веса, своего имени. Паровозом может быть конкретный человек, или кафедра, или институт. Коллективные исследования больше распространены среди физиков или химиков, а в гуманитарных больше ценится, если ты единственный автор статьи. И у меня в основном именно так, но даже там, где я единственный автор, я всегда спрашивала одного ученого, консультировалась с другим, то есть проверяла текст до того, как подать в журнал.

Какими научными достижениями горжусь

Мои статьи читали и одобрили серьезные специалисты в области уральского сравнительно-исторического языкознания. Недавно у меня вышла статья о том, что диалекты малочисленного народа ханты между собой различаются больше, чем славянские языки. Про большие отличия было известно, но я произвела количественные и качественные измерения и показала, что можно считать эти диалекты тремя отдельными языками. Если я могу об этом рассказать широкой аудитории, это важная работа. Еще для меня важно, чтобы люди узнавали, что не только русский язык есть в России. Какие-то малые языки изучены лучше, какие-то хуже, и в целом многие на грани исчезновения.

Возможно, кто-то и не считает престижным говорить на родном языке, русского достаточно. Но мне кажется, что для нашего общества действительно важно понимать, что языков в России очень много. И для страны важно сохранять и поддерживать эти языки, не в музейном смысле, а действительно продлевать им жизнь. А уж для лингвиста это просто рай — исследовать малоизученные языки, потому что там встречаются другие параметры, которые не укладываются у нас в голове. Может быть не три рода существительных, а пять, не три наклонения глагола, а десять.

Совет начинающим ученым

Главный совет — искать среду, где возможно проводить исследования, искать коллектив. По моему глубокому убеждению, не так важна конкретная тема или даже область, как важны люди, важно, чтобы это был живой, востребованный проект.

Времена советской плановой науки в прошлом. Сейчас на рынке исследований контракты заключаются на год, максимум на два-три. И ты не можешь просто придумать себе тему, она должна попасть в поток, который востребован. Приходится иногда подгонять свои интересы, чтобы попасть туда, где наука двигается динамично и журналы принимают твои статьи.

Не стесняйтесь писать авторам статей, которые вам интересны. Ученые часто очень открытые, особенно если вы спрашиваете об их работе. Есть сайт academia.edu, где многие загружают свои публикации, и там можно напрямую человеку написать. Люди откликаются, и из этого может родиться новое исследование.

Еще такой принцип: не нужно все яйца класть в одну корзину. Нередка ситуация, когда ученые работают в нескольких местах, но не потому, что они такие жадные или не могут сосредоточиться на чем-то одном, а потому, что в одном месте предлагают какую-то долю ставки, а в другом еще долю. Заниматься чем-то одним получается редко.

Как я вижу будущую научную карьеру

Как многодетной матери маленьких детей мне многие говорили: «Наверное, уже не будешь заниматься наукой, да и вообще в университете работать». И действительно, в жизни было несколько моментов, когда дальнейшая академическая деятельность оказывалась под вопросом.

Но я понимала, что наука — это то, что дает мне бесконечный источник энергии и, несмотря на все сложности, не ведет к выгоранию.  Я рада, что смогла вернуться. И у меня есть видение будущей карьеры.

Мне бы хотелось большую часть рабочего времени посвящать исследованиям и обязательно преподавать. С коллегами одно общение, а со студентами другое: они активные, заставляют тебя узнавать что-то новое, менять свою работу. И вообще, когда ты знания получаешь, нужно о них обязательно рассказывать.

Я хочу защитить кандидатскую диссертацию и стать хорошим исследователем, развивать свои проекты. Лингвистическое сообщество России большое и богатое, не во всех странах так. Мне еще со студенческих времен хотелось стать ученым мирового уровня. Наука в принципе не может быть местечковой, замкнутой на себе, она не имеет границ.