«Мухи-однодневки плывут по реке — это символ того, что все проходит»

Арсений Успенский (Литвин) сначала учился на индолога, но в итоге остановился на ассириологии. В интервью проекту «Молодые ученые Вышки» он рассказал о метрическом устройстве аккадской поэзии, надписи на скале Бехистун и царе Саргоне, повязавшем себе на пояс змею. 

Почему я решил заняться наукой

В старших классах у меня был набор разных гуманитарных интересов, от русской литературы до индийской философии и византинистики, но я не очень знал, что именно я хочу выбрать и куда поступить. В итоге я поступил в ИКВИА на программу по индологии, где проучился один год. Учиться мне очень нравилось, нравились люди и созданная ими среда, но я понял, что индийская философия мне интересна не как объект изучения, а просто как философская система. Тогда я перепоступил на ассириологию, тоже в ИКВИА. В дальнейшем мои учителя сыграли ключевую роль в том, что я выбрал научные занятия.

Прежде всего я хотел бы назвать своего научного руководителя — Рима Маратовича Нуруллина, который вел у нас курсы, посвященные истории шумеро-аккадской литературы и шумеро-аккадской филологии в целом. Они меня очень увлекли и в значительной степени определили мои нынешние интересы, установили мои академические ориентиры. Другой мой учитель, Илья Сергеевич Архипов, еще в бакалавриате предложил мне вместе с ним подготовить к публикации русские переводы двух замечательных аккадских литературных произведений, которые мы читали на семинарских занятиях. Под его наблюдением я столкнулся с живой научной работой, и это тоже сыграло большую роль.

Еще хотел бы упомянуть Леонида Ефимовича Когана. Большое впечатление произвели на меня его курсы по сравнительной семитологии, занятия по чтению разных древнесемитских памятников. Кроме того, благодаря усилиям Леонида Ефимовича и Ильи Сергеевича у студентов ближневосточной кафедры ИКВИА, в частности у ассириологов, с ранних курсов появляется возможность участия в научных проектах, в основном связанных с проблемами исторической лингвистики. Сочетать на младших курсах непростую учебу и маленькую, но все же научную деятельность было, признаюсь, трудно, но это дало мне важный опыт.

Какой областью науки я занимаюсь

Я ассириолог, занимаюсь текстами, написанными исключительно до нашей эры, в основном на шумерском и аккадском языках. Оба эти языка мертвые. Аккадский язык — семитский, родственный, например, арабскому, древнееврейскому и языкам Эфиопии, а вот родство шумерского с каким-либо другим известным языком до сих пор не доказано.

До нас дошел огромный корпус шумерских и аккадских текстов. Они записаны преимущественно на глиняных табличках особой системой письма — клинописью. Большинство текстов происходят из Месопотамии, области вокруг рек Тигр и Евфрат, охватывающей современный Ирак и часть территорий соседних государств. Как при изучении Египта и других древних цивилизаций, разные страны отправляли в Месопотамию археологические экспедиции, и именно благодаря археологическим раскопкам нам стали известны многочисленные месопотамские письменные памятники. Вероятно, самые известные месопотамские города, раскопанные археологами, — это Вавилон и Ашшур, столицы древних Вавилонии и Ассирии. Но вообще месопотамских городов открыто очень много. На ранних этапах своей истории вся Месопотамия делилась на так называемые города-государства, многие из которых сегодня обнаружены, отождествлены и исследованы.

Клинописное письмо дешифровано, и ученые сегодня вполне могут читать тексты, составленные на аккадском и шумерском. Но мы сталкиваемся, конечно, и с очень большим количеством трудностей, в особенности когда речь идет о шумерских текстах. Здесь есть огромное поле для дальнейших исследований в самых разных сферах и на самых разных уровнях.

Одним из первых открытых учеными текстов стала Бехистунская надпись, выбитая на скале в Западном Иране. В этой местности в древности пролегал важный маршрут, соединяющий Вавилон и Экбатаны, резиденцию персидских царей Ахеменидской династии. Царь Дарий I приказал высечь там надпись, прославляющую его и рассказывающую об истории его воцарения и правления.

Дарий жил в середине первого тысячелетия до н. э., и в его державу входили территории Месопотамии, поэтому надпись составлена не только на его родном древнеперсидском языке, но и на аккадском, языке престижной месопотамской культуры (а еще на эламском). Именно сравнение версий одной и той же надписи, сделанной на разных языках, привело к первому прорыву в дешифровке клинописи и аккадского языка.

Что я изучаю

Текстов на шумерском и аккадском языках дошло очень много. Жанры у них самые разные: письма, царские надписи, исторические сочинения, бытовые и административные документы. Я занимаюсь литературными текстами, прежде всего на аккадском языке. Более узко я занимаюсь проблемами формального устройства аккадских поэтических текстов, то есть, я бы сказал, стиховедением. Мне нужно описать, чем в аккадской традиции поэтическая речь отличалась от речи обыденной, прозаической, и предложить классификацию основных принципов устройства поэтического текста.

Одна из центральных проблем в этом направлении исследований — это метрика.

Считается, что аккадская поэзия была тонической. В русском стихосложении мы привычны к силлабо-тонике, когда в стихе определенным образом чередуются ударные и неударные слоги. Наша метрическая терминология восходит при этом к древнегреческой поэзии, где определенным образом чередовались долгие и краткие слоги. В аккадской поэзии, видимо, не действовал ни тот ни другой принцип. В ней значение имело в первую очередь количество ударений в стихе. В идеале каждый стих в поэтическом тексте должен был содержать одинаковое количество ударений, и только благодаря этому создавалось ощущение ритма. Это описание выглядит довольно стройно, но проблема заключается в том, что в аккадских поэтических текстах ситуация выглядит гораздо сложнее. Именно это расхождение между теорией, нашими ожиданиями и реальной картиной в текстах я пытаюсь изучать и объяснять.

Здесь есть еще одна дополнительная трудность: благодаря трудам многих поколений ассириологов мы сегодня более или менее точно представляем себе, какой в аккадском языке разных периодов был набор фонем и звуков. Но вот то, по каким правилам ставилось ударение в аккадских словах, мы пока понимаем довольно плохо. Ударение мертвого языка эфемерно, его трудно уловить из письменного текста, если оно там эксплицитно не проставлено.

С некоторой долей уверенности мы можем сказать, что в «эмбриональном» виде в аккадской поэзии существовала рифма, однако она так и не получила обязательного статуса. Если в европейской поэзии Нового и Новейшего времени рифма — это один из основных связующих элементов в композиции поэтического произведения, то в аккадском поэтическом тексте это скорее редкость. Хотя нередко рифмуются, например, слова, имеющие одни и те же грамматические показатели (так называемый гомеотелевт).

Об аккадской поэзии

Мне, безусловно, нравится аккадская поэзия, хотя она не очень похожа на ту, к которой привычен современный европейский читатель, многое в ней ему может показаться скучным. Например, в аккадских произведениях распространены обширные организующие текст повторы: несколько раз повторяется одно и то же, но каждый раз меняются едва заметные детали.

С другой стороны, в ней много замечательных сюжетов и образов. В «Эпосе о Гильгамеше», одном из главных аккадоязычных литературных текстов, есть, например, замечательный образ, связанный с темой смерти: мухи-однодневки, только что отжившие отведенный им единственный день, плывут по реке — это символ того, что все проходит.

Кроме эпических текстов, включающих, например, поэму о сотворении мира «Энума элиш», известны и малые поэтические жанры — песни, элегии, гимны. Сохранились памятники очень большой и интересной заклинательной традиции — это тексты на грани магии и литературы. У них, с одной стороны, есть вполне конкретная магическая функция (например, приворожить возлюбленного или избавиться от зубной боли), а с другой стороны, в них большую роль играют литературные тропы — метафоры, сравнения, созвучия.

Об авторах

Любопытно, что первое зафиксированное в истории литературы авторство произведения связано именно с шумеро-аккадской традицией. В третьем тысячелетии до н. э. жрица по имени Энхедуанна, дочь царя Саргона Древнего, написала на шумерском языке так называемые «Храмовые гимны», ее имя сохранилось в рукописях этого произведения. Впрочем, многие исследователи сейчас полагают, что она не была подлинным автором, а лишь компилятором, составителем сборника уже существовавших текстов.

История аккадской литературы делится на два основных периода, которые приблизительно соответствуют второму и первому тысячелетиям до н. э. Ранние тексты — более архаичные, разнообразные и, видимо, имеющие большую связь с устной традицией. Тексты более позднего — «канонического» — периода обычно более обширные, стандартизованные и книжные.

В случае с поздней традицией мы не так редко знаем имена авторов поэтических памятников. Авторство «Эпоса о Гильгамеше», например, приписывается человеку по имени Син-леке-уннинни, а в аккадском произведении, известном под названием «Вавилонская теодицея», имя и профессия его автора записаны акростихом. Насколько я знаю, это один из первых примеров акростиха в мировой литературе. Еще есть примечательный текст, где автор говорит, что текст записанного им произведения был явлен ему божеством в сновидении.

Чем я горжусь

Как я уже говорил, вместе с Ильей Сергеевичем Архиповым мы опубликовали русский перевод двух аккадских литературных текстов, на мой взгляд интересных и замечательных. Оба они про древних царей. Один называется «Песнь о Зимри-Лиме» — это малый эпос, прославляющий деяния царя древнего города Мари. Этот памятник во многом не похож на стандартные образцы своего жанра, там много интересно описанных подробностей жизни героя, необычных сравнений и образов.

А другой текст — так называемая «Староассирийская легенда о Саргоне». Он, вероятно, был составлен во втором тысячелетии до н. э., а рассказывает об очень важном для месопотамской традиции царе третьего тысячелетия — уже упоминавшемся Саргоне Древнем.

Некоторые исследователи (но не я) считают, что этот памятник имеет пародийный характер, слишком уж баснословно там прославляется Саргон. Например, царь от первого лица говорит, что он бросил кирпич в воду и, пока кирпич не опустился на дно реки, пешком догнал газель и еще успел повязать себе в качестве пояса змею. Что все это значит — не до конца понятно, но очень увлекательно.

Оба текста стали известны мировой науке в последние десятилетия. Обнаружили их несколько раньше, но первоиздания, которые позволили ученым с ними работать, вышли не так давно. Мы сделали первые публикации на русском, снабдив их вступительными статьями и филологическим комментарием, но прежде переводы этих текстов публиковались на некоторых других европейских языках.

Кроме того, под руководством Рима Маратовича Нуруллина я написал курсовую и диплом, которые были посвящены тому, как древние аккадцы сами воспринимали сложные вопросы метрики и формальной организации поэзии.

Мне удалось показать, что в некоторых случаях они использовали специальные системы нотации для того, чтобы подчеркнуть метрическое устройство текста. Есть тексты, где ударные группы, то есть слова с одним ударением, специально выделяются красными точками — это сделано чернилами на глиняных табличках. Для меня это важное открытие, подтверждающее, что для самих носителей древней традиции имело вполне реальное значение то, как может быть организована поэзия.

О чем будет моя кандидатская диссертация

Тема звучит так: «Поэтика старовавилонской литературы: метрика, строфика, параллелизм». Я хочу заниматься аккадскими памятниками первой половины второго тысячелетия до н. э., то есть наиболее древними и зачастую особенно сложными аккадскими поэтическими произведениями. Надеюсь описать принципы и особенности их метрического и строфического устройства. Эти памятники привлекают меня отчасти потому, что они менее исследованы с точки зрения поэтической формы, а отчасти потому, что они мне лучше знакомы, — так сложилась моя читательская биография.

Как выглядят источники, которыми мы пользуемся

Мы стараемся пользоваться всеми доступными источниками. Обычно текст читают по так называемой прорисовке, или автографии, то есть перерисованной с таблички клинописи. Если есть фотография таблички достаточно хорошего качества, ее тоже необходимо использовать при чтении. Когда ты специально занимаешься какой-то табличкой, может быть еще не опубликованной, ты можешь поехать в музей, в котором она хранится, попросить пустить тебя к этой табличке и почитать ее вживую. Памятники в принципе можно читать также по уже расшифрованному тексту, транслитерации, но расшифровка — это уже анализ, с каким-то анализом можно быть согласным, с каким-то нет. Как источник мы воспринимаем в первую очередь саму табличку или ее прорисовку.

О чем я мечтаю

Стать специалистом в какой-то области в полном смысле этого слова. Ассириология — необъятная наука, и для того, чтобы с полным правом считать себя специалистом, нужно очень много чего сделать и много чему выучиться.

С кем бы я хотел встретиться

С Эндрю Джорджем, крупнейшим современным специалистом по литературным текстам Месопотамии. А что касается людей за пределами моей научной области, с которыми реальная встреча, к сожалению, уже невозможна, я хотел бы встретиться с Владимиром Николаевичем Топоровым. Не знаю, о чем бы я мог их спросить, мне было бы интересно послушать, что скажут они.

Как устроен мой день

Обычно с утра я либо сразу еду в Вышку, либо некоторое время провожу дома и потом еду в Вышку. А там я в основном учусь и немного преподаю. В остающееся свободное время стараюсь заниматься научными проектами и делами.

Бывает ли у меня выгорание

Как и у всех, бывает регулярно. У меня чередуются в жизни периоды организованности и неорганизованности. В первые выгорания меньше, во вторые — больше. Для меня пока главное средство сделать свою жизнь более организованной и бороться с усталостью — это много и вовремя спать.

Чем я увлекаюсь, кроме науки

Во время досуга я стараюсь восполнять многочисленные лакуны в собственном образовании и читать книги, в основном по гуманитарным специальностям, напрямую не связанным с моей. В последнее время читаю об искусстве и живописи Возрождения.

Что я недавно смотрел

Последний фильм на русском языке, который мне понравился, — «Астенический синдром» Киры Муратовой. Он произвел на меня большое впечатление, особенно отдельные части и сцены, хотя, пожалуй, фильм не показался мне цельным, не уверен, что хотел бы его пересматривать снова в ближайшее время.

Совет молодым ученым

Взращивать в себе интерес. Мне кажется, что в любой научной деятельности интерес должен быть главной причиной того, почему вы этим занимаетесь. Не стоит забывать при этом, что какой-то предмет или область могут быть необычайно интересны, но для того, чтобы это полноценно понять, нужно приложить большое количество «сухих» усилий. И еще совет — не унывать. Возвращаясь к усталости и выгоранию: мне кажется, уныние является не только их следствием, но и важнейшей причиной, поэтому лучше постараться проигнорировать его, может быть отвлечься, а не осмыслять.

Любимое место в Москве

Их много, и они часто меняются. Пожалуй, сейчас у меня нет одного определенного места. Есть любимый маршрут — от станции метро «Добрынинская» по Замоскворечью до «Китай-города» и затем до Патриарших прудов.