Неадекватные люди с высшим образованием

В модернизации экономики одна из ключевых ролей принадлежит университетам, которые должны стать творцами передовых технологий, необходимых промышленности, и кузницей высококвалифицированных кадров. Однако сегодня в вузах доля прикладных исследований невелика, а качество подготовки будущих инженеров оставляет желать лучшего. Кроме того, рынок труда, с одной стороны, не в состоянии обеспечить соответствующими рабочими местами всех обладателей дипломов о высшем образовании (57 процентов россиян в возрасте от 25 до 35 лет – выпускники вузов), а с другой – испытывает недостаток в грамотных специалистах со средним и начальным профобразованием. Возможные пути выхода из этой ситуации обсудили в Высшей школе экономики на II Международной конференции исследователей высшего образования «Университеты и государство».

Ведущие университеты

При проведении нынешней реформы образования особый акцент делается на поддержке группы ведущих вузов, на базе которых, как надеются в Минобрнауки России, возникнет целая сеть исследовательских университетов мирового уровня. По словам научного руководителя Института развития образования НИУ «Высшая школа экономики» Исака Фрумина, на примере таких стран, как Индия и Китай, видно, что подобная политика в области высшего образования может быть эффективна.

В КНР почти 20 лет назад было зафиксировано три типа университетов: ведущие, национальные и региональные. Финансирование первого вида вузов в 10 раз больше, чем второго, а региональные университеты получают уже в 40 раз меньше бюджетных средств, чем лидирующие университеты. В Индии также существуют элитарные институты технологий (преимущественно государственные), где конкурс доходит до 400 человек на место, и небольшие частные университеты, где качество образования несколько ниже, но и поступить туда намного легче.

С одной стороны, это деление позволило избежать распыления ресурсов по всем вузам сразу, а с другой – дало толчок к развитию системы высшего образования в целом. «Регионализация китайских вузов и фактически приватизация образовательного сектора в Индии привела к формированию горизонтальных связей с местной экономикой для этих университетов. В России же сохранение федеральности всех государственных вузов привело к тому, что для них главным стал рынок абитуриентов, а не связи с региональными экономиками и рынками труда», – рассказал Исак Фрумин, выступая на круглом столе «Государственная политика развития и поддержки сети университетов», который прошёл в рамках конференции.

В результате в России получать высшее образование ринулись не только люди с хорошими показателями ЕГЭ (от 55 баллов), но и «еле-еле троечники». Неоднородный состав студентов, особенно на технических специальностях, сказался на качестве образования. Кроме того, большинство дипломированных специалистов в нашей стране работают не по профессии. В том же Китае 85 процентов студентов уже после третьего года обучения работают по специальности.

Графеновые университеты

«Работодатели затрачивают на первичное переобучение вузовских выпускников порядка 500 миллиардов рублей в год. Это сто процентов от бюджета профессионального образования, – согласен с Фруминым ректор Вышки Ярослав Кузьминов.

Несмотря на то что за последние два десятилетия в России доля молодых людей в возрасте от 15 до 25 лет, получающих высшее образование, выросла до 90 процентов, ничего хорошего в этом нет, уверен г-н Кузьминов. Рынок труда просто не в состоянии обеспечить этих дипломированных специалистов рабочими местами. «Никогда эти люди не найдут – ни через 10, ни через 20 лет – адекватных их запросам и уровню образования рабочих мест. Рынок труда включает от 30 до 40 процентов рабочих мест так называемых исполнителей – тех, кто выполняет чужие указания и достаточно жёстко связан с процедурой своей деятельности. Это не то, чего хотят люди с высшим образованием», – отметил он.

По словам Кузьминова, люди идут в университеты за социальным статусом и окружением, а не за профессией.

Вузы, встретив ровный поток желающих стать студентами и не очень понимающих, что они после этого будут делать, быстро адаптировались. «Недавно мне наняли секретаря, девушку, которая окончила университет пищевых производств по специальности “Виноделие”. Я говорю ей: “Давай тебя во Францию пошлём. Посмотришь, как вино делают”. “Знаете, – отвечает она, – я больше по теории. Нам не показывали технологического процесса. Я не очень понимаю, как вино делают”. Это характеристика больше половины студентов соответствующих специальностей. Вузы делают вид, что учат, а студенты – что учатся», – рассказал ректор Вышки.

Польза здесь только в том, что человек, отучившийся в подобном университете, обладает более продвинутыми социальными навыками, чем выпускник общеобразовательной школы. Но по уровню подготовки такой дипломированный специалист аналогичен людям, окончившим в США двухгодичный колледж. «В этом смысле мы отличаемся от Соединённых Штатов тем, что забиваем гвозди графеном. Мы даём двухгодичные программы за пять лет», – объяснил Кузьминов.

Исследовательские университеты

Со второй ипостасью университетов – исследовательской – тоже не всё в порядке. За последние 20 лет произошли серьёзные изменения в структуре сектора R&D. Фундаментальная наука, постоянно поддерживаемая государством в рамках РАН или вузовских исследований, пусть и местами ослабшая, существует и развивается, а прикладной сектор университетских исследований – в стадии оцепенения, пришёл к выводу замглавы Минобрнауки России Алексей Пономарёв. По его словам, из полутора тысяч прикладных отраслевых институтов осталось меньше 400: «Этого недостаточно для удовлетворения спроса даже на адаптацию зарубежных технологий». Кроме того, уровень подготовки в технологических отраслях повышается, и университеты должны иметь возможность постоянного выхода на новые поколения технологий.

Обе эти проблемы можно решить только в тесном взаимодействии вузов с передовыми компаниями, уверен Пономарёв: «Мы попытались запустить целый ряд технологий для развития исследовательских компетенций на базе университетов. Речь идёт о постановлениях №№ 218, 219, 220. Также сейчас действует программа по компенсации расходов на НИОКР, заказанные университетам компаниями промышленного сектора. Это примерно шесть миллиардов рублей в год. Плюс создание лабораторий с ведущими мировыми учёными».

Кроме того, замглавы Минобрнауки России подчеркнул, что в ближайшие годы долю вузовских исследований в корпоративных R&D-секторах планируется увеличить с нынешних 8,4 до 15 процентов.

По мнению ректора НИУ ВШЭ, все эти инициативы будут эффективны в повышении качества образования. А для этого надо выполнить целый ряд условий. Во-первых, необходимо повысить уровень зарплат университетских преподавателей до 200–220 процентов от средней заработной платы по региону. Во-вторых, отказаться от использования механизма контрольных цифр приёма. «Нужно перейти к ваучерной системе, которая даст человеку, сдавшему ЕГЭ по профильному предмету на 55 баллов и выше, право на бюджетное финансирование. Это позволит закрыть слабые вузы и прекратить ситуацию краевого отбора людей, которые просто не могут учиться», – предложил Кузьминов.

Третья мера – введение так называемого прикладного бакалавриата, который позволит получать диплом о высшем образовании уже через 2,5–3 года. Выпускники будут обладать теми же навыками, что и люди, отучившиеся в техникумах. «Люди готовы пересматривать образовательные траектории, лишь проучившись некоторое время и осмотревшись. В этом случае есть надежда, что прикладной бакалавриат к 2020 году составит по выпуску 400 тысяч человек и превзойдёт таким образом те остатки среднего и начального профобразования, которые к этому моменту сохранятся», – объяснил Кузьминов и добавил, что ни в коем случае не должно быть отдельного приёма на программы прикладного бакалавриата.

«Количество исследовательских университетов по нашим экономическим параметрам и кадровым возможностям не превысит 50. Сейчас их 37. Наверное, надо добавить транспортных и аграрных вузов. Мы не надеемся, что все российские университеты смогут конкурировать на международном уровне, но группа исследовательских университетов, конечно, будет. Главное – решить проблему качества преподавательской и исследовательской деятельности. Тут решение простое, как в анекдоте про старого еврея, – не жалеть заварки», – отметил Кузьминов.