Правительство Примакова признали образцовым

Советник президента Андрей Илларионов предложил главе правительства Михаилу Касьянову пример для подражания. И это не Сергей Витте или Петр Столыпин, а Евгений Примаков. Именно последнему, как заявил советник Илларионов, удалось сверстать "самый качественный бюджет".

Столь лестную оценку итогам деятельности самого левого премьера в постсоветской России Андрей Илларионов дал в московском отеле "Ренессанс". В субботу там отмечали десятилетие Российской экономической школы (РЭШ). Перед фуршетом был "круглый стол" по экономическому росту, на который помимо советника президента пришли первый зампред ЦБ Олег Вьюгин, замминистра экономразвития Аркадий Дворкович (кстати, выпускник РЭШ), депутат Егор Гайдар, представлявший Высшую школу экономики Евгений Гавриленков.
"Круглый стол" открыл господин Гайдар. Назвав последние четыре года эпохой "дешевого роста" (из-за высоких нефтецен) и отметив затухание роста в последнее время, пионер либеральных реформ в России призвал экономистов не спешить с оценками причин происходящего. Большинство участников "круглого стола" последовали этому совету и предложили давно уже известные и апробированные в других странах рецепты ускорения экономического роста.
Аркадий Дворкович, например, заметил, что госсектор менее эффективен, чем частный, и поэтому госрасходы надо сокращать. В первую очередь - госинвестиции в сельское хозяйство и промышленность, которые до сих пор активно поддерживаются региональными властями. Замминистра предложил задуматься над тем, почему отечественный ВПК до сих пор на 95% принадлежит государству, хотя в США все ровно наоборот. Сослался он и на западные исследования, в которых показана неэффективная роль государства в здравоохранении и образовании. А закончил призывом разрешить свободные экономические зоны (СЭЗ).
Евгений Гавриленков призвал ускорить реформы, особенно банковскую. Ему также не понравилось, что экономика России - это прежде всего финансово-промышленные группы, которым совершенно не нужны все 145 млн российского населения.
Олег Вьюгин с горечью констатировал, что российский крупный бизнес сейчас не заинтересован в росте. Ему и так хорошо. Чтобы изменить ситуацию, нужна реальная угроза наподобие августовского 1998 года дефолта.
Андрей Илларионов, как всегда, не согласился ни с одним из ораторов (особенно ему не понравилась идея СЭЗ) и представил свои оценки причин замедления роста. Наибольший интерес у участников "круглого стола" вызвал статистический ряд соотношения внешних и внутренних факторов роста с 1999-го по 2002 год. По расчетам господина Илларионова, в 1999 году из-за низких цен на нефть внешний фактор стремился к нулю, а рост тем не менее превысил 5% ВВП. То есть сработали только внутренние факторы, среди которых не последнее место занимала и тогдашняя экономическая политика. В 2000 году, как известно, рост достиг рекордных 9%. Но это достижение - исключительно заслуга мирового нефтерынка, правительство же обеспечило 0%. В 2001-2002 годах ситуация ухудшилась. Так, в уходящем году приток внешних ресурсов для роста, по расчетам господина Илларионова, составил 9% ВВП. Если продолжить расчеты по Илларионову, то правительству Михаила Касьянова, обеспечившему всего лишь 4% ВВП, надо поставить "- 5%".
Правда, вначале советник президента старался фамилий не называть. Но к этому его вынудил член Совета федерации Андрей Вавилов, крикнувший из зала: "Какое правительство за последние четыре года проводило лучшую экономическую политику?" "Самый большой вклад в ускорение роста внес август 1998 года, обеспечивший снижение реального валютного курса!" - ответил Андрей Илларионов. Зал дружно зааплодировал. Довольный произведенным впечатлением оратор продолжил: "В конце 1998 года Евгению Примакову удалось создать самый качественный консервативный бюджет, основные идеи которого сохранились до конца 2000 года".
Досталось от господина Илларионова и МВФ. Он задался вопросом, почему Киргизия, с 1993 года следовавшая рецептам фонда, переживает в этом году спад, а в Белоруссии, изгое в мире финансовых организаций, наоборот, завидный для России подъем. Тут Егор Гайдар заметил, что не доверяет статистике авторитарного государства. "Это всего лишь гипотеза, - не согласился с оппонентом господин Илларионов. - Предоставьте расчеты, зато есть точная цифра - эмиграция из России в Белоруссию превышает обратный миграционный процесс".
На этом официальная часть дискуссии завершилась. Все перешли к фуршетным столам. Но не советник Илларионов. В течение почти двух часов он в кулуарах подробно освещал причины своего противостояния с менеджментом РАО ЕЭС.
Прежде всего, команда Анатолия Чубайса потеряла за четыре года $10 млрд капитализации компании. То, что одной из причин этого являются действия Думы, которая, например, в мае 1998 года ограничила участие иностранных инвесторов в РАО 25%, что привело к уходу в одночасье $2 млрд, господин Илларионов поминать не стал. Далее он привлек внимание к Федеральной сетевой компании (ФСК). По его мнению, дело не в том, сколько у государства акций ФСК. "В "Газпроме" вообще нет контрольного госпакета, - напомнил советник, - но это не мешает государству эффективно им управлять" (видимо, эффективное управление по Илларионову - это доведение компании почти до банкротства, 97% экспортных поставок газа первоклассным покупателям идет в счет обслуживания и погашения долга "Газпрома" - $14, 7 млрд). Пока ФСК находится в РАО, к сетям, утверждал господин Илларионов, будут пускать выборочно. Значит, конкуренция будет не за потребителей, а за доступ к сетям, что приведет к росту тарифов. К этому же приведет и разделение РАО по горизонтали, с ликвидацией вертикально-интегрированных компаний. В Норвегии, осуществившей реформу "по Чубайсу", с августа этого года, по данным советника президента, цены на электричество выросли в семь раз. Более того, норвежцев обучают заменять электроприборы дровами и торфом. Апокалиптическая картина произведа должное впечатление. Одно не стыкуется. Другой участник "круглого стола", заместитель Анатолия Чубайса Яков Уринсон, утверждал, что цены на электричество в Норвегии выросли не на 800, а всего лишь на 20%, и объяснил это маловодным летом: значительную долю электричества в Норвегии производят на ГЭС. Впрочем, приведение "электрическими оппонентами" цифр, отражающих одно и то же, но отличающихся на порядок, стало уже традицией.