Пессимист платит дважды

Раньше у вас была Daewoo Nexia стоимостью $9000. Сейчас — Audi A4, почти за $30 000. Кто-то смотрит на вас с уважением, кто-то — с завистью. Но в глазах статистиков вы просто жертва инфляции. Для Росстата Audi — та же Daewoo, только втрое дороже. Чем более качественные товары и услуги приобретают граждане, тем выше официальный уровень инфляции, от которого так много зависит—от индексации пенсий до ставок по кредитам.

В зеркале российской инфляции криво отражаются не только автомобили. На месте забегаловки с шаурмой построили приличное кафе—инфляция резко выросла.

Кинотеатр, где последние 10 лет торговали румынской мебелью, перестроили: теперь там семь залов вместо одного и Dolby Digital. Инфляция—за билет-то стали брать больше. Ко всему этому можно было бы относиться философски, если бы завышение инфляции не оборачивалось нежелательными побочными эффектами. В середине мая Банк России повысил нормы резервирования для банков (и обещает при необходимости повысить еще): за победу над призраком инфляции придется платить банкам и их клиентам, которые получат меньше кредитов.

Выходит, если бы россияне по-прежнему ездили на "Жигулях", одевались на вещевом рынке и жевали шаурму, стране было бы проще справиться с инфляцией.

Эта логика кажется извращенной? Но замену ей у нас пока не нашли, хотя экономисты давно придумали альтернативную систему, которую успешно внедрили в США. Это гедонистический индекс потребительских цен (ИПЦ). Он отличается от обычного тем, что при расчете скорости роста цен делает поправку на повышение качества приобретаемого товара или услуги.

АМЕРИКАНСКИЕ ГЕДОНИСТЫ

80 лет назад автогигант General Motors проигрывал ценовую конкуренцию другим производителям. Работавший на компанию экономист Эндрю Корт взялся доказать, что дела не так плохи: некорректно сравнивать цены на автомобили без учета изменений в их конструкции и отделке. Корт не остановился: инфляцию, обобщил он, нужно рассчитывать с поправкой на потребительские качества и технологический уровень новой продукции. Серьезных последствий публикация не имела.

Все изменилось в 1980-е гг., когда развитые страны переживали бум информационных технологий. Компьютеры, как и автомобили в 1930-е, быстро становились массовым товаром, в котором воплотились самые высокие технологии. При этом они быстро совершенствовались. Корт считал, что нельзя приравнивать автомобиль с кожаным салоном, радио и независимой подвеской передних колес к его менее совершенному и более дешевому собрату. Спустя полвека разница между компьютерами на базе процессоров Intel 80486 и Intel 80286 была еще более очевидна. Неудивительно, что первой страной, принявшей логику Корта, стали США, лидер глобальной информационной революции. На рубеже 1980–1990-х в Штатах при расчете инфляции в сфере информационных технологий и недвижимости стали использоваться гедонистические принципы. Тогда в секторе IT была отмечена большая дефляция: стоимость мегагерца резко падала с каждым годом. А в 1996 г. в США завершила свою работу комиссия Боскина, которая по заданию конгресса изучила национальный ИПЦ. Комиссия заключила: официальный индекс более чем на треть завышает инфляцию. Большая часть искажений объяснялась появлением новых товаров и услуг, которые традиционный ИПЦ просто не учитывал.

Столь легкий способ победы над инфляцией понравился экономическим властям. "Была разработана так называемая новая архитектура официальной статистики, включившая множество инноваций",—вспоминает гарвардский профессор Дейл Йоргенсон, один из пяти ведущих членов комиссии Боскина.

Ключевой пункт реформы состоял в следующем: изменения цен на все товары длительного пользования вслед за компьютерами тоже стали рассчитываться с учетом роста качества. Результаты, по мнению Йоргенсона, были сугубо положительными. Изменив методологию, правительство США сэкономило к 2006 г. около $700 млрд, а к 2016 г. сэкономит еще больше $1 трлн.

Ведь часть статей в бюджете привязана к инфляции и требует ежегодной индексации.

Если бы не комиссия Боскина, дефицит американского бюджета, и без того огромный, вырос бы еще больше, а официальный ВВП на душу населения в 2006 г. составил бы не $37 700, а $33 400 (в ценах 2000 г.)—из-за более высокого дефлятора.

Американцам, живущим на пособия, не за что благодарить Боскина и Йоргенсона.

Но их меньшинство, а остальным новая методика оказалась на руку. Снижение официального уровня инфляции способствовало удешевлению кредита, ведь ставка рефинансирования ориентируется на уровень инфляции. Американцы стали меньше платить по кредитам, да и экономика в целом стала расти быстрее, даже если вычесть прибавку, вносимую новой методикой расчета дефлятора ВВП. Экономисты не перестают спорить о корректности новой методологии.

Непримиримые заявляют, что американцы с помощью статистических манипуляций просто приписали себе лишние проценты экономического роста ради привлечения инвесторов и снижения социальных выплат.

Но правительство и простые американцы сошлись во мнении, что новая методика лучше прежней. Того же мнения придерживаются в Финляндии, Канаде, Германии, Японии, где стали применять гедонистические индексы, пусть и не так широко, как в США.

РУССКИЕ АСКЕТЫ

"Для развивающихся и переходных экономик, таких как российская, измерения инфляции с учетом качества товаров и услуг не менее важны, чем для развитых стран",— считает Йоргенсон. А директор Института информационного развития ГУ-ВШЭ Владимир Бессонов уверен, что странам с переходной экономикой "гедонизм" даже нужнее. "У нас темпы качественного изменения товаров и услуг намного выше, чем на Западе, где уже давно капитализм, стабильность и поступательное развитие,—говорит он.— А значит, и искажения официальных данных по инфляции у нас больше".

Характер потребления в России меняется очень резко. По данным Института социологии РАН, число тех, кто пользуется платными социальными услугами, по некоторым позициям возросло в разы всего за три года, при том что большую часть этих услуг в России пока еще можно получить бесплатно, но с потерей в качестве. Динамика импорта, который растет на 40–50% в год, говорит сама за себя: дело не в том, что российской продукции на прилавках нет, а в более высоком качестве импорта. Согласно опросам Независимого института социальной политики, в марте этого года отечественные товары длительного пользования предпочитали 22,3% опрошенных. В марте 2005 г.

таковых было 30,8%. Иномарки стремительно вытесняют отечественные машины, дорогие мобильные телефоны становятся все более популярными, спрос на алкоголь, табак, шоколад, молочные продукты смещается в более высокие ценовые сегменты.

Все это российская статистика отмечает как рост цен, а не качества жизни.

При расчете инфляции на потребительском рынке наше статистическое ведомство следит за динамикой цен по специально сформированной выборке товаров и услуг.

Росстат отмечает, что "легковой автомобиль импортный новый" за год подорожал на 10%. Что за этим стоит—не забота статистиков. То ли автомобили действительно стали стоить больше, то ли, как на практике и происходит, люди массово пересаживаются с Daewoo на Ford или покупают больше автомобилей в "топовой" комплектации и меньше—в "голой". Факультативные попытки учесть качество лежащих в потребительской корзине товаров имеют место и у нас. "Мы применяем методы расчета цен с учетом качественных характеристик,— объясняет начальник управления статистики цен и финансов Росстата Ирина Горячева.—Но это не гедонистические методы".

В методологии расчета ИПЦ указано, что в случае существенного качественного расхождения между разными версиями одного товара "следует попытаться определить стоимостное значение такого расхождения".

Как конкретный сотрудник должен "пытаться", в инструкции не сказано. Более того, не написано даже, что он обязан это делать.

Значит, скорее всего, он и не будет.

Для рядового статистика "гедонистический метод"—переворот не хуже появления квантовой теории для физика. Вместо неделимых "атомов" вроде "пальто женское, 1 шт." придется иметь дело с целым набором переменных характеристик товара, каждая из которых меняется по своим законам. Отслеживать надо уже не столько цену всего компьютера, сколько цену одного гигабайта памяти или дюйма диагонали монитора.

"Это требует колоссальных сил и средств, но, как только мы сможем увидеть преимущества такого подхода на практике, мы озаботимся его внедрением,—говорит Горячева.— Пока же, я считаю, в мире не наработан опыт, который можно было бы перенять".

Эту точку зрения разделяет большая часть статистических ведомств по всему миру. Мало кто решился на столь радикальную реформу статистики, как в США, да и те, кто решился, сделали это недавно. "Если Росстату сверху спустят указание это срочно сделать и дадут денег, то он сделает,—говорит Бессонов.—Но получится ерунда, потому что в России для этого предпосылок не создано". Масштабную реформу статистики должна предварять не менее масштабная академическая дискуссия, убежден Бессонов.

И уже на подготовленной почве в результате кропотливой работы под эгидой правительства, как в США, может быть создана более адекватная статистическая модель. В России же приключения потребительских цен только начинают серьезно изучать.

УЧИМСЯ СЧИТАТЬ

Группа исследователей из Высшей школы экономики сделала то, с чего начинались такого рода исследования на Западе: посчитала искажения индекса цен на рынке персональных компьютеров*. Это наиболее простой сектор для гедонистических методик из-за доступности данных, быстрой и явной смены поколений техники, а также удобства разбивки на комплектующие и характеристики. Измерить в рублях качественную разницу между кожаным и обычным автомобильными салонами—задача непростая и часто субъективная, что и является главным аргументом противников гедонистических индексов.

А быстродействие процессоров можно оценить вполне конкретными величинами. Исследование показало, что только за счет появления на рынке более совершенных системных блоков можно уменьшить общий ИПЦ на 0,26 процентного пункта. По мнению одного из авторов работы, Александра Пархоменко, если учитывать не только системные блоки, а весь комплекс IT, искажение будет больше в разы. "Россия быстро приближается к развитым странам по доле IT в экономике,—объясняет он.—Поэтому и данная величина будет со временем расти".

Если одни только персональные компьютеры дают заметное искажение ИПЦ, то какова же общая погрешность? Без доскональных исследований множества рынков точную величину не назовешь, но можно дать косвенную оценку. Группа исследователей из новозеландских университетов и министерства труда пересчитала российскую инфляцию на основе данных о доле питания в расходах домохозяйств**. Экономистам известен закон Энгеля: чем выше уровень доходов населения, тем ниже доля расходов, идущая на приобретение пищи. Согласно официальной российской статистике, мы только в прошлом году достигли уровня 1991 г. по доходам на душу населения. Но новозеландские исследователи, опираясь на данные опросов тысяч домохозяйств, утверждают, что доля затрат на питание упала до уровня 1991 г. еще шесть лет назад, то есть, по закону Энгеля, Россия именно тогда "догнала" Советский Союз. Разница, отмеченная в официальной статистике,—следствие завышения инфляции и, как результат, занижения данных о доходах населения. Новозеландцы делают реверанс в сторону Росстата, который в условиях галопирующей инфляции и полного слома экономического уклада умудрился выстроить работающую систему. Но в таких условиях искажений индекса цен избежать было почти невозможно, и они оказались очень велики.

Переоценив рост цен, статистики автоматически недооценили реальный ВВП. "Общий эффект различных искажений привел к большой недооценке роста российской экономики в переходный период",—резюмируют новозеландцы. К 2001 г. разница официального ВВП и рассчитанного по закону Энгеля равнялась почти 30%. Из провальных 1990-х гг. экономика вышла на треть весомее, чем принято считать! Удивительнее всего оказались результаты 1994–1996 гг., когда, по данным Госкомстата, российский ВВП снижался, а по оценке авторов доклада—рос примерно на 4% в год.

Достоверности новозеландскому исследованию прибавляет и опыт США. Именно там в 2001 г. инфляцию и ВВП впервые пересчитали на основе данных о расходах граждан на еду—и получили почти такие же результаты, как комиссия Боскина, которая шла другим путем, пытаясь учесть изменения качества товаров и услуг.

Получается, что сейчас мы с чистой совестью можем считать свой ВВП на треть больше, а самих себя—на 40% богаче. Что делать с этим знанием? Объем ВВП—величина достаточно абстрактная, немногих сейчас волнует, был в 1990-е гг. один год экономического подъема или четыре. Кому-то неожиданный рост уровня жизни придется совсем некстати: номинальная зарплата от этого больше не станет, наоборот: при низкой инфляции меньше поводов требовать прибавку и вообще жаловаться на жизнь. Зато как приятно брать ипотечный кредит не под 11%, а под 8–9% годовых. Сэкономив за 10–15 лет пару десятков тысяч долларов, чувствуешь себя богаче и не подглядывая в статистические сводки.
--------------------------------------------------------------------------------

* Пархоменко А., Редькина А. Эконометрические оценки гедонических индексов цен на персональные компьютеры. ГУ-ВШЭ, 2006.

** Gibson J. et al. CPI bias and real living standards in Russia. New Zealand Dept of Labour, 2004.