Рецепт Харбергера

Для своих 85 с половиной лет профессор Калифорнийского университета Арнольд Харбергер удивительно много путешествует. Среди экономистов известность Харбергеру принесли в основном исследования в области монополий и налога на прибыль. Но политикам развивающихся стран он полюбился как консультант по вопросам реального эффективного курса и управления государственными активами. Харбергер - один из экономистов, чьи идеи легли в основу ставшего в последние годы популярным накопления суверенных инвестфондов.

Для консультаций Харбергера часто приглашают авторитарные лидеры. Эта мода пошла почти 40 лет назад с Пиночета (Харбергер женат на чилийке). Профессор консультировал большое количество латиноамериканских режимов, Азербайджан, Россию. Привязанность авторитарных лидеров к Харбергеру трудно объяснима, особенно учитывая его некоторую близость к австрийской школой экономики.

Исследований на тему реального валютного курса (RER) до 1970-х гг., - до краха Бреттон-Вудской системы - практически не было, напомнил Харбергер в прочитанной вчера лекции в Высшей школе экономики. Взгляд на RER у Харбергера своеобразный, но в последние годы его принимает все большее и большее число экономистов. Валютный курс для Харбергера - это такая переменная, через изменение которой уравновешиваются все прочие изменения в торговле и платежном балансе.

Начиная разговор о курсе, Харбергер все время напоминает разделение товаров на торгуемые и не торгуемые. Цена торгуемых товаров определяется не в стране, а на мировом рынке. К изменению цен торгуемых товаров странам приходится приспосабливаться, а на изменение цен неторгуемых товаров можно непосредственно влиять.

Изменения в ценах, торговле и потоках капитала балансируются через курс, говорит Харбергер. Например, когда иностранной валюты в стране становится много благодаря увеличению экспорта, большому притоку капитала, пересылаемых на родину заработков мигрантов или иностранной помощи, рыночная цена иностранной валюты в этой стране понижается. То есть растет курс местной валюты. Наоборот, при уменьшении притока иностранной валюты она дорожает.

Альтернатива балансировке через валютный курс - только изменение натуральных показателей. Так, большой приток иностранной валюты в страну может быть абсорбирован не только за счет увеличения курса местной валюты, но и за счет уменьшения экспорта или увеличения импорта.

Российский опыт в этом отношении весьма показателен. В 2000 г., когда Харбергер впервые приехал в Россию, доллар стоил порядка 28 руб. - лишь немногим менее, чем сейчас. Номинальный курс остался практически неизменным, а реальный курс доллара радикально снизился. Плата за многолетнюю стабильность валютного курса - рост цен, говорит Харбергер, ведь денежные власти не могут одновременно поддерживать стабильными и уровень цен в стране, и курс валюты.

В России у многих негативное отношение к росту реального курса рубля, отметил Харбергер. Но все хотят, чтобы были стабильными цены, а это редко совместимо. Удерживая рубль от укрепления, ЦБ приходилось очень резко увеличивать денежную массу. Затем ЦБ и бюджет всеми возможными способами пытались стерилизовать выпущенные рубли. Но за десятилетие (2000-2009 гг.) цены все равно выросли в 3,4 раза. Это равносильно росту номинального курса рубля примерно до 9 руб./$1 при отсутствии инфляции, отметил Харбергер. В российском случае власти определяют номинальный курс и величину денежного предложения, а рынок - реальный курс валюты и реальное денежное предложение. Но если бы адаптация к росту мировых цен на ресурсы шла через рост номинального курса, то экономическая динамика, вероятно, была бы иной (меньшей, чем в действительности), сказал Харбергер.

Независимо от применяемой ими валютной системы центробанки и правительства могут определять номинальный курс своей валюты к иностранной, но не могут устанавливать реальный курс, напомнил на лекции Харбергер. Реальный курс определяется рынком, на него регуляторы могут оказывать лишь небольшое воздействие. Непосредственно повлиять на реальный курс нацбанк не может:чтобы реальный курс местной валюты опустился, нужно тем или иным способом добиться сокращения притока валюты в страну. Невозможно зафиксировать реальный валютный курс, зафиксировав курс номинальный:курс выполняет свою балансирующую функцию одинаково хорошо как при плавающем, так и при фиксированном курсе.

Поэтому в середине 2000-х гг. позиция, например, Олега Дерипаски, который одновременно ратовал за снижение реального курса рубля и за то, чтобы тратить нефтедоллары внутри страны, была противоречивой. Как раз стабфонд, средства которого Дерипаска так хотел потратить внутри страны (и небольшую часть которого он в итоге получит, проведя IPO в Гонконге), предохраняет национальную валюту от укрепления.

В одной из статей Харбергер приводит такой пример:предположим, в стране зафиксирован курс 10 песо за доллар, и она сталкивается с большим притоком валюты. Адаптация к новой ситуации может произойти разными способами. При фиксированном валютном курсе уровень цен в стране может подняться в полтора раза (со 100 до 150). При плавающем - цены останутся неизменными, а курс иностранной валюты упадет до 6,7 песо. Или, в комбинированной ситуации, курс иностранной валюты упадет до 8 песо, а цены вырастут в 1,2 раза. Во всех трех случаях реальный курс иностранной валюты упадет на одну и ту же величину:10/150 = 8/120 = 6,7/100. Разница только в том, в какой степени адаптация произойдет через изменение номинального курса, а в какой - через изменение цен.

Есть и успешные примеры воздействия денежных властей на реальный валютный курс. Это норвежский фонд, аккумулирующий доходы от экспорта нефти (приток валюты в страну снижается). Но такая политика требует серьезной бюджетной дисциплины, отмечает экономист. При ее отсутствии получается, как в Мексике 1980-х, когда чиновники попытались изолировать нефтедоллары от экономики, но в итоге потратили все накопления и резко увеличили госдолг. Курс песо вырос, занятые деньги были потрачены на неэффективные проекты, страна не смогла выплачивать госдолг.

Держа экспортные доходы заграницей, денежные власти, как правило, вынуждены размещать их под меньший процент, чем можно было бы рассчитывать внутри страны, и меньший, чем приходится платить по собственным долгам. "Мой совет по этому поводу, - пишет Харбергер в той же статье, - считать международными резервами лишь небольшую часть иностранных активов государства". Остальные средства можно инвестировать примерно так же, как это делают эндаументы университетов Гарварда, Йеля или Стэнфорда. Таким образом, думая про реальный валютный курс Харбергер оказался одним из идеологов создания суверенных инвестфондов.

На лекции Харбергер рассказал и о придуманном им относительно недавно понятии "стерилизация людьми". Люди, говорит Харбергер, стерилизуют избыточные деньги куда лучше, чем нацбанки. Рост цен в России был бы еще выше, если бы люди не абсорбировали рубли, эмитируемые Центробанком при покупке иностранной валюты. Немного иная ситуация в Китае, где выпущенные нацбанком при покупке валюты юани идут на рост внутреннего кредита, отмечает Харбергер. В последние годы, говорит экономист, стерилизационную функцию в Китае граждане в большей степени взяли на себя:растущие доходы позволяют им увеличить сбережения. Это неудивительно при отсутствии нормальной системы пенсионного и социального обеспечения и политике "одна семья - один ребенок", говорит экономист. Ведь малочисленным детям будет труднее прокормить родителей, и те вынуждены заботиться о себе сами.

Поэтому, кстати, Харбергер не считает, как большинство американских политиков, что Китай манипулирует валютным курсом. Поскольку массированная скупка иностранной валюты нацбанком не приводит ни к кризису, ни к сильному росту цен, он может продолжать вести ту же политику.

Харбергер попросил не задавать вопросов о России, поэтому узнать его мнение о попытках российских властей отсрочить девальвацию в конце 2008 - начале 2009 гг. не удалось. Но все общие соображения его теории показывают, что профессор против попыток искусственно влиять на курсовые соотношения, когда ситуация изменилась. Все равно они помогают только отодвинуть неизбежное. В одной из работ Харбергер так прямо и утверждал:"Я считаю, что лучшей политикой является внимательное и чуткое отслеживание сигналов, которые подает сама экономика, и при помощи разумных политических мер усиление движущих рыночных сил спроса и предложения, а не борьба с ними". Одна из таких мер - изоляция (при необходимости) страны от избыточного притока валюты. Потери от такой политики невелики:разница между местными и иностранными процентными ставками. А выгод масса:бюджетные власти приучаются к разумной и осторожной политике, а курс местной валюты не поднимается слишком высоко.