Беседа с Асей Векслер о пользе внимательного чтения книг Эдварда Бернейса
Осенью 2015 года произошло важное событие в жизни PR-отрасли России и стран ближнего зарубежья. Впервые был издан и представлен профессиональному сообществу перевод на русский язык книги Эдварда Бернейса «Кристаллизация общественного мнения». Таким образом, для специалистов по связям с общественностью открыт прямой доступ к классическому труду в области PR. Сегодня мы беседуем с Асей Филипповной Векслер, ученым секретарем факультета коммуникаций, медиа и дизайна, доцентом департамента интегрированных коммуникаций НИУ ВШЭ, инициатором проекта переводов книг Э. Бернейса на русский язык.
Вопрос: Ася Филипповна, выход книги Бернейса на русском языке считается одним из важнейших событий отрасли. В связи с этим первый вопрос: интересно узнать, что стоит за Вашей любимой фразой - сравнением перевода книги Бернейса с переводом "Капитала" - по значению для профессии?
Ответ: Вообще-то я это в шутку говорила. Но мысль, как известно, материальна. Магия слов обладает фантастической силой. И, когда 28 ноября 2015года мы с Игорем Минтусовым, Председателем совета директоров Первой российской PR-компании "Никколо М", Президентом IABC/Russia (благодаря кому книга пришла к российским читателям), представляли перевод Бернейса на знаменитой выставке Non/fiction в ЦДХ, в тоже время, в соседнем зале шла презентация нового перевода «Капитала». То есть в один день читающие на русском языке получили две известные во всем мире книги.
Правда марксовый «Капитал» мой земляк, нижегородец Герман Лопатин, начал переводить через несколько лет после его издания и в прошлом году вышел уже третий перевод на русский язык. А вот книгу Бернейса, посвященную новой профессии 20 века, никто до сих пор не перевел.
Конечно, PR – молодая профессия в России. Это многое объясняет. Но все же, найдете ли вы другую специальность, которую бы 15 лет преподавали в 100 вузах страны, в 2003 году внесли в Общероссийский классификатор профессий, 19 лет вручали Национальную премию, число специалистов насчитывало бы уже тысячи, число Агентств зашкаливало бы за полтысячи, действовало бы пять крупных отраслевых Ассоциации, три года формировался Национальный рейтинг, написано десятки диссертаций - а главной книги профессии на русском языке не было…
Вопрос: Нет, не найду я другой такой специальности. Поэтому позвольте задать уточняющий вопрос: как можно объяснить, что специальность есть, отрасль развивается, рейтинг сформирован, премия вручается, а главной, классической книги профессии на русском нет. Где она? И что все это значит?
Ответ: А это значит только то, что Бернейс приходил в Россию постепенно.
До конца 90-х «Кристаллизация общественного мнения» хранилась в спецхране Ленинской библиотеки - мне повезло: на моих глазах ее переводили в общий фонд. О Бернейсе впервые нам рассказали на лекциях в РАГСе, подробней прочитать о нем мне удалось в кандидатской диссертации известного российского американиста Н.Г.Зяблюка, которая называлась: "Паблик рилейшенз" - система пропаганды большого бизнеса США". Автор написал ее в 1971 году и это была первая отечественная публикация, посвященная PR. Она же - последняя: тема была закрыта на много лет.
Вопрос: А что было потом?
Ответ: Потом появились книги Г.Г.Почепцова, перевели знаменитую энциклопедию PR Катлипа, Сентера и Брума, открылся сайт «The Museum of Public Relations». Появились доступные цитаты. Я, например, их собирала, чтобы проанализировать значение Бернейса для формирования современной PR-концепции. А потом опубликовала в журнале «Советник» (спасибо Володе Ганину!) в качестве фрагмента будущей диссертации.
Преподаватели в вузах цитировали эти цитаты, уже ссылаясь на меня, – сама читала. Такая вот история…
Все гуманитарные дисциплины начинались с первой Книги, прирастали новыми Книгами…Философия, филология, политология…
Аристотель, например, пришел на Русь на славянском языке, а затем десятки выдающихся специалистов в разные годы переводили его труды. Так что однажды поэт Твардовский заметил: «Вот, Аристотель… А все понятно, все на русском языке…»
Теперь и про Бернейса можно сказать: вот – Бернейс…а все понятно, все на русском!
Вопрос: По Вашему мнению, почему первая книга Бернейса (1923) переводится на русский позже, чем его "Пропаганда", впервые изданная в США в 1928 и появившаяся в переводе на русский язык в 2010?
Ответ: Выскажу свое мнение, возможно, оно несколько радикально и слегка субъективно, но – чем богаты…
Много лет проводя семинары в разных бизнес-аудиториях, обратила внимание на некую странность. Рассказываю про PR, как искусство взаимопонимания, – слушают с интересом, но как-то так …как будто о жизни на Марсе. Рассказываю о приемах, близких к манипулятивным, – напряженное внимание, ловят каждое слово.
Читаю разные тексты про PR в Интернете: чаще всего слова верные – и про диалог, и про ответственность, и про обратную связь. А потом –бац! - натыкаешься на фразу типа «основной функцией РR является обеспечение легитимности власти в глазах управляемых ею субъектов»…
Вопрос: Ну и о чем это в совокупности может свидетельствовать? Признаками чего являться?
Ответ: Увы! Мы продолжаем жить в перевернутой оруэлловской реальности – и, по-прежнему, пользуемся двойными смыслами. Министерство Правды и Министерство Изобилия работают на всю катушку. Поэтому «пропаганда» у нас значительно востребованней «PR». А PR воспринимается, как нечто ему противопоказанное!
Дело еще и в том, что мы мало читаем. Пишем много – читаем мало. Невнимательно. Тенденциозно. В поисках цитат, а не в поисках смысла…
Если внимательно прочитать книгу «Пропаганда», то обнаружим, что Бернейс пишет сразу о трех вещах: связях с общественностью, маркетинге и политической пропаганде. Просто в это время понятия «маркетинг» еще не существовало, а PR был настолько молод, что определения его постоянно менялись. Всего пять лет прошло с момента выхода «Кристаллизации общественного мнения», а автор понятия «консультант по связям с общественностью» называет свою деятельность «новой пропагандой».
Но при этом Бернейс старается вернуть понятию его нейтральный и даже положительный смысл.
«Пропаганда становится злом и заслуживает порицания лишь в случае, если ее авторы сознательно и намеренно распространяют ложь или же когда их целью является предосудительное с точки зрения блага общества действие» - пишет Бернейс.
Вопрос: Возможно, в этом высказывании Бернейса нашел отражение опыт его работы в Комитете общественной информации в годы первой мировой войны? К примеру, Белоусов А.Б. из Екатеринбурга пишет в своей статье 2012 года буквально следующее: «Все, кто работал в Комитете Крила и начал свою практику в мирное время, никогда не упускали возможность подчеркнуть, что используемые ими методы – “те самые”, которыми пользовались в Комитете, ведь общество и бизнес послевоенной Америки находились под впечатлением от эффективности работы военной пропаганды». Конец цитаты.
Ответ: Да, и Липпман, и Бернейс работали в Комитете по общественной информации Джорджа Крила (Committee on Public Information, CPI). Уолтеру было 28, Эдварду 26 лет. Там реально удалось апробировать множество приемов военной пропаганды и многие из них были превосходны. Например, «Four Minute Men» (4-х минутные выступления спикеров в кинотеатрах), публичные банкеты для призывников, PR-кампания по организации государственного «Займа свободы» и многое другое.
Использовались и такие, о которых сам Бернейс писал, что они были сплошным враньем и манипуляцией – именно за это Крила потом (после войны) отстранили от должности и ругала передовая общественность.
Чтобы понять происходящее, нужно помнить, что интеллигенция большинства стран, воюющих в Первой мировой войне, активно участвовала в пропагандистской деятельности. Так в англоговорящем мире был чрезвычайно популярен лозунг "The war to end all wars" (Война за то, чтобы окончить все войны). Cейчас такой лозунг вызовет не только усмешку, но даже негодование. А его автором был не кто иной, как сам Герберт Уэллс.
Как профессионал, Бернейс высоко оценивает достижения американской военной пропаганды, но дистанцируется от тех своих коллег - охотников за общественным мнением. На его взгляд, после 1-й мировой войны технологии влияния на общество приняли совсем иные формы и начали служить иным целям. «Эти техники можно справедливо назвать новой пропагандой», - пишет Бернейс.
Вопрос: О каких же техниках пишет Бернейс?
Ответ: Современный мужчина, покупая костюм, делает отнюдь не личный выбор - им руководит неведомый мужской портной из Лондона, который в этом сезоне удачно предложил своим клиентам из числа британской знати «голубую шерсть вместо серой, две пуговицы вместо трех».
После войны нью-йоркская полиция отправляла женщин в коротких юбках прямиком в тюрьму – в конце 20-х годов парижские законодатели мод ввели в обиход короткую юбку и вся многомиллионная индустрия женской одежды начала перестраиваться по их указке.
Производитель шелка в поисках нового рынка, предлагает производителю обуви обтягивать дамскую обувь шелком, подходящим к платью. И вот уже известная актриса появляется в таких туфельках на публике. Мода начинает распространяться. «Тот, кто подал обувной промышленности идею шелковых туфель, управляет частью социальной жизни множества женщин. Другие правители управляют другими частями нашей жизни. Один из них скрылся в тени и управляет политикой, второй втихую диктует размеры федеральной учетной ставки, а третий утверждает модные танцы на следующий сезон».
Именно этот общественный механизм Бернейс называет «невидимое правительство». Именно эту масштабную, хорошо организованную деятельность по распространению идей, взглядов, убеждений, позиций, доктрин - он называет «новой пропагандой». А консультантов по связям с общественностью, которые специализируются на распространении и «внушении» мнений и идей широкой общественности, - «пропагандистами».
«Если корпорация, выпускающая хлебобулочные изделия, подарит школе картинки и графики с изображением процесса выпечки хлеба, эта пропаганда (при условии, что информация точна и достоверна) отнюдь не заслуживает порицания, в особенности, если школьное начальство принимает или отвергает подобные подарки, исходя из их важности для дела образования». Таких цитат в книге великое множество…
«Я сознаю, что слово «пропаганда» для многих имеет отрицательный оттенок, - пишет Бернейс. - Однако то, хороша пропаганда или плоха, в любом случае зависит исключительно от того, что именно она прославляет, а также от достоверности оглашаемой информации».
Здесь стоит сделать два важных акцента: во-первых, речь идет о демократическом обществе – с его механизмами обратной связи, с независимыми СМИ, с множеством общественных институтов, с отсутствием тотальной цензуры; во вторых, книга вышла в конце 20-х годов, когда мир еще не знал (или пока не ощутил) страшного излучения сталинской и фашистской пропаганды. Пропаганды, построенной на принципах манипулирования, дезинформации, строжайшей цензуры и реализованной в жестких тоталитарных системах.
Поэтому в другое время и в другом социуме понятие «пропаганда» воспринимается автором «вполне пристойным, честным словом, имеющим почтенное происхождение и заслуживающим уважения историю».
Однако Бернейс явно делает исключение для «кучки политиков» - «невидимых кукловодов», власть которых он называет «чудовищной». Речь идет о правительстве Америки, да и любой страны, где общество не всегда может повлиять на политические решения.
«Благодаря подобным людям в общественном сознании возник стереотип правителя, всплывающий в связи с фразой «невидимое правительство», - констатирует автор. Бернейс, принимавший непосредственное участие в работе знаменитого Комитета Крила – ведущего органа пропаганды при правительства США в период Первой мировой войны, понимает, что в руках тех, кто стремится распространить в обществе определенную идеологию, обладая при этом мощными ресурсами государственного масштаба, пропаганда может стать оружием исключительной силы.
Бернейс делает особый акцент на растущих возможностях научно-технического прогресса. И значит – на умножающиеся силы ресурсов пропаганды. Тем самым Бернейс как бы предвосхищает будущие – поистине чудовищные – пропагандистские кампании в фашистской Германии и сталинской России.
Вопрос: Но здесь возникает вопрос такого плана. Почепцов Г.Г. в своей статье 2015 года Бернейс о пропаганде или как пропаганда превратилась в паблик рилейшнз пишет буквально следующее: «Э. Бернейс, племянник Фрейда, перевод одной из книг которого лежал на столе у Геббельса, написал в 1925 г. книгу «Пропаганда», в которой постулировал приход нового типа пропаганды». Конец цитаты. Интересно, какую книгу Бернейса, «лежащей на столе у Геббельса», имеет в виду Георгий Георгиевич? «Пропаганда»? Но тогда почему не написал об этом прямо? Белоусов А.Б. из Екатеринбурга в своей статье пишет: «В 1933 г. к власти в Германии приходят фашисты и в работе с массами начинают открыто пользоваться пропагандой. Геббельс не скрывал, что пользовался первой книгой Бернейса “Кристаллизация общественного мнения”, так что методы последнего были использованы для проведения кампании против германских евреев [Stauber, Rampton 1995: 21-24]. Разумеется, Бернейс был шокирован тем, что его разработки использовались против его народа. После нацистских чисток ему стало куда сложнее аргументированно доказывать, что пропаганда сама по себе не несет в себе никакого зла, а ущерб от так называемой недобросовестной пропаганды (impropaganda) можно возместить “хорошей” пропагандой». Конец цитаты.
Ответ: Попробую объяснить, что я думаю на этот счет…
Действительно, Бернейс сам рассказывает об этом факте в книге "Биография идеи. Воспоминания советника по паблик рилейшнз". Он пишет о том, что Карл фон Виганд, иностранный корреспондент газет Херста, вернувшись из Германии, рассказывал Бернейзу о встрече с Геббельсом. Тот показал журналисту свою «лучшую в мире пропагандистскую библиотеку» и рассказал, что использовал книгу "Кристаллизация общественного мнения" в качестве основы для антисемитской кампании. Это потрясло Бернейса. Если учесть, что его старшие сестры, оставшиеся в Вене, их дети и близкие, погибли в концентрационных лагерях, то можно горячо посочувствовать автору.
Но ведь книга не может отвечать за своих читателей. Бернейс не писал инструкцию для людоедов. Он писал книгу о социальной психологии.
Та же история была с выдающимся французским исследователем Лебоном, который еще в конце 19 века констатировал наступление «эры масс». Он научно обосновал особенности поведения толпы и методы воздействия на нее, которые затем применяли многие политические лидеры тоталитарных режимов – например, использование упрощенных лозунгов.
Борис Бажанов, личный секретарь Сталина в 20-е годы, в своих воспоминаниях, со ссылкой на Фотиеву и Гляссер, писал, что книга Лебона «Психология народов и масс» была одной из настольных книг В.И. Ленина.
А Гюстав Лебон был ученым – психологом, антропологом, историком. Ему и в страшном сне не могло присниться, что в далекой России люди, повинные в миллионах безвинных жертв, будут читать по вечерам его научные произведения для организации новых казней…
После войны, в 1947 году, когда термин «пропаганда» навсегда обретет негативную коннотацию, Бернейс, чтобы описать профессиональные технологии влияния на общество, использует термин "конструирование согласия" – и это будет очень точным определением, освещающим суть PR-деятельности.
Есть в книге «Пропаганда» (также как и в «Кристаллизации общественного мнения») не менее важные вещи, на которые, как мне кажется, не обращается должного внимания.
Бернейс пишет об ответственности профессиональных коммуникаторов, о этике взаимоотношений, о добросовестности. Превосходно понимая человеческую природу, он постоянно пишет о людях, не как объектах, а как субъектах общественного мнения. Бернейс отстаивает принцип честности в отношении коммуникатора с обществом.
Разумеется, пропагандист Бернейса стремится направлять общественное мнение, прилагает усилия к формированию восприятия с помощью особых технологий влияния. Но при этом, автор настаивает, что его информация должна быть совершенно бесспорной и абсолютно верной. И дело общества – принять или отказаться от его идей. «Как профессионал консультант обязан быть честен. Нужно повторять снова и снова: его работа заключается не в том, чтобы обманывать общественность или водить ее за нос. Если консультант заработал подобную репутацию, его карьере наступает конец,» - отмечает Бернейс.
В области политической пропаганды Бернейс считает, что специалист по связям с общественностью - это «ни пропагандист, ни пресс-секретарь в обычном смысле этого слова». Он должен быть технологом интерпретаций, способным привлекать общественное внимание к важным событиям и обсуждению серьезных вопросов. Он должен помогать избирателям разбираться в происходящем и избирать разумный курс действий.
«Можно ли утверждать, что это будет власть, основанная на пропаганде? Возможно лучше сказать – власть, основанная на знании» -замечает автор.
На мой взгляд, стоит прочитать эту книгу внимательней. Она проясняет многие вещи в нашей профессии. Разумеется, Бернейс – не пророк: что-то он не угадал, где-то был наивен, но ничего пугающего и демонического в этой книге нет. Есть острые актуальные, живые размышления профессионала о мире, в котором происходят неизбежные для цивилизации процессы работы с общественным сознанием.
Вопрос: Известен отклик Зигмунда Фрейда, написавшего после прочтения "Кристаллизации общественного мнения" автору книги буквально следующее: "Как чисто американский продукт она заинтересовала меня чрезвычайно". Отсюда вопрос: Ася Филипповна, как, по Вашему мнению, следует понимать эти слова Фрейда? И еще: следует ли сегодня рассматривать книгу Бернейса "как чисто американский продукт"?
Ответ: Кажется, единственное, что в России точно знали о Бернейсе – так это то, что он был племянником Зигмунда Фрейда. Бернейс родился в Австрии, его отец Эли был братом жены Фрейда, а мать Анна была сестрой З.Фрейда. Так что Эдвард Бернейс приходился Фрейду «двойным» племянником.
История отношений дяди и племянника весьма любопытна. Она дает возможность понять, какое влияние оказало учение великого австрийца на молодую дисциплину, зарождавшуюся в Новом свете с помощью его ближайшего родственника.
Фрейд ценил Бернейса…Настолько, насколько мог вообще ценить кого-либо этот сложный человек и эксцентричный ученый. Семья Бернейсов принадлежала к евреям-ортодоксам, Фрейд не очень ладил с братом своей жены, а его женитьба на старшей его сестре – Анне, усугубила положение, он даже не был на их свадьбе в Гамбурге. И, разумеется, он не одобрил их отъезд в Америку, куда родители Эдварда отправились, когда ему было несколько лет отроду.
В 1909 году З.Фрейд и К.Юнг впервые побывали в Америке – они были приглашены прочесть курс лекций в малоизвестном университете Кларка в Вустере (штат Массачусетс). В университете Фрейду вручили почетную степень доктора и Юнг в письме своей жене писал, что «Фрейд был на седьмом небе от счастья». В этот приезд Фрейд не застал Анну с детьми дома (они жили в Морнингсайд-Хайтс, возле Колумбийского университета) – и –увы! –его встреча с 18 – летним Эдвардом не состоялась.
Но Фрейд оставил после себя целую группу «новообращенных», которые уже через пару лет стали активными и преуспевающими новыми психиатрами Америки. К 1910 году они уже публично представлялись "психоаналитиками", а на следующий год с одобрения Фрейда и его европейских коллег Брилл организовали Нью-йоркское психоаналитическое общество, которое до сих пор стоит во главе фрейдистского движения в Америке.
Этот визит Фрейда описан Доктороу в романе "Рэгтайм": "Горстка профессиональных психиатров понимала его значение, но для большинства публики он был немец-перец-колбаса, эдакий умник, проповедующий свободную любовь и пользующийся научными словами специально для того, чтобы говорить "пошлости". По крайней мере десятилетие должно было пройти, пока Фрейд не отомстил и не увидел, как его идеи начали разрушать сексуальную жизнь в Америке – навсегда".
Несмотря на то, что Америка в то время оставалась обществом пуританской морали, американцы заинтересовались психоанализом и поверили в него. Америка помогла распространению всемирной славы венского психиатра.
Что касается Э.Бернейса, то есть рассказ о том, что после Первой мировой войны юный американский племянник прислал дяде (заядлому курильщику) дефицитные сигары. Благодарный дядя в ответ послал свою книжку «Введение в психоанализ». Именно из нее Бернейс взял свои идеи о том, что люди эмоциональны и иррациональны, и начал искать пути воздействия на эмоции и неосознанные желания.
Вопрос: О, какая замечательная красиво звучащая история. Интересно, так все и было?
Ответ: Более точная история выглядит немного иначе. Э.Бернейс действительно договорился о публикации в США англоязычного перевода "Введения в психоанализ". А в октябре 1920 года, когда З.Фрейд связался со своим племянником и предложил написать популярные статьи для нью-йоркского журнала, Бернейс обратился в журнал «Cosmopolitan». Фрейд дал первой статье скучноватое название: "Не используйте психоанализ в полемике". «Cosmopolitan» предложил огромную сумму - по тысяче долларов за цикл статей, если они будут написаны на тему "Психическое место жены в доме". Фрейд отказался. Он хотел писать статьи не для массового читателя, а для образованных неспециалистов.
Вопрос: Да… Таким образом, возникла тупиковая ситуация для Фрейда: он четко представляет свою целевую аудиторию, но не имеет возможности прямо обратиться к ней, а условия, предложенные журналом, неприемлемы для него. И принципами он поступаться не намерен. Как быть? Что делать? Интересная PR-задача. И что же было дальше?
Ответ: К этому времени Бернейс уже был искушенным профессионалом в сфере связей с общественностью. Он предложил Фрейду возглавить "международную психоаналитическую организацию" с "научным фондом", в которую будут поступать желающие и распространять идеи психоанализа. Дядя тут же согласился.
По признанию многих исследователей Бернейс действительно помог популяризации идей Фрейда в Америке. А вот влияние теории психоанализа на его профессиональную деятельность – не столь очевидно.
Например, в книге «Кристаллизация общественного мнения» (1923г) имя Фрейда упомянуто всего один раз! Причем косвенно, когда автор пишет о мотивах социального поведения, описанных в книге Э.Д.Мартина «Поведение толпы». Но очевидно, что тема подсознания – особенно теория вытеснения желаний и задействованных компенсаторных механизмов - интересует Бернейса. Как социальный технолог он стремится найти и описать приемы влияния на иррациональные эмоции, что дает возможность управлять потребительским поведением общества.
В книге «Пропаганда» (1928г.) он вновь вспоминает о Фрейде, но тоже лишь в одной, правда весьма характерной цитате: «Психологи фрейдисты были едва ли не первыми, кто указал на то, что мысли и действия человека нередко служат заместителями желаний, которые он вынужден подавлять. Подлинной причиной стремления к обладанию может быть не истинная ценность вещи, не ее полезность, а то, что человек бессознательно воспринимает ее как символ чего то иного, некоего желания, в котором он стесняется себе признаться. Покупая автомобиль, человек может руководствоваться отнюдь не стремлением быстрее передвигаться – возможно, он вообще предпочел бы не усложнять себе жизнь и охотно ходил бы пешком, укрепляя здоровье. Истинной причиной покупки может быть то, что автомобиль служит символом социального статуса, свидетельством деловых успехов или способом доставить удовольствие жене».
Возможно, именно это и позволило Фрейду увидеть в книге выдающегося племянника «чисто американский продукт». Он сразу почувствовал вектор, который был изначально задан новой профессии «специалиста по связям с общественностью» - взаимодействовать с общественностью, опираясь на особые механизмы убеждения, создавать «скрытое правительство» влияния на эмоции, запускающее спрос на товары и услуги.
Фрейд понял, что Бернейсу ясны новые законы общественного внимания и мотивации. Уже недостаточно просто давать людям факты, чтобы они все поняли и согласились. Работы У.Липпмана, У.Троттера, В.Мак-Дугалла и других выдающихся исследователей феномена "общественного мнения", инстинктов и психологии "толпы" констатировали, что мир сильно изменился, он уже устроен по- другому. Да и сам Фрейд заявил, что поведением человека управляет не идеалы и разум, а инстинкты.
Эти новые знания Бернейс поставил на службу новой профессии уже в 20- е годы. Сегодня мы уже редко заглядываем в книги, послужившие теоретической основой нашей профессии, но их значение было чрезвычайно велико.
И З. Фрейд, и Э. Бернейс сыграли значительную роль в мировой истории.
Когда в 1922 году Лондонский университет чествовал самых выдающихся людей в мировой истории, то среди пяти великих гениев человечества были названы имена Филона, Мемонида, Спинозы, Эйнштейна и З.Фрейда.
Когда в 90-е годы 20 века журнал Life составлял список «100 самых знаменитых американцев XX столетия», в него был включен и Э. Бернейс.
На праздновании своего 100-летия Э. Бернейс, стоя, без поддержки, выступал перед публикой в течение сорока минут! Шутил, что пишет книгу “Эдвард Л. Бернейс - первые 100 лет”.
Труды и идеи этих выдающихся людей пережили 20 век и долго еще будут привлекать внимание всех, кому интересен человек и общество.
Текст на сайте издания