Кристиан Джуллиард: «Исследователь знает “вчера”, понимает “сегодня” и предугадывает “завтра”»

На прошлой неделе в ВШЭ работал профессор Лондонской школы экономики Кристиан Джуллиард, научный руководитель Международной лаборатории финансовой экономики МИЭФ. На этот раз основной целью его визита было участие в научных семинарах МИЭФ и Лаборатории финансовой экономики, а также обсуждение хода научных исследований с сотрудниками лаборатории. В интервью порталу известный ученый рассказал о своих научных и не только увлечениях.

― Профессор Джуллиард, расскажите, пожалуйста, немного о себе и своей семье.

― Мой отец – француз, а мама – итальянка, поэтому я жил и учился в обеих странах. Магистерскую и докторскую степени я получил в США, на отделении экономики Принстонского университета. Моя жена – русская, по профессии – математик. Докторскую диссертацию она тоже защищала в Штатах. Так что мы оба занимаемся наукой, правда – в разных областях.

― Нашим абитуриентам и студентам, вероятно, было бы интересно узнать, как вы выбирали свою профессию. Почему вы занялись макроэкономикой и финансами?

― Мне кажется, люди выбирают экономику, исходя из социальных интересов. Одни изучают эту науку, чтобы преуспеть в частном бизнесе, другие стремятся контролировать или влиять на повышение благосостояния в обществе. Последнее касается ученых, которые оценивают и шаг за шагом меняют «правила игры» в экономических системах своих государств: совершенствуют законы налогообложения или работу с инвестициями, разрабатывают способы прогнозирования кризисных явлений и способы их преодоления, способствуют стимулированию экономических процессов и так далее. Я думаю, что большинство ученых-экономистов занимаются наукой по призванию.

― Ваш нынешний визит в Москву – не первый?

― Нет, впервые я приехал в Россию девять лет назад, когда решил, что пора познакомиться с родителями моей жены. Затем я приезжал еще несколько раз, и у меня сложилось впечатление, что экономика страны на подъеме, а жизнь людей становится все лучше с каждым годом. Впрочем, надо сказать, что я каждый раз останавливался в хороших отелях Москвы и Санкт-Петербурга. Позднее, когда мне удалось немного попутешествовать по России, я понял, что это впечатление было иллюзорным, и что приехать в Москву или Санкт-Петербург – вовсе не то же самое, что приехать в Россию. Я увидел настоящую бедность в провинции. Это было болезненным открытием. Мы, экономисты, обращаем особое внимание на дистанцию между уровнями жизни наверху и в самом низу общества. Совершенно очевидно, что за последнее десятилетие Россия удвоила так называемый индекс неравенства, то есть социальный разрыв между самыми богатыми и беднейшими. Самые богатые наслаждаются вполне европейскими благами: они путешествуют по всему миру, покупают дорогую недвижимость, их дети учатся в элитных школах и вузах. При этом они составляют ничтожную часть населения страны. Данные статистики подтверждают экономический рост, но его результаты практически не распределяются в обществе. Кроме того, нельзя не учитывать всем известный факт, что экономический рост в России обеспечен ее в значительной мере природными ресурсами, а не инвестициями в экономику, и не может считаться ни достаточно стабильным, ни устойчивым. Если бы вдруг Россия лишилась нефти и газа, то она стала бы намного беднее. Это не может не вызывать серьезного беспокойства.

― Ваше мнение звучит безнадежно…

― А мне оно кажется реалистичным, и я не считаю ситуацию в России безнадежной. Когда я вижу российских студентов, начинаю верить в лучшее будущее для страны. Они отлично мотивированы и стремятся понять универсальные законы экономического развития, они критически смотрят на окружающий мир и учатся анализировать, они усердно занимаются и развивают свои исследовательские навыки. Они мыслят совершенно не так, как старшее поколение, и это вселяет в меня надежду. Почему? Потому что мои дети будут наполовину русскими.

― Когда и каким образом началось ваше сотрудничество с МИЭФ?

― Если не ошибаюсь, первый семинар в МИЭФ я провел в 2006 году. Мой коллега Ричард Джекман, директор проекта МИЭФ в Лондонской школе экономики, предложил мне поехать в Россию, а затем постепенно я стал участвовать в разработке учебных программ и курсов, формировании исследовательских групп, в процессе отбора и рекрутинга сотрудников лаборатории. Одним словом, я обнаружил, что нахожусь уже «внутри» и работаю в МИЭФ.

― Что, на ваш взгляд, отличает Лондонскую школу экономики от Международного института экономики и финансов ВШЭ?

― Образовательная стратегия и учебные курсы очень схожи, поскольку студенты бакалавриата занимаются по близким программам и сдают одни и те же экзамены и тесты. Я бы выделил одно, но ключевое отличие между двумя школами. Кстати, сейчас мы вместе пытаемся это отличие преодолеть. Большинство сотрудников МИЭФ – преподаватели, а не исследователи. Преподаватель владеет знаниями о «вчерашнем дне» в науке, и именно вчерашнее знание передает своим студентам, а исследователь может рассказать о том, что нового происходит сегодня. Это имеет огромное значение, поскольку исследователь делится со своими учениками самым передовым опытом. 95 процентов сотрудников Лондонской школы экономики ведут исследовательскую работу, потому что мир науки – это, прежде всего, мир исследований. И только занимаясь научным исследованием, можно стать эффективным преподавателем. Более того, только исследователь умеет задаваться важными, своевременными вопросами и вести поиск ответов на эти вопросы. Исследователь знает «вчера», понимает «сегодня» и отчасти предугадывает «завтра». Поэтому для руководства МИЭФ жизненно необходим рекрутинг молодых, талантливых ученых. Мой нынешний визит в Москву непосредственно связан с этой задачей, а также с консультативной работой с аспирантами и молодыми коллегами.

― Чем вы обычно занимаетесь в свободное время?

― Я – страстный фотограф, и некоторые мои работы можно увидеть на выставках. На самом деле мне интересны все виды визуального искусства. Я часто посещаю галереи, экспозиции, театры, концерты. Музыку тоже люблю.

Валентина Грузинцева, Новостная служба портала ВШЭ