Не стоит сильно беспокоиться

14 сентября в рамках выставки «Магистратура и дополнительное образование», проходившей в Москве, в отеле «Рэдиссон САС Славянская», состоялся мастер-класс профессора кафедры мировой политики ГУ-ВШЭ Максима Братерского «Есть ли альтернатива доллару».

«Сразу предупреждаю, что исторических решений мы сегодня не примем и доллар не отменим», — разочаровал любителей теории всемирных заговоров и прочего апокалипсического мракобесия Максим Братерский вначале своего выступления. Вместо того чтобы предрекать закат американской финансовой системы, он предпочел рассказать о том, как доллар США стал главной мировой валютой, почему американский внешний долг является обязательным условием всемирной распространенности доллара и по каким причинам другие страны не могут или не хотят замещать доллар собственной валютой.

Сам доллар, напомнил Максим Братерский, начал доминировать на мировых рынках относительно недавно — после Второй мировой войны, из которой США, в отличие от разрушенной Европы, вышли с мощной промышленностью, окрепнувшей на военных поставках, целой инфраструктурой и развитой банковской системой. Доллар естественным образом стал тихой валютной гаванью для мировой экономики, уставшей от дрязг и неопределенности предыдущих сорока лет. Но одной экономической мощи здесь было недостаточно. Как и в предыдущие века, гарантом валютной стабильности служила военная сила, особенно размер флота, именно господство соответствующих стран на море обеспечило в свое время поддержку голландскому гульдену, а на протяжении почти всего девятнадцатого века — британскому фунту. Эти две валюты, по словам Максима Братерского, можно считать «предшественниками» доллара в качестве мировой резервной валюты. Кстати, за последние полвека размеры военного флота США выросли почти вдвое по отношению к флотам всего остального мира вместе взятого.

Возможно, с этим, с готовностью США брать на себя ответственность за события, происходящие почти в любой точке земного шара (чего нельзя сказать о слабой Европе и прибедняющемся Китае) связан тот факт, что позиции доллара по мере роста европейских и азиатских экономик не слишком ослабли. Да, американской стороне пришлось допустить атлантических и тихоокеанских партнеров к обсуждению ключевых финансово-экономических проблем — так была создана G7, — но мировая торговля в огромной степени по-прежнему «завязана» на долларе. Один из главных товарно-сырьевых рынков — нефтяной — оперирует, например, исключительно долларами.

Однако американская финансовая система не только «снимает сливки» со статуса своей валюты. Конечно, торговать той же нефтью, не беспокоясь о колебаниях валютного курса (и покупают, и продают ее все равно в долларах), проще, а американские банки, через счета которых неизбежно проходят долларовые операции, совершаемые в любой точке мира, даже в кризис чувствуют себя относительно неплохо. Но мало кто из ярых критиков «всемирной долларовой зависимости» говорит о том, какие усилия прикладывают американские финансисты для поддержания и развития инфраструктуры, которая позволяла бы оперировать долларами по всему свету. Кроме того, высоки репутационные издержки: страна, взявшая на себя бремя финансового лидера, не может позволить себе faux pas в отношении своей валюты. Даже огромный внешний долг США, который в менее устойчивой экономике свидетельствовал бы о фактическом банкротстве страны, — и тот является вынужденной платой за первенство доллара. Максим Братерский выразил удивление, что растущий американский долг многие «эксперты» используют как аргумент против доллара, тогда как в действительности наличие такого долга служит лишь неизбежным способом распространения долларов по миру.

Так кто же, зная обо всех потенциальных «плюсах» и «минусах», может бросить вызов доллару? Едва ли не громче всех о своих претензиях на «мировое финансовое господство» заявляла Россия. Но это типичный случай несовпадения желаний и возможностей. Максим Братерский напомнил о том, какая судьба ждала наспех приготовленные для саммита G20 российские предложения о реформировании глобальной финансовой системы — их и рассматривать никто не стал. Более разумным, на его взгляд, было бы двигаться по пути использования рубля в двусторонней торговле с ближайшими соседями. Эта менее амбициозная, но более реалистичная политика может через пару десятков лет превратить рубль в региональную резервную валюту на пространстве бывшего СССР.

Единой европейской валюте не хватает «мускулов», да и устраивать финансовый переворот европейцам нет смысла. Индия с ее активно развивающейся экономикой не заявляет претензий даже на региональное валютное доминирование. Остается Китай, но и эта страна с самыми большими валютными резервами в мире уже много лет предпочитает искусственно занижать валютный курс — слабый юань обеспечивает поддержку огромному китайскому экспорту. Перепозиционирование национальной валюты китайским властям кажется преждевременным, хотя двусторонняя торговля с отдельными странами Юго-Восточной Азии постепенно переводится на юань.

Получается, что в сохранении валютного статус-кво заинтересовано слишком много крупных экономик мира. Это обстоятельство, а также то, что за глобальную финансовую войну всем ее участникам пришлось бы заплатить слишком большую цену, и позволяет Максиму Братерскому считать, что в обозримом будущем за существование и надежность доллара не стоит сильно беспокоиться.

Олег Серегин, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ
Фото Никиты Бензорука