«Я по-прежнему оставался правительственным чиновником, но моей обязанностью теперь была учеба»

Академический руководитель программы «Политический анализ и публичная политика» Нина Беляева и Индра Прасетайя Ади Нугрохо

Магистерская программа «Политический анализ и публичная политика» — крупнейшая по числу иностранных студентов НИУ ВШЭ. Причем занимаются исследованиями на ней не только вчерашние бакалавры, но и люди, имеющие большой профессиональный опыт. Среди выпускников 2015 года — Индра Прасетайя Ади Нугрохо, который приехал учиться в Вышку, будучи чиновником правительства Индонезии.

Как правительственный чиновник стал студентом Вышки

Я вырос в небольшой деревне на острове Ява, а теперь работаю в министерстве социальной защиты Индонезии. Наше министерство большое, оно координирует работу еще девяти министерств включая министерства здравоохранения, спорта, религии, образования и других. Моя задача первоначально состояла в том, чтобы готовить статистические и аналитические материалы для встреч министра с президентом, которые обычно проходят еженедельно. Затем я получил повышение и стал выполнять административные функции — организовывать график министра, планировать его визиты в различные регионы страны, в том числе такие, в которых имеются социальные, религиозные и другие конфликты.

В бакалавриате я изучал политическую науку, мне хотелось двигаться в этом же направлении и дальше. Обычно индонезийские студенты едут в Австралию, США или Европу, но мне хотелось выбрать что-то другое, и я задумался о России. Наше восприятие России менялось. В 1960-х годах отношения между нашими странами были хорошими, сотни индонезийских студентов отправлялись на учебу в советские университеты. Но потом к власти пришел президент Сухарто, который запретил студенческие обмены с Россией. Все снова поменялось в конце 1990-х, когда в Индонезии была проведена политическая реформа, и студенты опять получили возможность учиться в России.

Честно говоря, я отправил и другое заявление — в новозеландский университет, но из Вышки ответ пришел быстрее

Я увидел рекламу магистерской программы «Политический анализ и публичная политика» и подумал: «Окей, это то, что нужно, это прямо связано с моей работой». Отправил заявление на программу, причем в то время Вышка была единственным российским вузом, который принимал заявления от иностранцев, которые хотели бы поступить по квоте, в электронном виде. Честно говоря, я отправил и другое заявление — в новозеландский университет, но из Вышки ответ пришел быстрее. Заявление приняли, я прошел собеседование по «скайпу» и заручился согласием министерства, которое отпускало меня на два года — на «саббатикал». Я по-прежнему оставался правительственным чиновником, но моей обязанностью теперь была учеба.

Чем заняться исследователю в магистратуре

Меня интересовало управление конфликтами — какие техники и методы используют государства и международное сообщество для разрешения региональных конфликтов. В Индонезии они нередки, а причины их могут быть и социальными, и этническими, и религиозными, и экономическими. Например, многие годы на Суматре действовало сепаратистское движение «Свободный Ачех». В 2005 году при посредничестве экс-президента Финляндии Марти Ахтисаари этот конфликт был урегулирован. Я хотел выяснить не только, почему такие конфликты возникают, но и как и кто их способен разрешать, какие стратегии и в каких случаях применимы.

В курсовой работе я отметил интересную вещь: поведение и индонезийского правительства, и сепаратистов Ачеха серьезно изменилось под воздействием двух факторов. Во-первых — политического, связанного с падением режима Сухарто. А во-вторых — природного, связанного с последствиями катастрофического цунами 2004 года. После цунами переговоры между правительством и сепаратистами пошли значительно быстрее, и всего за несколько месяцев, при посредничестве Ахтисаари, удалось подготовить и подписать мирное соглашение, которое положило конец 30-летнему конфликту. Это еще раз показывает, что важно не только содержание конфликта, но и его контекст.

Этот кейс стал важной частью моей магистерской диссертации, в которой я рассматривал эффективность международного участия в разрешении территориальных конфликтов. Для сравнения, помимо конфликта в Ачехе, я взял еще два кейса — Чечню и Боснию и Герцеговину. Во всех трех случаях важнейшей причиной раскола являлись межэтнические противоречия, а различались кейсы степенью вовлеченности в эти конфликты международного сообщества. В Боснии и Герцеговине это участие было наибольшим, в Чечне его практически не было, а в Индонезии наблюдался баланс между внутренними и международными акторами.

В 2014 году я ездил на летнюю школу под Санкт-Петербургом. Меня больше всего заинтересовал такой вопрос: российская идентичность — скорее европейская или азиатская?

Рассмотрев эти кейсы, вместе с профессором Беляевой я сформулировал три модели управления конфликтами. Первую модель можно назвать «замыканием» конфликта — государство полагает его исключительно своим внутренним делом. Так происходило в Чечне, и международное сообщество не предпринимало никаких усилий, чтобы вмешаться, потому что ведущим мировым странам важно было сохранить Россию в качестве партнера для решения глобальных задач (еще один пример важности контекста). Вторая модель описывает обратную ситуацию — когда государство абсолютно бессильно справиться с конфликтом, основную роль приходится на себя брать международному сообществу, как это произошло на Балканах. Здесь интересна и другая, относительно новая норма в международной политике и праве — responsibility to protect, согласно которой, если отдельное государство не может защищать граждан на своей территории, такая обязанность ложится на мировое сообщество. Эту проблему, на примере Восточного Тимора и Судана, подробно рассматривал в своей диссертации мой однокурсник из Нигерии Аденийи Фасоро.

Наконец, третья модель — это модель равного управления, когда государство и международное сообщество соединяют усилия, как это произошло в Индонезии. И я надеюсь, что эта модель может быть эффективной и в других регионах мира, сталкивающихся с подобными конфликтами. Но универсального рецепта нет, в некоторых случаях более эффективной оказывается первая, «закрытая», модель.

По условиям контракта, заключенного между мной и правительством, я обязан вернуться на прежнюю должность и применить полученные знания и опыт на практике. Мне хочется дать что-то своей стране. Возможно, что модели, которые я предложил в диссертации, применимы не только на национальном, но и на локальном уровне, для разрешения местных конфликтов.

Как выстроено обучение на магистерской программе

Кафедра публичной политики с самого начала помогает студентам определиться с ядром их исследовательской работы. В магистратуре у тебя есть всего два года на учебу, поэтому важно не терять времени и понять, о чем ты хотел бы писать. Кафедра проводит специальные семинары — о проблемах global governance, об акторах политических изменений и об институтах. Такие семинары, с одной стороны, дают возможность обсудить интересные проблемы и поработать в группах, с другой — подобрать тему для магистерской диссертации.

Первое слово, которое приходит на ум при описании Вышки, — это «возможности»

Я участвовал в двух зимних школах. На первой мы, тогда еще первокурсники, делали презентацию для полсотни слушателей, большинство из которых были из Азии. Мы рассказывали о департаменте, учебных курсах, организации обучения на программе. Несколько человек потом к нам поступили.

На второй школе я оставался почти неделю. Это была отличная возможность обсудить тезисы моей магистерской диссертации. А еще я руководил одной из групп на школе, которая готовила доклад по актуальным проблемам публичной политики. Было очень интересно увидеть, как потенциальные студенты магистратуры работают с источниками и с данными, как они формулируют и защищают свою позицию в ходе дебатов.

В 2014 году я ездил на летнюю школу под Санкт-Петербургом, в ней участвовали и профессора из европейских университетов. Одной из главных тем стала национальная идентичность. Меня больше всего заинтересовал такой вопрос: российская идентичность — скорее европейская или азиатская? И тогда же я посетил конференцию под руководством Рональда Инглхарта, которая проходила по соседству с нашей школой.

Как описать Вышку в нескольких словах

Первое слово, которое приходит на ум, — это «возможности». Здесь действительно много возможностей не только для российских, но и для иностранных студентов. Главное — захотеть ими воспользоваться. Знаете ли вы, например, что иностранные студенты могут претендовать на стипендии? А есть еще и программы академического обмена, студенты нашей магистратуры ездят в Турин и Форли, то есть могут сравнить, как устроен академический процесс в российском и западноевропейском университете. А с Болонским университетом у нашей программы есть соглашение о двух дипломах.

Говоря о Вышке, я упомянул бы и бытовые условия. Здесь удобные, комфортные общежития и бесплатный быстрый интернет, а это очень важная вещь еще и потому, что у нас есть мгновенный доступ к ресурсам электронной библиотеки ВШЭ. Я ими всегда пользуюсь.

И, конечно, Вышка — это еще и сервисы и помощь от административных сотрудников. Вам всегда напомнят про истекающую визу, быстро выдадут все нужные справки и любую информацию. Я очень благодарен всем сотрудникам отдела по работе с международным студентами. Такое отношение напоминает мне об Индонезии, где всегда помогают соседям и воспринимают других людей как братьев.

Выпускной программы «Политический анализ и публичная политика». Все фото кликабельны.