«Считаю преподавание своим призванием»
В ноябре этого года на факультете мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ начала вести занятия доцент Мария Бутина — российский политический и общественный деятель, член Комитета Госдумы по международным делам, автор «Тюремного дневника». В интервью «Вышке.Главное» она рассказала, что такое политический профайлинг, зачем его изучать и как он пригодится в жизни, а также о своих методах преподавания и оценивания знаний.
— Мария Валерьевна, как получилось, что вы стали преподавать в Высшей школе экономики?
— Так сложились обстоятельства.
В Госдуме я курирую тему переселенцев из дальнего зарубежья, которые переезжают в Россию, поскольку разделяют наши традиционные духовно-нравственные ценности. Зная, что Высшая школа экономики активно привлекает иностранных преподавателей, я пришла к ректору Никите Юрьевичу Анисимову, чтобы обсудить вопрос о том, как упростить для них бюрократические процедуры.
В ходе беседы речь зашла о моих научных интересах, связанных с изучением и применением на практике политического профилирования, и Никита Юрьевич предложил прочитать курс студентам факультета мировой экономики и мировой политики. Я встретилась с деканом факультета Анастасией Борисовной Лихачевой и при ее поддержке разработала курс «Профайлинг политических лидеров как инструмент международных исследований».
— Преподавание для вас — новая сфера деятельности?
— Нет. У меня три диплома о высшем образовании, и один из них — по педагогике. Помимо Вышки, я преподаю в Академии Генштаба, часто встречаюсь со студентами в разных вузах страны, провожу «Разговоры о важном» в школах. Я из учительской династии, одна моя бабушка географ, другая — историк, папа тоже преподавал.
Я считаю преподавание своим призванием. Это мое любимое занятие, моя страсть, и должность доцента Высшей школы экономики мне очень дорога. Для меня это не способ заработка и не PR-акция. Самый исчерпаемый ресурс каждого из нас — время, и я готова вложить этот ресурс в студентов Вышки, чтобы они научились тому, что пригодится им в работе, в жизни.
— Теперь несколько слов о курсе, который вы ведете в Вышке. Что он собой представляет?
— Курс, или, как его официально называют в Вышке, ЭПП, элемент практической подготовки, состоит из семи ежемесячных занятий. Предусмотрено довольно много домашних заданий, а по итогам курса студенты должны подготовить практическую работу, посвященную публичному иностранному политику не ниже уровня министра.
Часть занятий я провожу вместе со своими коллегами — Анной Валерьевной Кулик, директором Научно-исследовательского центра корпоративной безопасности, экспертом-профайлером, и Артемом Николаевичем Курицыным, экспертом этого центра. Мне нравится преподавать в паре или в группе с коллегами. На занятии, которое они ведут, я наблюдаю за студентами, а на следующем устраиваю повторение, которое, как известно, мать учения, и проверяю, как студенты усвоили материал.
Очевидно, одно занятие будет выездным — я предложила студентам сходить в Музей профайлинга, который возглавляет Анна Кулик, и они поддержали эту идею.
— Расскажите, пожалуйста, что такое профайлинг.
— Это сфера профессиональной деятельности, основанная на применении комплекса научно-прикладных методов, предназначенных для определения профиля личности и прогнозирования поведения человека. Первые трактаты, связанные с профайлингом, появились в Древнем Китае, и они, кстати, представлены в Музее профайлинга. А его активное развитие началось во второй половине XX века.
Есть несколько разновидностей профайлинга: криминалистический, массовый, политический, бизнес-профайлинг. Политический профайлинг используется для профилирования политических деятелей, в том числе в сфере национальной безопасности и охраны государственного строительства. Он требует знания политической психологии, политической культуры страны, принципов принятия политических решений и многого другого.
99% работы профайлеров — рутина, сбор и сверка фактов, выяснение обстоятельств и т.д. Мы не джеймсы бонды и не инфоцыгане, карты Таро и кофейную гущу не используем.
— Что требовалось от студентов, чтобы записаться на ваш курс?
— Свободное владение иностранным языком, и это нормально для факультета мировой экономики и мировой политики: мы анализируем профили именно иностранных политических лидеров. Также нужно было написать эссе, чтобы я видела обоснование, почему молодые люди хотят попасть на этот курс.
Своей группой я довольна. Уже провела два занятия, первое было посвящено введению в профайлинг, на втором был проведен опрос, и стало понятно, что процентов 80 материала усвоено. На втором занятии к группе присоединились еще два студента, но больше я никого не возьму, потому что в изучении материала мы ушли слишком далеко.
— Ваш курс — это практическая подготовка. Как студенты смогут применить полученные знания и навыки?
— Пример номер один — на переговорах, международных или внутренних. Ты должен заранее понимать, кто перед тобой, и исходя из этого выбирать линию поведения. Лично я использую профайлинг, когда иду на переговоры, и коллеги знают, что как минимум без справки о человеке я на них не соглашусь. Этого требует элементарная вежливость: я должна понимать, что за человек перед мной, хотя бы для того, чтобы случайно его не обидеть.
Много примеров использования профайлинга можно найти за рамками политической деятельности — например, в управлении персоналом. Одни люди быстрее реагируют, другие медленнее, одни разгоняются долго, зато потом действуют быстро, а другие схватывают на лету, и представление об этом тоже дает профайлинг. Он помогает сформировать коллектив и избежать неоправданных ожиданий от сотрудников.
Моего курса будет достаточно, чтобы составить поверхностный портрет того или иного человека. Но чтобы действительно оценить профиль, нужна более глубокая подготовка, я это обозначила студентам с самого начала. И это годы учебы.
— А вы сами обучались профайлингу?
— Я получила дополнительное профессиональное образование в НИЦ корпоративной безопасности — училась два года, и моя специализация — политический профайлинг. Я не только использую его в своей депутатской деятельности, но и веду передачу «Куклы наследника Тутти» на Первом канале, где мы с членами моей команды разбираем профили политиков. И конечно, преподаю.
— Вы строгий преподаватель?
— Скорее да, чем нет.
— Знаете про то, что в Вышке борются с инфляцией оценок? Это когда преподаватели ставят всем отлично, а надо, чтобы оценки в группе были дифференцированы.
— Я учу студентов не для того, чтобы они получили оценку, а для того, чтобы они чему-то научились. Но если ранжировать их с учетом доли освоенного материала, то согласна, что оценки должны быть разными. Я за честность. В системе оценивания Вышки мне нравится, что есть возможность поставить лучшим студентам наивысший балл за знания сверх обязательной программы — 10, как в американских университетах, где есть оценка A+.
По итогам курса некоторые студенты хотят выполнить не одну, а две практические работы, то есть проанализировать профиль не одного политика, а двух. Я сразу предупредила, что достаточно одной работы и что вторую я буду оценивать только в том случае, если первая сделана на отлично. Мне важно не количество, а качество.
— Ваш прогноз: сколько неудов поставите по итогам курса?
— Полагаю, что 80% студентов все-таки окончат мой курс успешно. Оставшиеся 20% по пути, увы, утратят интерес и выполнят итоговую работу формально. Во время презентации итоговой работы 70% нарушат временной регламент, потому что я дам на нее очень мало времени. Из презентаций 1% студентов я узнаю нечто новое, чего не знала раньше.
Еще прогноз — около 30% студентов запросят дополнительную литературу по курсу и в дальнейшем свяжут свою жизнь с профайлингом. Я уже примерно знаю, кто эти студенты.
— Успели пообщаться со студентами в неформальной обстановке?
— Пока нет.
— Вы наверняка интересны им не только как преподаватель, но и как человек с уникальной биографией, как автор «Тюремного дневника». Есть связь между вашим курсом и жизненным опытом?
— Когда факультет объявил набор на курс, мое имя не разглашалось. Студенты выбирали тему, а не преподавателя. Им примерно по двадцать лет, то есть с моей историей они, скорее всего, знакомы поверхностно, если вообще знакомы.
Жизненные примеры я, конечно, привожу. Профайлинг можно использовать для выживания, и такой опыт у меня был, когда я находилась в тюремном заключении в США, — он помогает понять, с кем из сокамерников безопасно, а от кого лучше держаться подальше. Большой опыт политического профилирования я получила благодаря передаче «Куклы наследника Тутти»: взяв за основу психобиографическую характеристику политика, мы привлекаем экспертов из разных областей и даем комплексную оценку.
Иногда я встречала преподавателей, которые грешили бахвальством и любили рассказывать истории о себе. Но моя задача другая — заниматься со студентами наукой. Со мной, наверное, интересно поговорить о жизни за чашкой чая, но это не имеет отношения к учебному процессу. Я серьезно готовлюсь к занятиям и ожидаю от студентов того же.
— Что думаете о студентах Вышки? Есть отличия от сверстников из других вузов?
— Пока у меня недостаточно впечатлений. По итогам двух занятий могу сказать, что у них цепкий ум и хорошая память. Еще мне важно понять уровень их самодисциплины, но это я смогу сделать только после результатов первой домашней работы.
— А в целом что думаете о нынешнем поколении студентов?
— Судить в целом о поколении, по-моему, некорректно. Перед каждым поколением стоят свои вызовы, и я не могу дать объективную оценку современным студентам, потому что сама выросла в другом мире. Для меня непривычно даже то, что конспекты лекций они пишут на ноутбуках, а я до сих пор хожу с блокнотом и делаю заметки от руки.
— Что, на ваш взгляд, нужно изменить при построении суверенной системы образования в России?
— Прежде всего вернуть пятилетнюю подготовку в вузах. Четырех лет мало, нужен еще год, чтобы закрепить знания и лучше ориентироваться в практике. Бездумно заимствовать опыт зарубежных стран не стоит.
Возвращаясь к теме переселенцев из дальнего зарубежья, разделяющих наши традиционные духовно-нравственные ценности, высококвалифицированных специалистов, в том числе преподавателей, я бы предложила активнее использовать в системе образования их опыт. Иностранный язык лучше изучать с его носителем, а, скажем, о нюансах экономической системы Азиатско-Тихоокеанского региона лучше расскажет преподаватель из этого региона.
В России есть опыт привлечения таких специалистов, но лучше, чем Вышка, это не делает никто. Надеюсь, если нам удастся упростить бюрократические процедуры, их число значительно возрастет.