Средний класс России: между «липким полом» и «липким потолком»
Восходящая и особенно нисходящая доходная мобильность в России выше, чем в развитых странах, что затрудняет формирование полноценного среднего класса. А вероятность попадания в застойную бедность оказывается выше, чем переход к стабильному благополучию. К такому выводу пришли эксперты Вышки.
Заведующая Центром стратификационных исследований Института социальной политики ВШЭ Светлана Мареева и научный сотрудник Центра Екатерина Слободенюк проанализировали доходную мобильность россиян, свои выводы они изложили в материале, опубликованном в одной из серии препринтов ВШЭ.
Авторы изучили перемещение населения между доходными квинтилями (20-процентными группами) на четырехлетнем и девятилетнем интервалах (2009-2017 и 2014-2017 годов). Для выделения квинтилей и последующего анализа мобильности между ними Светлана Мареева и Екатерина Слободенюк использовали показатель ежемесячного среднедушевого дохода в домохозяйствах на основании данных Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения (РМЭЗ) НИУ ВШЭ с учетом отдельных статей дохода. Они исследовали положение более 13 000 россиян в 2014-2017 годах и около 6000 – в 2009-2017 годах.
По расчетам экспертов Вышки, индивидуальная доходная мобильность в краткосрочном и среднесрочном интервалах остается высокой, как и в более ранние периоды новейшей истории России. В частности, в 2014-2017 годах 41,8% населения трудоспособного возраста сохранили свои позиции, 29,4% перешли в более высокодоходные квинтили, а 28,8% - в низкодоходные. С учетом детей и пенсионеров эти доли составили 42,6%, 29,2% и 28,2% соответственно. Масштабы восходящей и нисходящей мобильности в российском обществе выше, чем в среднем по странам ОЭСР. По доле сохранивших свое материальное положения Россия сравнима с Великобританией, Кореей, Турцией и Грецией, где в своем квинтиле за четыре года наблюдения остались 40-44% населения.
На протяжении девятилетнего интервала россияне разделились на три почти равные группы: 33,1% остались в своем квинтиле, относительное благосостояние 34,1% населения выросло и 32,8% понизилось. Доходная мобильность в России и в девятилетнем интервале оказалась выше, чем в странах ОЭСР, там 38% сохранили свои позиции, 32% перешли в более высокий и 30% - в более низкий квинтиль.
По расчетам авторов, наибольшую стабильность продемонстрировали наиболее и наименее обеспеченные слои населения. За четырехлетний период свою позицию сохранили 54,3% принадлежавших к верхнему и 58,9% к нижнему квинтилям по доходам, а за девятилетний период – 38,9 и 46,1% соответственно. Шансы остаться в верхнем квинтиле у россиян ниже, чем у граждан стран ОЭСР, что показывает неустойчивость даже скромного массового стандарта благополучия, зато существенно выше, особенно в среднесрочной перспективе, вероятность попасть в застойную бедность.
Авторы оценивали масштаб и направления доходной мобильности не только между начальной и конечной точками периода наблюдения, но и внутри временных интервалов, что позволило построить более детальную классификацию мобильности и оценить вероятность застойной бедности.
Расчеты показали, что в 2014-2017 годов разнонаправленные изменения доходов испытало 45,7% россиян, за более длительный период – в 2009-2017 годах они были отмечены у подавляющего большинства обследованных – 87,1%, стабильное положение отмечалось у значительно меньшей доли обследованных: 22,1 и 5,2% соответственно. В результате перемещений по разным ступеням в своем доходном квинтиле остались или вернулись в него 42,6% за четыре года и 33,7% за девять лет. За четырехлетний период положение улучшилось у 29,2% россиян, ухудшилось у 28,3%, за девятилетний период – у 33,5 и 32,7% соответственно.
Светлана Мареева и Екатерина Слободенюк относят людей, находившихся три года из четырех или семь лет из девяти в нижнем квинтиле по доходам и не поднимавшихся в оставшееся время далее второго квинтиля, к категории «липкого пола». В «липкий потолок» включали тех, кто в аналогичные периоды был в верхнем квинтиле по доходам и не опускался ниже четвертого. По итогам обследования выяснилось, что к полу «прилипли» 12,8% россиян в четырехлетнем интервале и 5,1% в девятилетнем, а на устойчивом потолке оказались 10,4% и 3,7% соответственно.
Вероятность оказаться на «липком полу» наиболее велика у семей с детьми и неработающих пенсионеров, занятых ранее неквалифицированным и малоквалифицированным трудом
Застойная бедность большей части многодетных семей снижает их статус в обществе, дестимулирует демографический рост и закрепляет неравенство стартовых возможностей в межпоколенческой перспективе. Возможность достичь стабильно высокого благополучия у семей с одним-двумя детьми значительно выше, чем у многодетных, у последних оно является исключением, отмечают Мареева и Слободенюк.
Относительное благополучие большинства пенсионеров вследствие того, что их средний доход превышает прожиточный минимум, по мнению авторов, не должно вводить в заблуждение: экономический подход не учитывает расходов старших возрастных групп на лекарства и медицинские услуги.
Применение аналогичной методики оценки мобильности к данным о субъективной оценке своего положения на шкале «бедность-богатство» на четырехлетнем интервале показывает, что эти оценки тоже сильно колеблются. Треть (32,4%) населения хотя бы раз за четыре года оценили свое материальное положение как крайне неблагополучное. Одновременно 33,6% хотя бы раз относили себя к благополучным 20%.
Субъективная мобильность оказалась выше объективной, а доля понизивших за этот период свои относительные оценки благосостояния существенно выше повысивших их – 38,4% против 26,3%. С учетом изменений внутри интервала за четырехлетний период наиболее распространена разнонаправленная субъективная мобильность. Ухудшение положения отметили 20,4% россиян, что существенно больше, чем улучшение – 11,9%. Такое восприятие отражает значительные отличия субъективного восприятия изменения доходов от объективно наблюдаемой.
Как отмечают авторы исследования, масштабы зон субъективного благополучия и неблагополучия ниже, чем объективного, причем объективные и субъективные «липкий пол» и «липкий потолок» мало пересекаются между собой. В частности, среди тех, чье материальное положение действительно ухудшилось, только 25% подтверждали его собственной оценкой, а почти 9% сообщали о повышении благосостояния. В наиболее благополучной группе с растущим доходом только 14,8% подтверждали рост доходов собственными оценками, а 17,1% считали, что их положение ухудшилось.
Как может повлиять на неравенства кризис, вызванный пандемией, и реакция на него государства? Кризис и последующая стагнация в 2014-2018 годах привели к стабилизации доходов и уровня жизни на новом, более низком уровне. Теоретически последствия нового кризиса и антикризисные меры могут сгладить неравенство в нижней части распределения, отмечают эксперты Вышки.
В частности работа наших коллег из Всемирного банка говорит об относительном выигрыше наименее благополучного населения, кроме того вероятно «проседание» в положении среднедоходных слоев населения
Чтобы сократить число «прилипших к полу», нужен внушительный рост доходов. Однако, отмечают авторы исследования, пособия точно помогут снизить остроту бедности и, возможно, перевести часть россиян с детьми в малообеспеченность (как минимум тех, у кого 1-2 ребенка и кто стабильно работает, пусть даже на позициях рабочих). Если помощь семьям с детьми не окажется ситуационной и отражает долгосрочное стратегическое изменение вектора социальной поддержки государства и ее большую ориентацию на эту категорию, то это действительно ослабит эффект «липкого пола» для семей с детьми и изменит «портрет» этой группы.
Высокая доходная мобильность в России не улучшает отношение населения к неравенствам. Напротив, исследования показывают, что толерантность к ним в последние годы уменьшается из-за несправедливости их причин в представлении значительной части россиян и в растущем отрыве верхушки от остального населения. Она демонстрирует прежде всего высокий риск снижения качества жизни и потери нынешнего, весьма скромного уровня доходов у большинства населения. Сейчас для попадания в зону устойчивого благополучия достаточно иметь небольшие, но регулярные источники доходов, поэтому формально на верхних ступенях могут оказаться даже пенсионеры. Однако такой метод не учитывает специфику расходов и различия в уровне и качестве жизни, обеспечиваемой формально одинаковым или близким объемом доходов. Он также маскирует высокую чувствительность россиян к неравному доступу к услугам здравоохранения относительной стабильностью их доходов.
Массовое благополучие в России оказывается менее устойчивым, чем неблагополучие, в то время как в других странах ситуация обычно обратная. Такая ситуация во многом стала следствием состава верхнего доходного квинтиля. В нем наиболее обеспеченная верхушка, имеющая многократное и растущее превосходство в доходах и возможностях над основной массой населения соседствует с представителями групп, чье небольшое преимущество объясняется постоянством дохода.
Превышение масштабов устойчивого субъективного неблагополучия над устойчивым субъективным благополучием и большие колебания субъективных оценок материального положения означают, что для дальнейшего детального изучения проблем неравенств необходимо изучать неравенства не только доходов, но и доступа к общественным благам, их восприятие большинством населения и его отдельными группами.