Укрощение «черного лебедя»: кто победит в борьбе с коронакризисом
Государства, валюта которых имеет статус резервной, страны, обладающие достаточными фискальными возможностями для проведения мягкой бюджетной политики, а также доступом к мировым рынкам капитала, имеют максимальные шансы для выхода из коронавирусного кризиса. Остальным может потребоваться внешняя помощь. К таким выводам пришел приглашенный профессор департамента мировой экономики НИУ ВШЭ, ведущий экономист МВФ Алексей Киреев.
Черному лебедю, как биологическому виду, приписывают связь с темными силами, как примета кризисов в экономике, он символизирует непредсказуемость с далеко идущими последствиями. Об этом напомнил Алексей Киреев в ходе январского научного семинара «Как усмирить черного лебедя?». Мероприятие было организовано Департаментом мировой экономики факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ.
Профессор провел шутливую параллель между географией распространения COVID-19 и очередностью исполнения танцев гостей после появления черных лебедей в «Лебедином озере»: неаполитанский, затем испанский, венгерский и последним – русский танцы. Кстати, П. И. Чайковский сочинял балет в разгар эпидемии холеры.
В сегодняшней ситуации есть достаточно ресурсов, инструментов, чтобы утихомирить «черного лебедя». Страны, которые производят 90% ВВП и где сосредоточены 80% населения планеты, имеют возможности прекратить кризис. В то время как у государств, где живет около 20% населения, нет ни ресурсов, ни инструментов, ни выработанной политики для борьбы с последствиями пандемии, им необходима помощь мирового сообщества.
В какой степени государства могут самостоятельно справиться с кризисом? – задается вопросом Алексей Киреев. Многие правительства, считает он, не смогли собрать свои ресурсы в один кулак и парировать угрозы из-за того, что у них нет инструментов для оценки собственных ресурсов.Чтобы оценить их, отдельно изучены возможности бюджетного маневра, монетарной политики, масштабы резервов.
Важную роль играет статус национальной валюты: страны с резервной валютой имеют больше возможностей, чем с замкнутой. Если государство поддерживает фиксированный валютный курс, оно лишается резервного и монетарного пространства. Если страна может сама выпускать резервную валюту, резервное пространство очень велико, но пока инфляция на низком уровне. Однако, отметил Киреев, это несколько упрощенное понимание. Впрочем, устав МВФ не дает определения резервной валюты. Под ним обычно понимается та валюта, которая используется для формирования резервов национальных центробанков. Этот кейс состоит из восьми валют: евро, доллар США, фунт стерлингов, китайский юань, японская йена, канадский и австралийский доллары, швейцарский франк.
При этом остаются вопросы: является ли, например, канадский доллар настоящей резервной валютой и может ли Канада выпустить достаточно дензнаков, чтобы покрыть издержки кризиса; можно ли считать юань, который ограниченно используется в расчетах между другими странами, полноценной резервной валютой. По мнению Алексея Киреева, обладателями резервных валют следует считать, прежде всего, США и страны, имеющие своповые линии с США (соглашения, направленные на поддержание ликвидности валют), это всего шесть-семь государств.
Другой важный фактор накопления ресурсов для борьбы с кризисом – это доступ к мировым рынкам капитала. Однако, если государственный долг высок, ее способность ответить на новые вызовы вызывает вопросы даже при доступе к внешним финансовым рынкам.
Еще один важный показатель способности государства реагировать на кризис – фискальное пространство, возможность проведения бюджетной политики. Важно понимать пределы увеличения расходов и снижения доходов, которые не подрывают доверия к рынку. Фискальное пространство стран колеблется в зависимости от уровня экономического развития и качества налоговых и иных фискальных институтов. Развитая страна с хорошо работающими институтами может нарастить госдолг выше 85% ВВП, у средне- и слаборазвитых стран долг должен быть ниже 75%.
Оценивать монетарное пространство следует с точки зрения возможности использовать инструменты денежной политики. Сейчас во многих странах инфляция ниже целей, которые были поставлены центробанками. При низкой инфляции регулятор может сократить процентную ставку, чтобы инфляция не превышала, например, 2%, и есть небольшое монетарное пространство, чтобы использовать деньги для борьбы с кризисом. Однако это возможно только при плавающем валютном курсе.
Отдельный пункт борьбы с кризисом – накопление резервов и резервное пространство.
После глобального финансового кризиса многие страны серьезно отнеслись к накоплению резервов, и когда появился «черный лебедь», у части государств они превысили 100% краткосрочного долга, что позволяет три месяца финансировать импорт товаров и услуг
От 70 до 80% стран мира имеют солидный уровень резервов. Вопрос, как и в каком объеме их использовать. В последние годы возникло твердое убеждение – резервы неприкосновенны, они предназначены, чтобы в критической ситуации страна могла бы оплачивать кредиты. Однако сторонники этой точки зрения упускают, что главная функция резервов – тратить их в черный день, и страны могут их использовать в критический момент. Особенно это относится к слаборазвитым странам, накопившим примерно годовой запас золота и валюты.
Одновременно нынешний кризис показал, что даже экономически развитым странам нужны не только финансовые, но и натуральные резервы – в данном случае средства защиты, продукты и лекарства, которые можно использовать в критический период, когда экономика и производство еще не подстроились под чрезвычайную ситуацию.
В целом Алексей Киреев оценивает экономическую ситуацию в мире как достаточно стабильную. Он считает, что страны можно разделить на пять групп.
Первая группа из 11 стран, куда входят США, Франция, Германия, Япония, Нидерланды и другие, производящие около трети мирового ВВП, имеет неограниченные ресурсы. У них (за исключением США) небольшой долг, они обладают резервными валютами и не нуждаются в помощи.
Вторая группа состоит из девяти стран, в том числе, Италии, Испании, производящих 5% мирового ВВП. Эти страны испытали серьезные неурядицы, но благодаря развитой экономике и доступу к международным финансовым институтам также смогут самостоятельно справиться с ситуацией.
Третья, самая многочисленная группа стран – 67 стран, которые производят примерно 50% мирового ВВП, в том числе Россия, Китай, Саудовская Аравия, Норвегия, имеют значительные проблемы в экономике и социальной сфере. Однако эти страны обладают большими возможностями для маневра благодаря значительному монетарному и бюджетному пространству и (или) накопленным резервам.
Четвертую группу составили около 60 стран разных континентов с развивающейся или переходной экономикой, производящие около 9% мирового ВВП. В силу совокупности обстоятельств у них нет большого пространства для маневра, однако они могут брать займы у Азиатского или Африканского банка развития.
Самая сложная ситуация оказалась в 33 слаборазвитых странах, которым придется помогать всем миром, причем эта помощь должна быть не только финансовой, но и натуральной – продуктами, лекарствами, оборудованием, а также услугами медицинского персонала.
Важно понимать, что за деградацию пространства для маневра внутри страны, особенно бюджетного и монетарного, отвечает правительство самой страны. Не надо обвинять в своих бедах внешний мир, следует искать проблемы в собственных действиях.
Алексей Киреев надеется на оптимистичное завершение нынешнего кризиса и победу «белого лебедя». «Я надеюсь, что конец года будет лучше, для этого есть все макроэкономические условия», – резюмировал эксперт.