Тяжело, а бросить жалко

Собственный малый бизнес в России зачастую оказывается чемоданом без ручки: и нести тяжело, и бросить жалко, утверждает Александр Чепуренко, профессор, научный руководитель лаборатории исследований предпринимательства НИУ ВШЭ, руководитель российской части проекта GEM в 2011 г. Основанием для этого утверждения послужила перевернутая пирамида воспроизводства предпринимательских страт в России: чем больше времени проходит с момента старта своего дела, тем большая доля россиян считает себя вынужденными предпринимателями, т. е. теми, кто занимается своим делом, поскольку не может найти своим навыкам и знаниям лучшего применения.

Специалисты GEM строят выводы на основе опросов населения стран (в том числе и России) в возрасте от 18 до 64 лет. В 2011 г. российской команде проекта, состоящей из сотрудников НИУ ВШЭ и ВШМ СПбГУ, удалось опросить 7500 человек. Всего в 2011 г. в опросах GEM приняло участие 140 000 респондентов из 54 стран.

По уровню предпринимательской активности в 2011 г. Россия (4,57%) оказалась на предпоследнем месте в мире. В большинстве субъектов РФ уровень предпринимательской активности еще ниже. Заметно превышают среднероссийский уровень (и улучшают суммарный результат) лишь показатели в Дагестане — почти 11% и Республике Саха (Якутия) — чуть больше 10%.

За прошедший год предпринимательская активность в России выросла лишь на 5%.

Это худший результат в группе среднеразвитых стран, утверждают исследователи. Сказываются и отсутствие целенаправленной поддержки предпринимательства, и настроения населения, которые, в свою очередь, зависят от многих факторов — прежде всего от уровня человеческого капитала, состояния системы социальной защиты и других факторов, утверждает Чепуренко.

На одном из этапов исследования 36 российских экспертов GEM оценивали по пятибалльной шкале факторы, влияющие на развитие предпринимательства. Самые высокие в среднем оценки экспертов получили динамика рынков (3,18) и физическая инфраструктура (3,1), а самые низкие — бюрократия (1,83) и внедрение разработок (1,9).

Среди факторов, препятствующих развитию предпринимательства, российские эксперты выделили политику государства (30%), социально политический климат (чуть больше 20%), культурные и социальные нормы (14%).

Занятно, что динамика факторов, влияющих на предпринимательство, может служить неплохим индикатором общей экономической ситуации в различных странах мира, утверждает Ольга Верховская, доцент кафедры международного и стратегического менеджмента ВШМ СПбГУ.

Например, единственной страной из числа инновационно ориентированных (по классификации GEM), получившей низкие оценки за уровень бюрократии, сопоставимые с большинством менее развитых (ресурсно-ориентированных и эффективностно-ориентированных) стран, оказалась Греция. А по уровню внедрения научно-технических разработок, барьерам для входа на рынок и защите прав интеллектуальной собственности в группе традиционно слабых по этим показателям стран оказалась не только Греция, но и Испания, утверждает Верховская.

В России на предпринимательскую активность влияют сравнительно высокий и постоянно растущий уровень занятости в бюджетной сфере, низкая эффективность политики поддержки предпринимательства, неблагоприятные для микро- и малого бизнеса изменения в налоговой политике, отсутствие интереса (или возможностей) у муниципального самоуправления и у субъектов РФ к поддержке предпринимательства, говорит Чепуренко.

Российская бизнес-среда более благоприятна для крупных компаний, а не для средних и малых, говорит директор по коммуникациям Российской венчурной компании Евгений Кузнецов. Государство выстраивает систему барьеров, а не стимулов, утверждает он. А барьеры крупные компании преодолевают намного легче, чем мелкие и средние.

На системном уровне изменения к лучшему есть, говорит Кузнецов, но внешне они пока проявляются недостаточно. Система же естественного воспроизведения предпринимательства в России работает слабо. Сказываются и страх неудачи, и неблагоприятный общественный климат: общество не доверяет предпринимателям, особенно из высокотехнологических отраслей, утверждает он.

Исследователи GEM измеряют так называемый коэффициент расширения: отношение числа людей, вовлеченных в создание новых бизнесов, к числу тех, кто выходит из дела. Наибольший приток в ряды предпринимателей Россия пережила в 2006 г., в годы кризиса наблюдался сначала отток, потом стагнация, рассказала Ольга Образцова, заместитель руководителя лаборатории исследований предпринимательства НИУ ВШЭ. В 2011 г. количество начинающих свое дело превысило число выбывших из бизнеса чуть больше, чем в полтора раза (1,55). Но 58,5% вышедших из своего дела не планируют в него возвращаться, отмечают исследователи.

До тех пор пока в России лишь 10-15% всех рабочих мест приходится на малый бизнес, рассчитывать на рост предпринимательской активности нельзя, говорит Александр Ивлев, управляющий партнер российского офиса EY. Для сравнения: в Китае, по его словам, на малый и средний бизнес приходится около 60% всех рабочих мест. Российское государство осознало необходимость развития малого бизнеса, утверждает Ивлев. Но для того чтобы добиться реальных улучшений, простыми решениями, к сожалению, не обойтись. Нужны комбинированные подходы, объединяющие и поддержку предпринимателей, и их обучение, и развитие необходимой инфраструктуры, утверждает он. Оценивать эффект от государственных инициатив, направленных на развитие предпринимательства в России, Чепуренко затруднился. По его словам, экспертное сообщество в разработку и мониторинг политики правительства по поддержке предпринимательства не вовлечено, независимая экспертиза не проводится, доклады о состоянии сектора малого и среднего предпринимательства не публикуются, система приоритетов по группам бенефициаров не выстроена. Именно по этим причинам, говорит Чепуренко, эффекта от государственной политики практически не видно.