Nauka 0+: какая наука нужна обществу и какое общество интересно науке

От взлета платформенного капитализма до популярности четырехстопного ямба в русской поэзии — таков охват тем, обсуждавшихся в рамках работы тематической площадки «Общество» Всероссийского фестиваля науки NAUKA 0+, прошедшей в Вышке 8–9 октября. Кроме того, эксперты обсудили актуальную тему популяризации науки.

В рамках работы тематической площадки «Общество» прошли публичные лекции, в том числе профессора, первого проректора НИУ ВШЭ Вадима Радаева и профессора, руководителя школы филологических наук НИУ ВШЭ Евгения Казарцева. Кроме того, состоялась онлайн-презентация программы «Soft Skills для исследователей: академический акселератор», модератором которой стала Юлия Фалькович, директор Центра научной интеграции НИУ ВШЭ, а также круглый стол «Большие вызовы науки: актуальная дискуссия», который провел Иван Груздев, директор по внутренним исследованиям и академическому развитию студентов НИУ ВШЭ. Программу завершила дискуссия на тему «Может ли наука быть популярной?». Ее модератором выступила директор по цифровым медиа и продвижению НИУ ВШЭ Анна Подпрятова.

Платформенный мир

«Мы живем в эпоху стремительного взлета платформ», — подчеркнул Вадим Радаев, открывая свою лекцию «Жизнь в эпоху платформенного капитализма». К началу 20-х годов нашего века среди самых дорогих компаний уже было семь платформенных, затем они немного просели, но тренд сохранился. Apple вошла в число лидеров лет десять назад, затем подтянулись и другие. По словам первого проректора Вышки, они развивались «потрясающе», быстрее мировой экономики.

Почему они так быстро растут? Отчасти это объясняется политикой низких ставок, в результате которой «капитал искал, куда вложиться вдолгую». К этому стоит добавить политику самих платформенных компаний, нацеленную на массированные приобретения профильных активов. По выражению Вадима Радаева, они «поглощают все, что шевелится». Такая политика особенно характерна для Apple, но присуща и другим платформенным гигантам, например Google. Очевидно, что на этом фоне особенно остро встает вопрос безопасности данных, говорит первый проректор Вышки. Есть основания полагать, что платформа использует персональную информацию не только по прямому назначению, но и в каких-то неизвестных пользователю целях.

На вопрос аудитории, почему он считает, что возможное использование информации без ведома клиента — это плохо, Вадим Радаев ответил так: «Я не считаю, что все плохо, жизнь стала намного комфортнее. Но есть вещи, которые смущают». Так, нельзя быть уверенными, что полученную информацию не используют против нас. По его мнению, индивидуальные действия в этой сфере неэффективны, должны быть коллективные меры.

Соматизация и четырехстопный ямб

Алена Золотарева, доцент факультета социальных наук Вышки, выступила с лекцией «Соматизация: что об этом знает наука и как мы можем сами себе помочь». В период пандемии симптомы, не объяснимые с медицинской точки зрения, стали проявляться активнее. Когда симптоматика не имеет физиологического обоснования, она является реакцией на психологический дискомфорт. «Тело берет на себя ответственность за то, что происходит», — объясняет Алена Золотарева.

«Кому грозит соматизация? Чаще ей подвержены женщины, поскольку у них лучше развита висцеральная чувствительность. Им проще рассказывать, чем мужчинам. А также люди зрелого возраста, что связано с естественным процессом старения, особенно переболевшие ковидом», — отмечает эксперт. А чем выше смертность, тем выше соматизация. Появляются тревожно-депрессивные симптомы, рассказывает специалист, которые могут привести к киберхондрии (психологическому феномену, характеризующему поведение человека, зависимого от поиска информации медицинского характера в интернете). При этом Алена Золотарева считает, что медикаментозное лечение не должно быть на первом месте. Стоит задуматься о помощи психолога.

Также о психологии, но совсем в ином ракурсе вела речь Елена Горбунова, доцент факультета социальных наук ВШЭ. «Когнитивная психология в дизайне интерфейсов: как сделать сайты удобнее» — тема ее лекции. Елена Горбунова объяснила, насколько важно знать, как устроено наше восприятие, как работает опознавательный процесс и как можно использовать эти знания в разработке дизайна интерфейсов. Например, стоит ли располагать иконки с похожими функциями рядом, может, лучше отбирать их по другому принципу? Как вообще происходит отбор информации, как отличить релевантную? Эксперт рассказала о некоторых типичных ошибках — например, почему баннер получился «слепым» и потребители игнорируют рекламу.

Руководитель школы филологических наук ВШЭ Евгений Казарцев ввел слушателей в особую атмосферу. «Реформа русского стиха в послепетровское время: проблемы межкультурной и межъязыковой коммуникации» — так сформулирована тема его лекции. Он рассказал, что русской поэзии был присущ четырехстопный ямб, напомнив классический образец — «Мой дядя самых честных правил…». В России впервые такой размер использовал Ломоносов в 1739 году в «хотинской» оде — «Восторг внезапный ум пленил…». От него протянулась нить в начало XX века — к Владиславу Ходасевичу, к «Возмездию» Блока.

Почему наука непопулярна

«Может ли наука быть популярной?» — на эту тему развернулась дискуссия, модератором которой выступила Анна Подпрятова, директор по цифровым медиа и продвижению ВШЭ. Она отметила, что разговор о том, как можно и нужно подходить к контенту, связанному с популяризацией науки, будет развиваться и в дальнейшем — на медиаресурсах Вышки.

«Почему мы решили поговорить об этом? Мы видим, что тема востребована, в медиа видим сообщения о том, что объявлено десятилетие науки, о планах по популяризации науки… Но эту патетику немножко приземляет исследование, выполненное в 2021 году по заказу Российской академии наук, согласно которому 64% опрошенных подтвердили, что интересуются наукой, но лишь 10% смогли назвать имена ученых или рассказать об открытиях», — говорит Анна Подпрятова. «Лукавят ли те, кто говорит, что их интересует наука?» — спросила она участников дискуссии.

Возможно, кто-то имел в виду контент, выдаваемый за науку на некоторых ТВ-каналах, и вряд ли опрашиваемые лукавили. Скорее всего, им наука интересна, но «простая, как жвачка», полагает Адель Цебенко, научный редактор «ПостНауки» и YouTube-продюсер.

Вячеслав Прохоров, руководитель команды внешнего продвижения «ВКонтакте», придерживается похожего мнения: он считает, что люди чаще реагируют на псевдонаучный контент и поэтому мы видим больше сообщений об условном действии гиалуроновой кислоты, чем о нуклеосинтезе. «Интенция массового потребителя периодически приводит к росту популярности “дикого” контента, а сейчас тем более, потому что все находятся в стрессе», — полагает он. Александр Телишев, руководитель направления «Зарубежная наука» профильной редакции ТАСС, добавил к этому, что «наверх всплывают простые, понятные темы», они набирают больше просмотров. Поэтому есть опасность «писать не под науку, а под “Яндекс”», а найти баланс трудно.

Андрей Кожанов, директор Центра академического развития студентов, старший преподаватель факультета социальных наук ВШЭ, полагает, что речь идет не о лукавстве, а о выборе «социально одобряемого ответа». Он считает, что нужно искать ответ на вопрос, почему условная гиалуронка как популярная паранаука «продается» лучше, чем математика или физика. По его мнению, решение состоит в необходимости совершенствовать систему коммуникации науки и общества, понимать запросы и потребности аудитории. И хотя паранаучные истории обычно вызывают довольно широкий интерес, Андрей Кожанов уверен, что «на длинной дистанции выиграет наука».

По мнению Людмилы Мезенцевой, начальника отдела научных коммуникаций Дирекции по связям с общественностью НИУ ВШЭ, коммуникаторы науки работают на достаточно узкую аудиторию, так как «популяризация в основном рассчитана на тех людей, кто уже лоялен и заинтересован в научном контенте». Вопрос в том, как выходить на более широкую аудиторию. Если с молодежной аудиторией ответом становятся различные видеоформаты в социальных сетях, то с более старшей аудиторией не все так просто. «Например, согласно исследованию Института статистических исследований и экономики знаний ВШЭ, основным источником информации по самым разным вопросам, включая науку, для большей части населения России по-прежнему остается телевизор», — отмечает она.

А что сами ученые — хотят ли рассказывать о науке, заинтересованы ли в популяризации того, что делают, задала вопрос Анна Подпрятова.

Александр Телишев отметил, что современная наука — коллаборативный феномен, проекты анонимны, персон никто не запоминает и они сами в этом не всегда заинтересованы. Андрей Кожанов рассказал об исследовании, которое показало, что молодых ученых популяризация науки не интересует. Правда, он уточнил, что опрос проводился среди «абсолютных ботаников», которые во время учебы уже работали в лабораториях. «У ребят есть задор. Но цитируемость, личный бренд? Ответ — нет, не интересует», — сказал он.

Участники дискуссии обсудили также эффективность различных форматов контента, связанного с популяризацией науки.