«А лозунги все те же»

14 сентября в ГУ-ВШЭ в рамках курса «Права человека в глобализующемся мире», проводимого магистерской программой общеуниверситетской кафедры публичной политики «Политический анализ и публичная политика» совместно с Университетом Джорджа Мейсона, прошла лекция известного общественного деятеля, председателя Московской Хельсинкской группы Людмилы Алексеевой.

Информационным партнером встречи стала Сеть московских студентов.

Открывая лекцию, заведующая кафедрой публичной политики и руководитель магистерской программы ГУ-ВШЭ «Политический анализ и публичная политика» Нина Беляева напомнила, что масштабная магистерская программа со специализацией по правам человека существует пока только в Вышке, в 2010 году на ней обучается 53 студента. При формировании содержания курсов и всего учебного плана программы было решено приглашать к сотрудничеству специалистов и сотрудников Московской Хельсинской группы, Молодежного правозащитного движения, Центра «Совы» и других известных правозащитных организаций, и они согласились участвовать в преподавании отдельных курсов, проводить открытые лекции и приглашать студентов Вышки на учебные практики в свои организации. Поэтому, отметила Н. Беляева, кафедра считает Людмилу Михайловну Алексееву одним из «соучредителей» этой магистерской программы. Сама Алексеева начала с того, что заметила: «Сделать когда-нибудь специализированную программу обучения по правам человека в России было моей мечтой».

История правозащитного движения в нашей стране, по словам Людмилы Алексеевой, делится на два этапа — советский и российский. Днем его зарождения можно считать 5 декабря 1965 года, когда на Пушкинской площади в Москве прошел митинг в поддержку писателей Синявского и Даниэля, которым присудили сроки за «антисоветчину». Это был первый за многие десятилетия в СССР митинг, проведенный по инициативе граждан, а не по указке компартии. О митинге многие узнавали из обращения, подпольно распространявшегося в вузах, и на площади было немало людей, но только 20 пришли с плакатами и в определенный момент достали их и развернули. Лозунга было два: «Требуем гласностного суда над Синявским и Даниэлем» и «Уважайте советскую Конституцию!». «В этом году исполнится 45 лет российскому правозащитному движению», — сказала Алексеева. «А лозунги все те же», — заметил кто-то из студентов. О том митинге стало известно даже за рубежом, благодаря пришедшим на площадь иностранным журналистам.

В советский период правозащитное сообщество существовало только в Москве и было немногочисленным. Каждый, кто этим занимался, понимал, что ему фактически гарантирована или тюрьма, или психиатрическая больница, или, в крайнем случае, политэмиграция. «Хотя мы называли себя правозащитниками, — пояснила Алексеева, — мы и себя-то не могли по-настоящему защитить. Мы только провозглашали эти права». Занимались они помимо прочего трудоемкой и опасной работой — создавали и распространяли самиздат. И это были не только листовки с обращениями, но и статьи, и полноценные книги. «Я сама на машинке перепечатывала Солженицына "В круге первом". За любую из тех книг полагалось 7 лет лагерей», — сказала Людмила Алексеева. Они начали с того, что помогали политическим заключенным. «Это была очень важная работа: наши товарищи в тюрьме должны были знать, что их помнят и любят. Тогда они с совсем другим настроением переносили это», — отметила она. В процессе помощи молодежь знакомилась друг с другом, с родственниками осужденных. И они обнаружили, что помимо московского правозащитного движения существует множество других — национальных, религиозных. «Все они отстаивали какое-то право, то, что им было важнее всего, поэтому мы им сочувствовали, они нам тоже, — рассказала Л. Алексеева. — Благодаря общению с ними у нас накопилась информация, которая большинству сограждан была неизвестна».

В апреле 1968 года диссиденты начали издавать «Хронику текущих событий»: кого арестовали, информация из лагерей, новости самиздата, списки политзаключенных. Издавали, разумеется, анонимно, но КГБ все равно выслеживало тех, кто этим занимался, и их сажали. На их место тут же приходили другие, и издание просуществовало до 1984 года — 16 лет! Никакой иерархии в движении правозащитников не было: каждый брался за то, что умел делать, к нему примыкали другие, образовывался небольшой кружок. Поэтому, если лидера такого кружка арестовывали, тут же находился тот, кто его мог бы заменить. Так и сохранялась преемственность. Внедрить в такой коллектив провокатора было практически невозможно. Когда в 1984-ом шел судебный процесс против создателей «Хроники» и производились обыски по всему Союзу, экземпляры находили и во Владивостоке, и в Баку — их перепечатывали с московского варианта местные диссиденты.

Некоторые из них искали возможности создать такую организацию, которую власти не могли бы закрыть. Так, Андрей Сахаров, Андрей Твердохлебов и еще несколько представителей интеллигенции объединились в «коллектив авторов» — единственную дозволенную тогда форму гражданской организации. Наконец, в 1975 году физик Юрий Орлов создает Московскую Хельсинкскую группу (МХГ). Одиннадцать ее членов должны были отслеживать исполнение Советским Союзом «гуманитарных» статей Хельсинкского соглашения и информировать об их нарушении глав европейских государств. Учитывая, что эти 11 были так же бесправны, как и остальные жители СССР, а всю их материальную базу составляли две старенькие печатные машинки, задача была не из легких. Но все они были опытными участниками правозащитного движения, у всех были налажены связи с религиозными, национальными и прочими движениями, а о создании МХГ сообщило даже советское радио. И к ним начали стекаться со всего союза те, чьи права были нарушены государством. «Мы им честно сообщали, — сказала Л.Алексеева, — что ничем помочь не можем — только обнародовать факты. Но к нам за этим и ехали со всех городов страны».

МХГ с задачей справилась: страны Запада стали предъявлять претензии Советскому Союзу, а Хельсинкские группы появились также в других восточноевропейских странах, например, в Польше, Чехословакии, а потом даже в западноевропейских и, наконец, в США. Они объединились в Международную Хельсинкскую ассоциацию по правам человека. Таким образом, группка советских диссидентов стала зачинателем огромного всемирного правозащитного движения. В самом же СССР благодаря МХГ три тысячи человек вышло на свободу, многие советские граждане получили загранпаспорта. Но своим главным достижением ее участники считают вторую статью действующей ныне Конституции РФ: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства». «То есть не человек существует для государства, как это было в Советском Союзе, а государство для человека», — пояснила Людмила Алексеева.

Российское правозащитное движение унаследовало у советского три базовых принципа: ненасильственные методы борьбы, гласность и принцип равенства всех перед законом.

С 1998 года МХГ проводит ежегодный мониторинг ситуации с правами человека во всех регионах России. Материал собирают местные организации по определенной схеме и передают сведения в Москву, а МХГ с указанием авторства публикует их. Многие из этих организаций позже объединились во всероссийское движение «За права человека».

Сегодня арест правозащитника — исключительный случай, и обычно, если такое происходит, с помощью гражданской кампании его удается освободить, отметила Людмила Алексеева, зато сейчас — и этого не было даже в СССР — правозащитников избивают и убивают: «Да, таких случаев всего единицы, а нас очень много, но ведь каждый знает, что и с ним это может произойти, и никто не знает, с кем именно». В порядке вещей шантаж правозащитников, вызовы в органы, обеспечение «проблем» на работе или учебе. Успешным состояние правозащиты в России сегодня Л. Алексеева назвать не может: «Из 10 случаев, когда мы беремся защищать чьи-то права, мы достигаем успеха в 3–4 случаях».Впрочем, в Советском Союзе не удавалось защитить ни одного. В условиях преследования разных групп людей со стороны государства правозащитные лозунги становятся объединяющими, считает Людмила Алексеева. «Занимаясь этим 45 лет своей жизни, я смотрю в будущее с оптимизмом, — отметила она. — Мы проделали огромный путь к демократии за короткий срок. Я думаю, еще 15 лет, и мы с вами будем жить в правовом государстве».

После лекции Л. Алексеева ответила вопросы аудитории. Так, один из студентов спросил ее о впечатлениях от встреч с Путиным и Медведевым: «Есть ли разница в том, как Владимир Владимирович и как Дмитрий Анатольевич с вами вели себя?». «Разница есть, — ответила она. — Дмитрий Анатольевич из воспитанной, интеллигентной семьи…» Смех в аудитории не дал закончить фразу. Речь зашла о митингах. «Я с палочкой хожу, я совсем не кадр для митингов и демонстраций. Но защищать 31-ую статью просто необходимо, необходимо именно рядовым гражданам. У них нет возможности встречаться с должностными лицами или обращаться в СМИ. Единственная доступная им возможность рассказать о своих проблемах — это выйти на улицу. Теоретически еще есть выборы, но это не про наши выборы. Поэтому я так вцепилась в эту статью». (Статья 31-я Конституции РФ гласит: «Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование». — Ред.) При этом Алексеева в очередной раз повторила, что не считает себя несогласной: «Я не несогласная, я согласна с законами нашей страны. Это они, чиновники, не согласны соблюдать Конституцию. Я не оппозиционер, я — правозащитник».

В конце встречи ведущая Нина Беляева представила Людмиле Алексеевой присутствовавших в аудитории магистрантов правозащитной специализации — Алексеева аплодировала вместе с залом: существование этой учебной дисциплины, отметила она, свидетельствует о том, что традиции, которые закладывали первые правозащитники в России в 1965 году, нашли преемственность в сегодняшней научной и студенческой среде.

Вера Кичанова, Галина Петренко
Фото Шоты Какабадзе