Как работается иностранному преподавателю в Вышке

«С несоблюдением дедлайнов все довольно просто: сданная не вовремя работа просто не оценивается. У меня с этим нет никаких проблем, скорее это у студентов со мной проблемы» — доцент факультета социологии ВШЭ Бенжамин Линд (США) рассказал на сайте «Большой город» о своей жизни в столице и работе в Вышке. 

О переезде в Москву

В Москву я переехал в 2011 году и пока не планирую уезжать отсюда. Мне здесь нравится, но моя семья живет в США: все-таки главное — это не страна, в которой ты живешь, а твои близкие люди. Где я буду работать лет через шесть? Я не знаю, мне трудно планировать на такой долгий срок…

До этого я преподавал в Калифорнийском университете, где вел дисциплины совместно с другими преподавателями, а также семинарские занятия и дискуссионные секции, проверял студенческие работы. В ВШЭ я самостоятельно веду несколько предметов, для меня это первый опыт самостоятельной работы. 

Система академической карьеры в США отличается от российской. Для продвижения по карьерной лестнице молодому преподавателю после получения степени PhD нужен очень насыщенный и разный преподавательский опыт. Поэтому после работы в своем домашнем вузе я решил попробовать себя в роли преподавателя в иностранном вузе и подавал заявления по всему миру — не только в Россию, но и во многие американские университеты, в Турцию, Саудовскую Аравию, Южную Корею. Опыт работы в другой стране и в другой образовательной системе — это отличная тренировка твоих навыков и знаний, да и колоссальный опыт для будущей карьеры. В ВШЭ я работаю по контракту уже три года и надеюсь, что на этом сотрудничество не закончится. 

Об иностранных и русских студентах

В Америке, так же как и в России, студенты из разных университетов очень сильно отличаются друг от друга. Поэтому мне трудно обобщать, и я могу судить лишь о тех студентах, с которыми мне довелось работать. 

Стереотип, что российские студенты не так активно работают в аудитории, что они не так разговорчивы, как американцы, — это всего лишь стереотип. В США у меня были очень тихие группы, а были, наоборот, очень болтливые! Здесь, в Москве, я читаю лекции на английском, что затрудняет коммуникацию во время занятий. Кто-то из российских ребят отлично говорит по-английски, кто-то не очень хорошо говорит, но отлично все понимает. Но я  все равно стараюсь адаптировать свою речь для аудитории: пытаюсь говорить чуть медленнее и использовать побольше жестов. Но я  впечатлен тем, что студенты решились взять мой курс, — они очень отважные и талантливые. Потому что количество американских студентов, которые выберут курс на иностранном языке, обычно стремится к нулю. 

Но вот организация и дисциплина… Некоторые ребята бесстыдно опаздывают, причем постоянно. Иногда мне приходится запирать дверь в аудиторию сразу после начала пары. Но установка дополнительных правил, которые приходится объяснять снова и снова, — это лишние сложности, которые отнимают кучу времени. Иногда хочется повысить голос, но это непозволительно для преподавателя, поэтому приходится убеждать мягким тоном. С несоблюдением дедлайнов все довольно просто: сданная невовремя работа просто не оценивается. У меня с этим нет никаких проблем — скорее это у студентов со мной проблемы.

Еще меня удивляет реакция студентов, когда они попадаются на списывании во время экзамена! Это реакция из серии: «Ну да, списываю...». Кажется, что они не испытывают никаких мук совести, стяда и смущения. Может быть, это своего рода спортивное состязние: как много я успею списать до того момента, пока меня не поймают?  

О специфике российского образования

На одной из своих дисциплин я рассказываю своим студентам про социальные сети — не про компьютерные, а про социальные. Я заметил, что они легко создают группы и устанавливают связи на основе учебного класса, но им трудно вовлекать в группу малознакомых людей и коммуницировать между группами. 

Конечно, у меня нет никакой теоретической базы, а лишь только эмпирические наблюдения, но, наверное, мы можем сказать то же самое и про российское общество. В России, как правило, дети учатся в одном коллективе на протяжении долгого времени и редко меняют школу. Находясь в одинаковом окружении в течение многих лет, человек развивает очень сильные связи внутри группы, и ему легко взаимодействовать с ее членами, но работать вне группы или коммуницировать с другими группами уже сложнее.  

В США учебная студенческая группа похожа на лоскутное одеяло: каждый новый предмет — новый набор студентов в классе. Кроме того, существует деление на начальную, среднюю и старшую школу, когда ребенок переходит из одного класса в другой, где может и не оказаться их одноклассников из прошлой школы. Может быть, поэтому в США дружба со школьной скамьи на всю жизнь — это достаточно редкое явление. Но вся эта система учит человека быстрее устанавливать новые социальные связи. Я, например, родился в Огайо, вырос и учился во Флориде, а диплом  получил в Калифорнии. И мне всегда приходилось устанавливать новые контакты и искать новых друзей.

О жизни в Москве

Мне нравится Москва. И она дружелюбна к иностранцам, даже дружелюбнее некоторых европейских городов, в которых я бывал. Конечно, языковые проблемы в Москве есть: тут мало кто говорит по-английски. Но вот забавное наблюдение: чем ближе к центру города, тем больше людей разговаривает на английском. С другой стороны, это те трудности, которые заставляют тебя учиться и выходить из привычной зоны комфорта. Мне нравятся трудности.

Пожалуй, мое самое любимое место в Москве находится недалеко от моей работы — я называю его «forestgym». В глубине парка, среди деревьев, стоит самодельный воркаут: несколько тренажеров, составленных из всяких подручных средств, шин и железных труб. Ты наслаждаешься природой вокруг, занимаешься спортом посреди парка, рядом с тобой гуляют дружелюбные люди. Это выглядит абсолютно сюрреалистично! Пожалуй, это было бы абсолютно запрещено в США, потому что кто-нибудь мог бы там пораниться и заставить платить свою страховку.

Тем, кто приехал в Москву, я бы посоветовал сходить в Музей советских игровых автоматов. Там очень забавно! А еще мне очень нравится «Чебуречная», что на Белорусской — там замечательная советская атмосфера! 

Александра Астапенко

Фото Алексея Буторина и Никиты Шохова