Ключевая задача — создать комфортную среду для человека и бизнеса

7 апреля XVI Апрельская международная научная конференция НИУ ВШЭ открылась пленарным заседанием «Глобальные тренды и экономическое развитие в России: старые вызовы и новые риски». Его участники обсудили проблемы государственного управления и качества человеческого капитала, от которых напрямую зависят перспективы дальнейшего роста российской экономики.

Россия в «идеальном шторме»

По мнению ректора РАНХиГС Владимира Мау, выступившего на конференции с первым докладом, Россия попала в «идеальный шторм», сложившийся из нескольких кризисов: глобального кризиса, начавшегося в 2008 году и аналогичного кризисам 1930 и 1970 годов, циклического кризиса (мы находимся в нижней точке инвестиционного цикла) и внешнего негативного фона (низкая цена на нефть и экономические санкции). Можно провести параллели и с кризисом советской экономики в середине 1980 годов, когда экономический рост замедлился на фоне упавшей нефти и аналога санкций — антиалкогольной компании. которая ударила по доходам бюджета.

В текущей ситуации профессор Мау выделяет несколько экономических приоритетов. Во-первых, необходимо вернуться к проблеме подавления инфляции. Как и на рубеже девяностых-нулевых, это ключевая проблема. От ее решения зависит возможность долгосрочного экономического роста. Однако, предупреждает Мау, есть риск, что инфляция получит сильную политическую поддержку — в инфляции заинтересованы банки, торговля и неэффективные предприятия. Важно избежать также ловушки автоматической индексации доходов, которая может запустить инфляционную спираль. Причем при низких ценах на нефть шансы подавить инфляцию выше — страна избавляется от «голландской болезни». К 2017-2018 годам, считает Владимир Мау, можно выйти на 4-процентный уровень инфляции.

Во-вторых, нужно определиться с бюджетными приоритетами. Наиболее эффективны вложения в социальную и транспортную инфраструктуру, которые способны поддержать долгосрочный экономический рост. В то же время, уточняет Мау, эти инвестиции должны быть именно в инфраструктуру, а не в простое повышение зарплат в этих отраслях.

В-третьих, необходим здравый подход к импортозамещению. Часто импортозамещение сводится, условно говоря, к замене норвежской рыбы белорусской или южноафриканской или замене иностранного товара отечественным — более дорогим, но худшего качества. Владимир Мау считает, что импортозамещение должно развиваться через конкуренцию: если деньги дают просто так, зачем российскому производителю повышать свою эффективность? Поддерживать нужно те сектора, которые производят товары, конкурентоспособные даже на международном рынке, тем более что макроэкономические предпосылки для такой конкурентоспособности имеются: валютный курс поддерживает отечественного производителя лучше государства. По этой же причине нельзя из надуманных опасений ограничивать несырьевой экспорт — например, зерна, металлургии, продукции химической промышленности. Более осторожно нужно подходить и к ограничению импорта.

Наконец, Россия «опять стоит перед задачей стимулирования инвестиций». Если уж разрабатывать KPI для губернаторов, то параметр инвестиций обязательно надо туда включать, полагает профессор Мау. Работа над инвестиционным климатом сегодня важнее, чем когда-либо. Вообще же ключевые проблемы лежат не в экономической плоскости, а в сфере госуправлении, применения законодательства и создания комфортной среды для человека и бизнеса.

Модернизация будет, но постепенная

Научный руководитель ВШЭ Евгений Ясин считает, что основной задачей, стоящей перед Россией, является модернизация, связанная с повышением производительности. Эта задача тем более актуальна, что страна переживает демографический кризис: численность рабочей силы сокращается, а потому без повышения производительности нельзя добиться нового роста экономики.

Вслед за этапом трансформации и рыночных реформ 1990-х годов и восстановительного роста в условиях высоких цен на нефть в 2000-2008 годах начался новый этап экономического развития, который может быть куда более продолжительным и связан с целым рядом кризисов и вызовов. 2014 год был «в каком-то смысле критическим в развитии страны», полагает Ясин. Произошли события (война на Украине, падение цен на нефть, валютный кризис, остановленный Центробанком), последствия которых мы до сих пор не вполне понимаем. В таких условиях решения нужно выбирать особенно тщательно.

Новый подъем экономики невозможен и без преодоления инвестиционного кризиса, но деньги будут приходить туда, где есть четкие правила игры и работающие институты. Свобода предпринимательства, верховенство права, экономическая и политическая конкуренция, равно как и доверие бизнеса к государству, а населения — и к бизнесу, и к государству — принципиальные сегодня вопросы. Ясин призывает выйти на путь «постепенного развития на основе постоянного взаимодействии власти и общества».

Отталкиваясь от слов профессора Ясина, президент НИУ ВШЭ Александр Шохин поинтересовался у присутствовавшего на конференции первого вице-премьера Игоря Шувалова: будет ли правительством взят курс на постепенную модернизацию и либерализацию? Ответ Шувалова был кратким: «Будет».

Человеческий капитал как конкурентное преимущество России

Президент Сбербанка Герман Греф свое выступление посвятил вовсе не банковской сфере, а вопросу эффективности инвестиций в человеческий капитал. Именно человеческий капитал, считает Греф, является «едва ли не единственным конкурентным преимуществом России по сравнению с Европой». В современном мире конкурентоспособность страны зависит от конкурентоспособности населяющих ее людей.

Глава Сбербанка привел данные прогнозов ЕС, в соответствии с которыми к 2025 году доля рабочих мест, занятых высококвалифицированным персоналом, увеличится с 27 до 39 процентов. Рынки труда ждет «драматическое изменения структуры занятости». Но готова ли к этим изменениям российская система образования? Ответ неутешителен. Несмотря на значительный рост расходов на образование (госрасходы в 2000-2013 годах выросли в 13 раз, объем платных услуг — в 11 раз), его качеством недовольны все — и ученики, и преподаватели, и работодатели.

Проблемы начинаются уже в детских садах, которые Греф сравнил с «камерами хранения, в которые родители сдают детей, пока сами находятся на работе», и продолжаются по всей цепочке.Впрочем, как раз цепочки, то есть системы непрерывного образования — от дошкольного до переобучения пожилых людей (что позволило бы продлить их занятость) и от профессионального до семейного — в России не выстроено.

Университетское образование в России, на взгляд Грефа, оторвано от экономики: университеты готовят не профессионалов, востребованных рынком, а якобы универсальных специалистов, которые смогут приложить свои знания в любой сфере. Вузам так удобнее, но это самообман. «Кстати, проект «5-100» важен для того, чтобы увидеть все проблемы, накопленные в высшем образовании», — заметил Герман Греф.

Между тем современный университет (так называемый университет третьего поколения) сочетает в себе функции преподавания, исследований и внедрения инноваций или практики. Иными словами, университет должен готовить и профессионалов, и ученых, и предпринимателей и участвовать таким образом в создании общественных ценностей.

Свои программы обучения создают и крупные компании: без вложений в корпоративные университеты невозможно представить эффективное развитие бизнеса в долгосрочной перспективе. Российские корпорации, по словам Грефа, готовы к сотрудничеству с государственными вузами, но он не уверен в том, что сами вузы готовы меняться. Государству в связи с этим нужно переключиться с контроля самого образовательного процесса на контроль его результатов и связать систему образования с рынком. В мировой практике есть примеры чрезвычайно успешной госполитики в этом направлении, прежде всего это Сингапур, где вся система образования была выстроена с нуля, и Финляндия, радикально реформировавшая свое образование всего за 10 лет.

Завершая выступление, Герман Греф напомнил о словах двух мировых лидеров — Джона Кеннеди, сказавшего, что прогресс страны не может опережать прогресс ее системы образования, и Ли Куан Ю, предсказавшего, что новый раздел между странами будет идти по линии образования.

Проблем российского образования коснулась в своем докладе и директор Группы по борьбе с бедностью и повышению эффективности развития Всемирного банка Ана Ревенга. Она, в частности, отметила, что российские школьники показывают отличные результаты на международных тестах в младшем возрасте, но к старшим классам их показатели существенно ухудшаются. Это обстоятельство может служить еще одним свидетельством недостаточного качества общественных услуг (в данном случае — школьного образования) в России.

За последние 10-15 лет Россия добилась больших успехов в плане инклюзивного экономического роста (повышения доходов всех слоев населения, сокращения бедности, прироста среднего класса). Однако этот рост не привел к существенному улучшению человеческого капитала. Кроме того, сохраняется заметное региональное неравенство в уровне экономического развития.

Отдельно госпожа Ревенга остановилась на проблеме развития конкуренции и предпринимательства. Если в странах Центральной и Восточной Европы основные рабочие места создают небольшие фирмы («газели», согласно терминологии Всемирного банка), то в России по-прежнему доминируют «старые», порой стагнирующие, но разными способами удерживающие свое положение на рынки компании.

Низкое качество госуправления стало угрозой для страны

О том, как за счет изменения механизмов госуправления добиться успеха может даже самый «депрессивный» регион, рассказал на конференции губернатор Воронежской области Алексей Гордеев. За последние 5-6 лет область переместилась из «хвоста» в первую десятку или двадцатку различных региональных рейтингов, отражающих уровень доходов населения, долю бедных, темпы роста валового регионального продукта и другие показатели.

Весь секрет, по словам Гордеева, в «доверии со стороны жителей и бизнес-сообщества». Собственно, этот критерий и лег в основу оценки эффективности работы глав районных администраций: за пять лет сменилось 70% из них. И в социальной сфере основным критерием эффективности также стала удовлетворенность граждан системой здравоохранения, образования, других общественных услуг.

Другая картина — в отношениях между регионами и федеральным центром: они все больше напоминают административно-командную систему, причем не считающуюся с реальностью. Алексей Гордеев посетовал и на низкое качество федеральных целевых программ: большинство из них просто не прошли бы экспертизу у профессионалов в соответствующих областях. «Низкое качество государственного управления уже не просто проблема, а реальная угроза», — предупреждает воронежский губернатор.

За последний год совокупный госдолг регионов вырос в 1,7 раза до 2,3 трлн рублей, уровень долговой нагрузки субъектов РФ вырос на 10,5 процентных пунктов. 90% средств регионы тратят на выполнение тех или иных социальных обязательств, бюджетов развития у регионов по сути нет. «Мы превратились в большие кассы при Минфине по выдаче средств на социальные нужды», — констатировал Алексей Гордеев.

С тем, что система госуправления, в том числе взаимоотношений центра и регионов, нуждается в улучшении, согласился и Игорь Шувалов. «Мы над этим работаем последние годы», — сказал первый вице-премьер.

О снижении регулятивной и надзорной нагрузки государство просят и бизнесмены. «Я провожу много встреч с российскими экспортерами, например, с теми, кто производит обувь, одежду и продукты питания и потом успешно продает их за рубежом, — рассказал Шувалов. — И они просят, чтобы мы им перестали мешать: не нужно столько регулятивного воздействия, не нужно так быстро менять закон, дайте три-пять лет спокойной жизни».

Фото Михаила Дмитриева