Благодаря онлайн-курсам лучшие преподаватели будут доступны широкой аудитории

17 апреля ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов принял участие в панельной дискуссии «Цифровые технологии в жизни университета», которая прошла в рамках Московского международного салона образования. Он ответил на вопросы ведущего, журналиста Александра Архангельского*, и гостей салона.

Высшая школа экономики, разрабатывая онлайн-курсы, захватывает студенческую аудиторию за пределами университета. Но имеет ли смысл такое обучение, если его завершают от 5 до 18 процентов студентов, а остальные бросают курс?

По мнению Ярослава Кузьминова, если в традиционной системе образования отказ от продолжения обучения (dropout) считается трагедией, то сейчас отношение к этому меняется.

Обычный курс в российских вузах в полной мере способны освоить не все студенты, и одна из причин в том, что еще с советских времен у нас одновременно изучают слишком много. Человек может сосредоточиться одновременно лишь на трех-четырех предметах, а вынужден изучать восемь. В общеобразовательной школе 20% детей не могут освоить программу на уровне минимальных стандартов, но это не значит, что они учились зря, потому что прошли социализацию и получили общее представление о предмете.

Онлайн-курсы — это большое пространство для выбора. В университете студент не может обойти два десятка лекций и выбрать преподавателя, который ему понравился. А, выбирая онлайн-курсы, студент присматривается к ним, примеряет на себя и только после этого принимает решение. Онлайн-курсы не предусматривают административного механизма принуждения, который есть в школе и вузе. Если человек бросил курс, это его сознательный выбор.

Несут ли цифровые технологии угрозу существованию российских университетов на мировом образовательном рынке? Ведь студенты могут выбирать онлайн-курсы в зарубежных университетах.

Ректор ВШЭ считает, что в образовании есть один способ победить в конкуренции — быть более привлекательным для студентов. Сейчас в связи с девальвацией рубля российские вузы получили преимущества в части стоимости обучения: при курсе 60 рублей за доллар российские университеты могут перетянуть на себя 5-7 процентов спроса на глобальном рынке образовательных услуг (всего в мире сейчас 150 млн. студентов). Это касается не только столичных вузов, но и сильных региональных университетов, где сохраняют качественную образовательную среду при меньших затратах, чем в Москве.

В ряде российских вузов — в Екатеринбурге, Новосибирске, Казани, Томске, Владивостоке и других городах — уже сегодня можно получить диплом мирового уровня. Столичный фактор не является ключевым — в Москве, напротив, хватает плохих вузов. 20-25% от общего количества российских университетов успешно развиваются, и в основном это крупные вузы, сосредоточенные в одной трети российских регионов. Для сравнения — в США конкурентоспособные развивающиеся университеты есть примерно в половине штатов.

Не превратятся ли слабые российские вузы в «дилерские центры» по техническому обслуживанию онлайн-курсов крупных университетов и приему экзаменов?

Ярослав Кузьминов сказал, что возможное превращение таких университетов в «дилерские центры» гораздо лучше нынешней ситуации, когда они фактически занимаются «раздачей дипломов». Если филиалы вузов и часть негосударственных вузов превратятся в центры сертификации онлайн-курсов и консультационной поддержки студентов, это пойдет только на пользу обществу.

В этой ситуации федеральная власть будет поддерживать в первую очередь те вузы, куда приходят сильные абитуриенты, где есть результаты научной работы. Многое будет зависеть и от усилий региональных властей по поддержке своих вузов — например, в Пермском крае и Ульяновской области установлены высокие стипендии для студентов, набравших высокие баллы на ЕГЭ и поступивших в вузы региона. Вместе с другими факторами (студенты остаются в привычной социальной среде, не нужно переезжать в другой город) это оказывает воздействие.

Станет ли виртуальное образование источником доходов для университетов?

На сегодняшний день Coursera (проект Стенфорда) и EdX (проект Гарварда и MIT) — не приносят доход, сказал ректор ВШЭ. Они сделаны для того, чтобы показать студентам во всем мире, как можно и нужно преподавать. Первые книги тоже печатались не ради заработка.

Но в перспективе производители курсов смогут окупать свои затраты (создание среднего онлайн-курса стоит примерно 1 млн. рублей, его поддержка — около 100 тыс. рублей в год) и зарабатывать на этом деньги. Очевидно, средства они будут получать от вузов, которые предлагают образовательные программы с их онлайн-курсами и организуют консультирование студентов.

Около трех лет понадобится на то, чтобы недавно созданная российская национальная платформа открытого образования предложила порядка 500 курсов, и вузы в массовом порядке стали бы засчитывать курсы ведущих университетов. Массовый сегмент высшего образования не выживет без качественных электронных курсов — за 60 тыс. рублей в год, которые сегодня государство выделяет вузам в расчете за каждого студента, вряд ли можно предложить другую экономическую модель.

Как будут соотноситься традиционные курсы и онлайн-обучение в Высшей школе экономики в перспективе от 3 до 5 лет?

ВШЭ в основном является производителем, а не потребителем онлайн-курсов, отметил Ярослав Кузьминов. Доля академических кредитов, которые получают студенты Вышки, изучив массовые онлайн-курсы других университетов, сейчас составляет лишь несколько процентов, прогноз до 2020 года — 7-10 процентов.

При этом ВШЭ готова предложить студентам на выбор онлайн-курсы, результаты освоения которых будут засчитываться. Для начала это будут курсы по выбору, а затем, возможно, и обязательные курсы, но явно не в таких областях, как журналистика, дизайн или инженерия, где полноценное обучение онлайн вряд ли возможно.

Почему вообще так много говорят об онлайн-обучении? Ведь самообразование было доступно еще в XIXвеке. Не переоценено ли значение технологических инноваций в онлайн-образовании?

По мнению ректора ВШЭ, главное отличие сегодняшней ситуации — в охвате аудитории, а также в возможностях выбора преподавателей студентами и студентов преподавателями. Как только произошел переход от индивидуального обучения в платоновской академии к обучению групп людей с использованием книг, резко расширилась аудитория авторов книг. То же самое происходит сейчас с онлайн-образованием. Если раньше можно было выбирать книги — отложив одну, прочитать другую, — то теперь расширяется возможность выбора хороших курсов: лучшие преподаватели будут доступны гораздо большей аудитории.

При этом доля людей, которые готовы учиться самостоятельно, постоянно растет. Невозможно представить себе человека, который в средние века самостоятельно изучал производство доспехов, а человека, который в XIX веке самостоятельно учился по книгам, представить можно. Но книги не были адаптированы для процесса обучения, не было ресурсов Интернета, а в онлайн-курсе все это есть.

Станут ли онлайн-курсы следующим шагом на пути эволюции книги?

Онлайн-курс предполагает, что студент, изучая его, прочтет рекомендованные преподавателем книги, отметил Ярослав Кузьминов. Но, помимо книги, при изучении курса необходимо взаимодействие в группе студентов, взаимодействие студентов с преподавателем. И книга, и преподаватель из образования не уйдут никогда, просто благодаря онлайн-курсам они становятся доступнее. Но точно так же, как преподаватель не зачитывает книги на лекциях, никто не собирается включать их целиком в онлайн-курсы.

При создании онлайн-курсов можно использовать современные изобразительные средства — прежде всего анимацию, благодаря которой возникает новое качество иллюстраций. Это важно для обучения современных студентов — ведь в вузах сейчас оказываются и те, кто в советские годы не стал бы получать высшее образование. Осваивать программу им сложно, и на помощь преподавателю приходят различные дизайнерские приемы, облегчающие восприятие информации. Образовательные технологии, применяемые в младшей школе, можно использовать при обучении старшеклассников и старшекурсников, и это еще один вызов для системы образования на ближайшие годы.

* Александр Архангельский включен Минюстом в реестр иностранных агентов.