«Всем студентам экономических программ нужно учиться программировать»

Выпускник бакалавриата Международного института экономики и финансов (МИЭФ) Вышки Яков Баринский эффективно реализует диплом финансиста в сфере криптоинвестиций. Его успехи в руководстве криптобанком HASH CIB убеждают студентов в том, что фундаментальное экономическое образование не потеряет актуальности с развитием финтеха. В интервью «Конструктору успеха» Яков рассказал, почему, прежде чем запускать свой бизнес, стоит поработать в хорошей компании и что делают власти России для легализации цифровых активов.

Почему международное образование вы решили получать именно в Вышке?

Выбор был во многом продиктован средой школы, в которой я учился, а также семьей. Хоть родители и ориентировались во многом на бренды, такие как МГУ и МГИМО, но я уже понимал, что университеты во многом – это яркие преподаватели. Я слышал от других абитуриентов и от студентов, насколько непрозрачна и во многом запутана система поступления в крупные российские вузы.

Вышка на тот момент сильно отличалась от большинства отечественных университетов, в ней привлекало именно то, что она отвечала запросам требовательных абитуриентов. Сами требования Вышки к поступающим были особые – ты понимал, что должен соответствовать определенному уровню, поскольку отбор ведется крайне строгий, на него никак нельзя повлиять. С тобой в итоге будут учиться самые-самые. Это обещало привлекательные перспективы и особую среду, где интересно получать знания и в целом расти.

На тот момент казалось, что Россия идет по пути международной интеграции, поэтому преимуществом МИЭФ по сравнению с любыми другими факультетами было наличие диплома Лондонской школы экономики. Моим же плюсом было хорошее знание английского языка, я был призером нескольких олимпиад. Обобщая, могу сказать, что возможности по интеграции в глобальный рынок и работе над проектами за пределами России в будущем сыграли роль в выборе Вышки и МИЭФ.

Моя дальнейшая карьера и успехи моих однокурсников подтверждают тот факт, что МИЭФ дал именно ту платформу, которую все мы стремились приобрести. Чему мы в первую очередь там научились – так это решению разнообразных и очень сложных задач.

Это такая «выправка», которая позволила выполнять в дальнейшем любую работу. Даже нагрузка в IB, куда я попал после выпуска, не могла сравниться по сложности с задачами, которые приходилось решать в МИЭФ. Учеба дала мне крайне важные навыки – умение мобилизовываться в любой ситуации и не бояться демонстрировать результат.

Общение с выпускниками Вышки как-то помогло вам с карьерными инсайтами и пониманием будущего?

Я общался со студентами МИЭФ, еще будучи школьником, многие ребята из нашей школы поступали в Вышку. Пока я учился в старших классах, они давали мне обратную связь, что сильно подготовило меня к самому учебному процессу. Но когда я уже стал студентом, то довольно скоро составил свое представление о будущем, нашел работу и строил карьеру уже со второго курса. В профессиональном плане многим студентам очень помогает комьюнити выпускников МИЭФ, часто можно найти работу именно благодаря кому-то, кто уже работает в банке или любой другой компании, особенно международной, где важна репутация диплома и уровень знаний. Например, с помощью одного из выпускников я попал в ведущий на тот момент в России инвестиционный банк «Ренессанс Капитал», поэтому могу сказать – нетворкинг МИЭФ работает, как в целом и бренд Вышки.

Как в вашей карьере возникла тема финтеха?

В школе я был продвинутым пользователем различных технологий – в частности торрентов, которые похожи на то, как работает крипта, и не подозревал, что это будет перекликаться с моей будущей карьерой. До сих пор я являюсь в семье главным человеком по всем технологическим вопросам. До недавнего времени я вообще не сталкивался с программированием, поэтому, пожалуй, в технологии попал случайно. Работая в IB – сначала в «Ренессансе», потом в Credit Suisse – я постоянно находился в поиске и понимал, что это для меня временные позиции. Работа консультантом мне была не очень интересна, потому что не позволяет углубиться в проект: ты только разобрался в сегменте, познакомился с компанией, установил эмоциональную связь с людьми, и тут тебя переключают на другую задачу.

Я начал искать возможность развиваться и задумался о собственном бизнесе, но для этого требовались знания и опыт формулирования четких задач, в первую очередь – для себя самого. Например, я не понимал отличий между развитием чьего-то бизнеса и своего, только проработав пять лет в компании QIWI, я увидел эту разницу и созрел для того, чтобы уйти из компании для собственного дела. Именно в QIWI я впервые столкнулся с технологическим бизнесом.

Чем вам показалась привлекательна компания QIWI в сравнении с IB?

В QIWI была очень яркая команда топ-менеджмента. Это были близкие мне по духу люди, что стало понятно при знакомстве – меня не покидало ощущение, что я попал в круг единомышленников. В тот момент финансовым директором компании был Александр Караваев, выдающийся специалист для российского рынка, который сыграл ключевую роль в моем переходе. Именно в команде у такого человека я хотел работать. Будучи сотрудником Credit Suisse, я работал на проекте IPO для QIWI, и он меня пригласил присоединиться к компании. Это был 2013 год, оценка компании составляла чуть меньше $1 млрд, при этом корпоративная структура была выстроена по западному образцу идеально.

Компания QIWI была для российского рынка чем-то новым, дерзким, не характерным для привычного отечественного бизнеса, отличалась свежестью и инновационностью. Моими коллегами были айтишники, программисты, которые своими руками делали уникальный продукт, я учился у них, узнавал вещи, которые меня все больше захватывали. Например, как провести транзакцию с карты на карту, когда в России этого не делал еще ни один банк. QIWI была первой компанией, которая фактически придумала эту технологию, ставшую рыночным стандартом. Кроме того, компания в 2012 году реализовала глобальное партнерство с VISA, первое в своем роде. Я пришел в компанию в тот самый момент, когда она с невероятной скоростью развивалась.

Все, что делала компания, пользовалось спросом на глобальном рынке. Я там оказался единственным человеком с опытом работы в IB и, наконец, видел прекрасные перспективы для собственного развития, как личностного, так и корпоративного. Финтех на тот момент обещал много открытий, которые можно наблюдать только на практике и в растущем бизнесе.

Что привело к окончательному переходу в технологическое подразделение и интересу именно к блокчейну?

Моя роль внутри QIWI всегда была инвестиционная. Сначала я занимался IR (investor relations), когда ты являешься коммуникатором между рынком и бизнесом, сопровождая судьбу акций. По сути, я управлял ожиданиями рынка, это была моя главная задача. Потом я забрал функцию M&A, и одной из ключевых для меня стала сделка по покупке компании Flocktory, которая занималась генерацией выручки для различных бизнесов посредством анализа пользовательских данных.

Почему она была важна и показательна? Дело в том, что транзакционный бизнес постепенно умирает, клиент все реже готов оплачивать эквайринг. На примере мобильных операторов, которые лет пять назад перестали платить кому-либо за пополнение счетов, стало понятно, что крупный клиент может порой уйти в ноль из-за операционных расходов на поддержание финансовых потоков. QIWI от этого очень пострадала, и проект Flocktory как раз предлагал путь решения проблемы. QIWI должна была стать не просто платежным сервисом, а полноценным бизнесом, который приводит продавцу покупателя, в этом была идея сделки.

Также я возглавил венчурное направление компании с идеей интеграции стартапов из ряда стран в российский рынок. Идея была в том, чтобы вложиться в проекты на этапе MVP, в результате получив дистрибьюторские права на их продукты или представительство в России. QIWI на тот момент действительно имела проблему – в компании крайне плохо и медленно генерировались новые продукты, потому что IT-функция была побочной, а основные силы уходили на поддержание устаревшей легаси системы, которая была стержневым драйвером бизнеса.

Мне предложили стать финансовым директором QIWI, но я отказался, возглавив венчурное направление. В тот момент внутри компании уже возникали инициативы по разработке и вводу в оборот крипторубля, но они были заблокированы ЦБ. Было очевидно, что нужно создавать некую новую технологию, на что в компании невозможно было получить одобрения от руководства. Прорыва не состоялось, и в 2017 году я ушел.

После этого возникло независимое сотрудничество с Сергеем Солониным, который предложил работать с криптой. Формировался новый проект – HASH CIB, что-то вроде family-офиса с фокусом на криптоактивы, который в основном занимался R&D. Я изначально взял на себя СЕО-функцию и cтал собирать команду, в частности, ко мне перешли коллеги из QIWI и выпускники МИЭФ, которые занимались инвестициями.

Почему HASH CIB все-таки инвестиционный проект? Это уже не просто передвижение денег «туда-сюда»?

Криптобизнес – это наша область деятельности, но в целом задача проекта состоит в управлении цифровыми инвестициями. Мы начали с того, что провели большое исследование, пытаясь разобраться, как устроен рынок криптовалют. В 2017 году мир накрыла безумная волна ICO (первичного размещения токенов – ред.), в том числе российских. К нам обращались самые разные проекты, было много довольно амбициозных – например, проект Павла Дурова Telegram. Полгода мы проработали в режиме тестирования различных гипотез и вынуждены были нанять в команду маркетолога, поскольку клиенты очень часто ждали от нас именно подробного рыночного анализа.

Как следует из нашего названия (CIB), мы позиционировали себя как криптоинвестбанк, поскольку умеем анализировать проекты и решать, надо ли в них вкладываться. Вначале из-за неурегулированности сферы цифровых активов мы вынуждены были представлять собой гибрид из экспертизы по рынку, консалтинга, и, собственно, венчурного фонда. Наша первоочередная задача заключалась в том, чтобы помочь проекту правильно построить инвестиционную презентацию и достучаться до крипто-инвесторов, с которыми мы начинали взаимодействовать. Сейчас, накопив нужную экспертизу и инвестиционный базис, мы сконцентрировались на торговых стратегиях и венчурной деятельности.

Есть ли официальный крипторынок в России?

Крипторныка в России не существует, но большая часть моей команды находится там. Я живу в Лондоне, чтобы развивать бизнес за рубежом. Из условно российских проектов мы работали только над сделкой с Telegram. Российский рынок сегодня практически не регулируется в отношении цифровых активов, есть понимание, например, что нельзя рассчитываться биткоином, но аргументы «почему» не приведены. Любая деятельность брокерской или управляющей компании в отношении криптоактивов также не описана, хотя как наиболее популярная в мире криптовалюта биткоин активно используется в Европе и США.

Пока наш регулятор сделал только один шаг в сторону описания крипторынка, введя понятие ЦФА – цифровых финансовых активов. По сути ЦФА – это традиционные банковские продукты, такие как активы, облигации, акции, только «завернутые» в инфраструктуру блокчейн-технологии.

Сбербанк и Московская биржа сейчас работают над тем, чтобы токенизировать владение любыми активами. Когда официально структура цифровых банков будет построена, торговля токенизированными акциями будет возможна, и ЦФА станет живым инструментом.

Полноценное признание биткоина возможно уже после запуска цифрового рубля, над чем сейчас работает ЦБ.

Биткоин – это глобальное явление, трансграничный рынок, разделенный только физическим присутствием майнингофисов в той или иной географической точке. Так же работает и другая известная криптовалюта – эфириум (etherеum), на экосистеме которой строятся почти все портфельные проекты нашего венчурного фонда. Основные клиенты HASH CIB на данный момент – предприниматели из Китая, США и Европы.

Можно ли назвать криптосистему оппозиционной по отношению к традиционной, банковской?

Мир сегодня поделен на две группы. Первая – это развитые страны, которые поощряют работу рынка цифровых активов и адаптируют его под стандарты финансового регулирования. Вторая группа – крупные экономики, такие как Китай, Индия, Турция, Россия, Бразилия, которые занимают противоположную позицию. Думаю, что неприятие связано только с одним фактором – процентом транзакций, которые приходятся на наличные. Если в Америке, Европе, Сингапуре вам без очень весомых обоснований банк не позволит снять $10 тыс. со счета, то в Китае, Индии и России вы это можете сделать довольно легко.

Из-за «силы наличных» появляется «альтернативная» банковская система, когда вы сможете снять $10 тыс., купить на них биткоин, послать, например, в Китай, продать за наличный юань, снова купить биткоин и отправить его в Россию. Эта система уже выходит за рамки местной регуляторики, и феномен неприятия криптовалют на уровне государства будет устранен только тогда, когда решится вопрос с наличными.

Китай в этом смысле является пионером и примером для остальных стран относительно того, как надо устанавливать контроль над финансами населения. В тот момент, когда цифровой юань будет запущен, адаптирован регулятором и банками, тогда система криптовалют заработает на уровне государства. Следующей итерацией для стран, противниц криптоактивов, будет их легализация по той причине, что все транзакции смогут легко отслеживаться. Важно принять тот факт, что никакого различия между криптоюанем и юанем нет, это один и тот же инструмент финансовой системы страны, которая контролирует его оборот, перенесенный на новую технологическую платформу на основе блокчейна.

Как в этой связи стоит обновлять традиционное финансовое образование, нужно ли, возможно ли?

Всем студентам экономических программ нужно учиться программировать. Думаю, что этот навык будет ключевым в финансах, поскольку понадобится для понимания того, как строятся денежные потоки в новых цифровых системах. В остальном, если говорить про поиск работы и релевантность образования, которое получают нынешние студенты, здесь можно не опасаться. Экономический вуз дает универсальные навыки, и такая сфера, как инвестиции, будет только расти вместе с количеством компаний и фондов.

Чтобы пользоваться спросом на рынке труда, нужно, помимо общих знаний финансов, иметь еще какую-то специализацию. Как человек, который занимается инвестициями на технологическом рынке, более того, на технологическом рынке, непосредственно связанном с финансами, считаю, что необходимо понимать технологии и программируемые деньги. Судя по динамике, которую я наблюдаю в сфере цифровых активов в мире, и по размерам инвестиций в рынок криптоактивов, могу сказать, что здесь очень много работы для будущих специалистов по финансам. Этим летом один из лидирующих венчурных фондов в мире a16z (Andreessen Horowitz) объявил о запуске своего третьего фонда на $2,2 млрд, который будет инвестировать исключительно в криптоактивы, и дал его под управление 30-летней девушке.