• A
  • A
  • A
  • АБB
  • АБB
  • АБB
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

О проекте
«Конструктор успеха»

Как найти свое место в жизни, заняться тем, что получается легко и приносит счастье? Для этого нужно правильно применить знания, которые дал университет и сама жизнь. В проекте «Конструктор успеха» мы рассказываем о выпускниках Высшей школы экономики, которые реализовали себя в интересном бизнесе или неожиданной профессии. Герои делятся опытом — рассказывают, какие шишки набивали и как использовали предоставленные им шансы.

Подняться по карьерной лестнице до МВФ и консультировать правительства стран в отношении экономической политики — об этом мечтал бы каждый будущий экономист. В рубрике «Конструктор успеха» выпускник Высшей школы экономики Вадим Храмов рассказывает о том, как двигаться к новым целям, влиять на экономику Европы и применять преподавательский опыт в Investment Banking.

Вы — пример идеального студента в том смысле, что поступательно шли верным курсом. Когда пришло понимание того, что занимаетесь своим делом?

Не помню, чтобы когда-либо сомневался в том, чему учусь. Всегда знал, что занимаюсь своим делом. После Вышки я уехал учиться на PhD, а там многие резко меняют направление: те, кто изучал до этого микро (микроэкономика — прим.) — начинают заниматься макро, те, кто макро — микро, демографией или чем-то еще. И это происходит с 90 % студентов потому, что всем хочется охватить новые области знаний. Я всегда занимался макроэкономикой, и мне в некоторой степени повезло — меня позвали работать в Международный Валютный Фонд (МВФ), а потом я перешел в Bank of America Merrill Lynch в Лондоне. Так я остался в этом направлении, правда, из академического и научного подхода перешел в более прикладные исследования и инвестиции. В Bank of America Merrill Lynch я работаю с инвестициями в долговые обязательства России, Украины, Израиля, и стран Восточной Европы. Развивающиеся рынки в целом довольно специфические области мировой экономики, где многие модели и научные подходы неприменимы, потому что там не полностью работают рыночные механизмы, идут военные конфликты, накладываются санкции и происходит много того, что делает мою работу особенной и намного более интересной.

МВФ — одна из лучших карьерных организаций в мире для экономистов, куда нанимают в год около 20 PhD-выпускников, в их числе был и я.

Почему не остались преподавать в alma mater?

Хороший вопрос. В Вышке я работал в лаборатории макроэкономического анализа у Льва Львовича Любимова и Сергея Пекарского. В этом направлении было чем заняться, все получалось, и мне это нравилось — но уехать учиться на PhD было нормальным логическим ходом, движением дальше по академическому пути. После Вышки была цель расти дальше, потому что я всегда ощущал желание заниматься как аналитическими, так и прикладными вопросами. И когда после PhD мне предложили должность советника исполнительного директора МВФ от России — было тяжело отказаться. И ведь в Вышку никогда не поздно вернуться...

МВФ был первым местом работы за рубежом для вас? Чем вы там занимались?

Меня пригласили работать в МВФ, когда я еще заканчивал PhD, и так я сразу попал на довольно престижную и, естественно, трудную в отношении требований к сотруднику работу. Российский офис представляет российское правительство в МВФ, выполняя работу для Фонда и правительства одновременно. МВФ — одна из лучших карьерных организаций в мире для макроэкономистов, куда нанимают в год около 20 PhD-выпускников, в их числе был и я. Это престижная работа и хорошее начало карьеры для тех, кто связан с анализом экономики стран или в будущем с инвестициями в государственный долг и ценные бумаги. Это хорошая площадка в плане связей, становления профессиональных качеств, базового понимания того, как работает экономика.

Фото: Жанна Бобракова

Насколько психологически сложно было начать там работать?

Поначалу было трудно, потому что приходилось очень много работать — любой поворот жизни требует особых психологических и физических усилий. Мне во многом повезло со временем, начальником, окружением, которое мне помогало адаптироваться.

Что поменялось в жизни после получения PhD, ведь это важный рубеж на пути профессионального роста?

Мне уже кажется, что это было в прошлой жизни, хотя на самом деле — совсем недавно. Все изменилось как минимум потому, что учеба в США сильно отличается от российской стилем жизни студента, отношением к учебе. Здесь тебе больше приходится проявлять активность — самому анализировать, искать и делать выводы, нежели просто что-то слушать. А когда я попал в МВФ, случился совсем новый виток: я работал на совет директоров, и уровень людей, с которыми я проводил встречи, был очень высоким — министры, председатели центральных банков, ведущие экономисты мира. Люди, которые приезжали в МВФ на встречи, были особенными в силу своего статуса, и мне приходилось перестраивать стиль своего общения, поведения, можно сказать, самоосознания даже. Это само по себе поднимает тебя на другой уровень связи с социумом.

В своей жизни я преподавал примерно 10 лет — сначала в школе, потом в Вышке, РЭШ, UCLA. Это опыт огромный, приятный и ни с чем не сравнимый.

Вы какое-то время преподавали в Вышке — какой практический опыт вам дала преподавательская деятельность?

В своей жизни я преподавал примерно 10 лет — сначала в школе, потом в Вышке, РЭШ, UCLA. Это опыт огромный, приятный и ни с чем не сравнимый. Преподавание дает невероятные способности препарирования информации, преподнесения данных, облачения в некую удобоваримую для всех форму. Даже продажи продукта в бизнесе можно назвать «преподаванием». Примерно этим я сейчас и занимаюсь — управлением активами.

Наши клиенты — крупнейшие инвестиционные фонды, и фактически все навыки, которые я получил, когда преподавал в Вышке, приходится применять каждый день на работе, когда я рассказываю о том, что происходит на рынке, как и куда лучше вкладывать деньги. Та же преподавательская практика, только мы в Bank of America Merrill Lynch работаем не со студентами, а с профессиональными инвесторами.

Могу предположить, что в вашей сфере вообще важен психологический подход, ведь это все-таки «личные продажи»?

Однозначно. Большая часть успеха зависит от личностных качеств и общения, особенно на sell-side. Клиент — это человек, с которым ты ездишь в командировки, организовываешь встречи с правительством, проводишь уйму времени вместе. Также ты должен быть блестящим аналитиком, даже — обязательно лучшим (в мире) по своему направлению. Личные взаимодействия и человеческий опыт общения — самое важное в Investment Banking, на мой взгляд, по-другому ничего в этом секторе не получится.

Фото: Жанна Бобракова

Ваша нынешняя аналитическая и исследовательская деятельность также является продуктом, который вы продаете?

В Bank of America Merrill Lynch я занимаюсь прикладными исследованиями, и у нас много клиентов, которые эти исследования используют, чтобы инвестировать капиталы в разные страны. Это первое направление, но в добавок к этому я работаю с правительствами и центральными банками разных стран относительно того, как мы в Bank of America Merrill Lynch видим мировые рынки, сопоставляем свое видение с их мнением. Это не рекомендации, как им изменить экономику или как выстраивать политику, а экспертная оценка ситуации в целом. Работаем и в России, организуем встречи между инвесторами/корпорациями и правительством, в этом отношении наша роль не сводится не только к размещению облигаций, так как мы ведется большая брокерская и организаторская деятельность. Правительства стран зачастую используют наши рекомендации для того, чтобы улучшить монетарные и фискальные политики, проводить верные структурные реформы, что улучшает их инвестиционный рейтинг. Компания или государство вынуждены своевременно подстраиваться под рынок, понимая, что если они не ведут правильную политику — рынки будут их наказывать давлением на валюту, снижением инвестиций, ростом процентных ставок и т.д.

Нас сейчас, значит, наказывает рынок?

Это сложный и тонкий вопрос, обычно рынки наказывают за макроэкономические ошибки и внешние шоки. К примеру, в отношении России были введены санкции, это внешний шок, ситуация политически сложна тем, что существует определенная цена этих действий для обеих сторон. Нельзя говорить про ошибки или не ошибки — это политические решения. И надо сказать, только когда цены на нефть упали, началось огромное давление на валюту. Рынки стали бояться, что будет недостаточный объем валютных поступлений, чтобы покрыть выплаты по российским обязательствам корпоративного сектора и государства. Хотя в России есть объем «спасательных» резервов в Фонде национального благосостояния и в Резервном Фонде, рынки боялись, что этого могло быть недостаточно в случае более сильного падения цен на нефть. К примеру, если бы цена была около 30 долларов за баррель — у России стали бы возникать проблемы с внешними платежами в течении года. К счастью, этого не произошло. Понятно, что в экономике будет рецессия в том году, процентные ставки все еще очень высокие и инфляция тоже будет высокая, но общая динамика однозначно положительная. Страна потеряла инвестиционный рейтинг, но все равно ее облигации и акции сильно выросли и торгуются на привлекательном для инвесторов уровне.

Важно уметь поддержать хорошие отношения с клиентом — это человек, с которым ты ездишь в командировки, организовываешь встречи с правительством, проводишь уйму времени вместе.

Мне всегда казалось, с такими знаниями, как у вас, проще заработать самому, почему вы предпочли работать на других?

На самом деле у меня есть своя компания, которую я создал в США, поэтому небольшие навыки ведения бизнеса у меня все же есть — и я также работаю в частном секторе в Bank of America Merrill Lynch, где применяю бизнес-навыки с частными компаниями и клиентами.

Я создал компанию-стартап, когда еще был аспирантом в Калифорнии. Вместе с моим партнером мы разработали и запатентовали индекс экономической активности, который объясняет любому среднему обывателю схему работы экономики в очень простой терминологии. Сейчас наши помощники занимаются сбором данных и заканчивают верстать сайт, а я со своим бизнес-партнером дописываю книгу «5-Minute Economist» об этом индексе. Наша бизнес-модель — subscription model, где клиент платит за полный доступ к информации об индексе. Пока это больше затратный процесс, чем доходный, но идея отличная. В будущем этот продукт будет работать на средних бизнесменов и тех, кому интересно без специализированного экономического образования понимать, что происходит в экономике. Мы адаптировали индекс для 50 стран, но первый рабочий рынок — американский.

Много ли людей из Вышки вы встретили на профессиональном поприще за рубежом?

Я до сих пор продолжаю активно сотрудничать с университетом и общаться с его выпускниками. В США и в Лондоне я много встречался с вышкинцами, особенно много выпускников МИЭФ в Лондоне — с двумя своими бывшими студентами я, к примеру, встречался как раз в прошлый уикенд и они даже, может, придут на мой день рождения (смеётся).