«В науке ты можешь делать только то, что тебе интересно»

Что происходит, когда любовь к исследованиям заходит слишком далеко? Начинается академическая карьера. Как стартовать в науке правильно? Что делает молодого ученого успешным в глазах академического сообщества и чем занимаются на постдок-программах? Об этом «Конструктору успеха» рассказал выпускник аспирантуры департамента психологии Вышки Владислав Хвостов, который сейчас ведет исследования в рамках постдок-программы в Университете Исландии.

Как вы стали студентом программы по психологии?

Многие мои знакомые, хорошие авторитетные люди, были психологами, и это послужило причиной, чтобы я задумался: а не пойти ли по этому пути. Как и многим в том возрасте, мне хотелось разобраться в себе, а не альтруистически помогать людям, как часто говорят студенты, выбирающие психологию. Большая часть тех, кто собирался помогать людям, после первых курсов, поиграв со всеми этими опросниками и разобравшись-таки в себе, уходят в денежные направления, в частности в HR.

Занятия тогда проходили в Текстильщиках, и мне из Подольска было очень удобно ездить. Это стало последним веским аргументом в пользу Вышки. Сначала я выбирал направление – психологию, а потом вуз. Я рассматривал другие ведущие вузы, но когда побывал там на дне открытых дверей, то разочаровался. В Вышке день открытых дверей на психфаке выглядел куда лучше. Я вынес оттуда ощущение, что Вышка – это супер. Помню, тогда обратил внимание на внеучебную жизнь и на прикладной аспект образования, который сильно отличал ВШЭ от других университетов.

Примерно год я занимался тем, что для меня было важно при поступлении, – активно жил студенческой жизнью, старался брать все от университета. Потом вдруг переключился совсем на противоположное, погрузившись в науку.

Так вы прониклись к психологии или во время учебы все еще были какие-то размышления?

В конце 10-го класса я ходил к специалисту по профориентации, которая мне сказала, что я слишком экстравертивный и разговорчивый для терапевта. По ее мнению, наука тоже не для меня, потому что «там нужна усидчивость и внимание к деталям». Вот HR-тренинги – это то, в чем мне следует развиваться. В результате первые годы бакалавриата я эффективно игнорировал все, что связано с лабораториями Вышки и академической работой, – мне же ясно сказали, что «это не для тебя».

Первые два курса я много играл в КВН, это было для меня очень важно. Но на 2-м курсе у меня случилось несколько связанных с психологией просветлений. Однажды во время учебного семинара я горячо поспорил с одним преподавателем. Это был мой будущий научный руководитель Игорь Сергеевич Уточкин, который в результате позвал меня волонтерить в Лабораторию когнитивных исследований ВШЭ, собирать данные, попробовать себя в научной сфере. Я пришел, и с каждым днем, с каждой попыткой мне все больше нравилось то, что я там делаю. В конце 2-го курса я уже официально присоединился к лаборатории как постоянный сотрудник и сейчас продолжаю там работать. После этого сомнений в том, чем я занимаюсь, уже не возникало: я явно шел правильной дорогой.

В тот момент вы определили для себя, что академическая карьера – это для вас?

Это был момент сдвига перед поступлением в магистратуру. Определенно, мне нравилось то, чем я занимаюсь, у меня хорошо получалось. О деньгах я тогда не думал, мне хватало стипендий, передо мной не вставало вопроса, который терзает людей, мечущихся между наукой и прикладной карьерой. Принято думать, что уход в науку сродни монастырской епитимии: выбирая этот путь, ты хлеб водой запиваешь, а если идешь в индустрию, то купаешься в деньгах. У меня вообще не было таких размышлений, мне просто нравилось учиться и работать в Вышке.

Вы выбрали предметом своих исследований зрение. Как это связано с психологией?

Скорее это было темой того, чем занималась наша лаборатория. Мой научный руководитель изучал зрение, поэтому я с интересом пришел в это направление. Мы исследуем зрение не в физиологическом смысле, скорее речь идет о зрительных когнитивных процессах, таких как восприятие, внимание и память. Как и вся когнитивная наука, мы, конечно, тесно переплетены с нейронауками. Чаще всего мы работаем с поведенческими данными, например временем реакции или процентом запоминания, но иногда используем и нейрофизиологию, например ЭЭГ.

Наша зрительная группа в лаборатории самая большая, есть еще и другие научные группы. Например, одна из них занимается обработкой эмоциональной информации, другая ведет фМРТ-исследования когнитивных процессов. Одна из основных тем, которыми я занимаюсь, связана с восприятием сводных статистик ансамблей. Мы изучаем то, какая информация доступна зрительной системе человека при взаимодействии со множеством объектов.

Например, одного взгляда на яблоню достаточно, чтобы оценить средний размер или цвет яблок на ней, хотя мы никак не можем успеть посмотреть на каждое яблоко в отдельности.

Это мгновенная способность человека посредством зрения выхватывать статистические характеристики множества объектов меня крайне заинтересовала. Мы изучаем этот феномен в его разных ипостасях. Является ли вычисление зрительных статистик автоматическим процессом или для этого требуется внимание? Может ли человек вычислять несколько статистик одновременно: например, средний цвет и средний размер яблок на дереве?

Насколько для молодого исследователя важна фигура научного руководителя?

В случае моей академической карьеры не было никого важнее научного руководителя. Мне очень повезло с ним, я знаю многих, кто менял научного руководителя или вообще из-за неудачного выбора уходил из науки. Между наставником и молодым исследователем может возникнуть много разных несовпадений, из чего складывается ложный вывод: наука не для меня. Секрет моего успеха в том, что мы очень хорошо ладили с моим научным руководителем и совпадали по многим важным факторам, и он сильно мне помогал. Выбор наставника в науке является ключевым.

Вы и в магистратуру Вышки поступили для того, чтобы остаться в рамках работы с научным руководителем?

Точно! Также на тот момент я участвовал в нескольких проектах, в рамках которых к работе с Игорем Сергеевичем добавился наставник из лаборатории Калифорнийского университета в Сан-Диего Тимоти Брейди, что усилило интерес к науке. Бакалаврская программа была в целом психологической, а магистерская называлась «Когнитивные науки и технологии» и чуть больше сосредотачивалась на нейронауке. Я был очень ею доволен и ничего больше не искал. В аспирантуру пошел по той же причине. Думал уехать за рубеж, и, несомненно, у меня бы получилось, но были некоторые обстоятельства, которые удержали меня в России. Так я еще три года проработал в аспирантуре с моим научным руководителем, в целом это оказалось невероятно полезно и круто, мы смогли сделать ряд исследований и многое опубликовать.

Мы никогда не ориентировались только на российский рынок, не писали на русском языке, но полноценно работали на международном уровне. После аспирантуры у меня сложилось неплохое научное портфолио, поэтому не было проблем с нахождением позиции для продвижения в академической карьере. Но в действительности для престижа молодого ученого важно умение работать в разных местах, с учеными из других университетов, в рамках междисциплинарных направлений. Поэтому после бакалавриата, магистратуры или аспирантуры молодому ученому полезно отправиться в путешествие. С этой точки зрения я многое упустил, работая семь лет в одной лаборатории с одним научным руководителем. Сейчас я впервые поменял университет, страну и окружение, интегрироваться в международную деятельность стоило и пораньше.

Каким образом вы зарабатывали себе статус молодого успешного исследователя?

Основное, что делает тебя привлекательным для академической среды, – это количество публикаций в хороших рецензируемых журналах. У меня после аспирантуры есть четыре опубликованные статьи, это хороший показатель. Также важно для научного CV посещение международных конференций, в которых наша лаборатория всегда активно участвовала. Мы регулярно ездили в США на самую большую и важную конференцию о зрении (Vision Sciences Society). Это было полезно, поскольку позволило наладить живые контакты с международным научным сообществом, в котором обычно завязываются знакомства для будущих совместных исследований и формируется фидбэк о твоей научной работе на данный момент.

Кроме того, интерес к тебе как к уникальному исследователю формируется благодаря необычным навыкам, например владению сложным анализом данных, компьютерным моделированием или умению работать с определенным оборудованием – МРТ, ЭЭГ, ай-трекеры и т.п. Это позволяет заглянуть за завесу наших когнитивных процессов в свете конкретных данных и узнать что-то более точное про мозг и зрение. Данный факт привлекает к тебе внимание как к человеку, который имеет опыт работы со специальным оборудованием и может оказаться исключительно полезен в той или иной лаборатории, где оно есть.

Какие варианты дальнейшего развития карьеры возникают перед выпускником аспирантуры?

Аспирант, как правило, выбирает путь постдока, но также может пойти и в индустрию. В случае когнитивной науки большое и популярное направление в бизнесе – это UX/UI-исследования, например создание удобных интерфейсов, сайтов и приложений.

Любая работа в индустрии всегда будет более оплачиваемая, чем в академическом направлении, тебе не нужно беспокоиться по поводу публикаций и т.д. Но минусом, на мой взгляд, здесь является тот факт, что ты не занимаешься наукой, не ставишь задачи сам перед собой, а почти всегда выполняешь поручения компании. Конечные цели не так благородны.

В науке ты можешь делать только то, что тебе интересно и в чем ты лучший. Например, я хочу узнать, как же работает зрительное восприятие или память, чтобы понять, что они есть на самом деле, докопаться до истины. Это совсем не то же самое, что зарабатывать для компании деньги за счет результатов своей работы в индустрии, поскольку тут мотивация не так идеалистична и прекрасна. Просто работа ради работы, поэтому долго работать на голом энтузиазме трудно, рано или поздно наступит выгорание. Мой опыт работы с компаниями крайне невелик, но по разговорам с коллегами, которые выбирают коммерческий путь, я сделал вывод, что работа в науке мне подходит больше.

Если говорить про академический путь, то после защиты кандидатской следующей ступенью становится постдок. Профессорских позиций не так много, поэтому стало в последние годы популярно занимать статус постдока в каком-либо университете, который ведет активную исследовательскую деятельность и имеет свои лаборатории. Как правило, это контракт на 2–3 года на оплачиваемую работу в какой-нибудь лаборатории, чтобы разбираться с разными вопросами, набрать больше опыта, посмотреть, как делается наука в других условиях. Один и тот же исследовательский вопрос может совершенно по-разному рассматриваться в разных научных коллективах: другие методы, иной подход к работе с данными и т.п. Также ты учишься тому, как управлять лабораторией, сколько должно быть людей, нужно ли подавать заявки на десятки грантов сразу или это неэффективно.

Как только ты находишь профессорскую позицию, то можешь сразу с постдока перейти на постоянную работу в университет. Некоторые находят такую позицию после первого двухлетнего постдока, а у кого-то получается только после 10 лет и четырех разных лабораторий. Все очень индивидуально, это зависит от людей, от их контрактов, кто-то не уверен и хочет получить побольше опыта, кто-то зависит от внешних обстоятельств.

Чем вообще интересна постдок-программа?

Постдок – это просто контракт, когда тебя нанимает лаборатория того или иного университета исследователем на проект. Сейчас у меня контракт на два года для того, чтобы делать определенный проект. Чаще всего у лаборатории есть грант, в котором прописаны длительность проекта, количество статей и участников. Лаборатория объявляет конкурс, получает заявки, проводит собеседования, и руководители этого гранта выбирают тех, кто лучше всего подходит. После того как ты нанят, начинается работа, также можно продлить постдок или перейти на другой, а затем снова устроиться на постдок в зависимости от целей и удачи в поиске постоянного места профессора.

Почему вы выбрали Университет Исландии?

Есть разные стратегии того, как искать постдок. Кто-то предпочитает следить за работой нескольких лабораторий и писать им напрямую. Я пошел другим путем: смотрел открытые вакансии и подавался на них. Я был открыт к новым проектам и местам, подал около 15 заявок и был приятно удивлен тем, что процесс подачи на постдока гораздо проще поиска PhD-программы, которая требует большого количества бюрократии. Постдок хорош тем, что это просто работа: руководитель проекта ищет себе сотрудников по определенному профилю, для подачи не нужно собирать большое количество документов (как в случае магистратуры или аспирантуры). На большинство таких вакансий достаточно направить CV и то, что называется research interests statement, где ты кратко рассказываешь про себя и исследовательские пожелания.

Получилось так, что в Университете Исландии у меня состоялось одно из первых интервью, и мне быстро прислали оффер. У меня было еще несколько предложений и предстоящих собеседований, но в какой-то момент я сел и понял, что мне больше всего нравится проект и лаборатория в Исландии, так что решил принять этот оффер.

После месяца пребывания здесь оказалось, что моя тактика занижения ожиданий сработала отлично: погода не такая уж и плохая, не говоря уже о невероятной красоте ледников, гейзеров, вулканов, водопадов и северного сияния. Да, далековато от континентальной Европы, всюду надо лететь, ну это ничего.

Чем занимается лаборатория и в каком проекте вы там сейчас работаете?

Лаборатория называется Icelandic Vision Lab и в целом рассматривает широкий спектр феноменов, связанных со зрительным восприятием и вниманием. Мой проект тоже про восприятие множественных объектов, но немного более смещен в сторону внимания. Я изучаю вопрос о шаблонах внимания. Они играют большую роль в задаче зрительного поиска: например, когда мы ищем чернику в лесу, то руководствуемся памятью о ее форме, цвете и т.п. Мы сравниваем цвета объектов и пытаемся распознать искомый. Вопрос: действительно ли шаблон зрительного поиска – это одно конкретное значение цвета и формы («идеальная черника»)? Мы пытаемся показать, вопреки общепринятой теории, что шаблон внимания – это не одно значение признака, а целое распределение возможных значений. Это соответствует реальной жизни: когда мы собираем чернику, то разные ягоды могут быть разных цветов и формы в зависимости от солнца, падающей тени, заслонения листьями и так далее. В частности, для проекта мы используем VR (виртуальную реальность), что является новой для меня техникой.

Есть ли у вас мысли о том, что будет после постдока? Собираетесь ли вы вести преподавательскую деятельность?

В Вышке я преподавал на первом курсе магистратуры, вел семинары по когнитивной психологии у бакалавров в течение пяти лет. Это интересный опыт, так что я мог бы выбрать этот путь, но, как мне кажется, мне больше нравится исследовательская деятельность. Преподавание в Вышке приносит определенное удовольствие, поскольку там мотивированные и сильные студенты, это давало необходимый баланс между часами в лаборатории и встречами с новыми людьми. Студенты задавали много интересных вопросов, я получал от этого прилив энергии и вдохновения, это была своего рода свежая кровь для продвижения в исследованиях.

После того как истечет мой контракт в Исландии, я планирую поехать на второй постдок. Точное место сказать сложно, пока хотелось бы попробовать себя в какой-нибудь лаборатории в США. В дальнейшем буду искать профессорскую позицию в каком-нибудь университете, для того чтобы уже создавать свою собственную научную группу.