«В Gett меня заряжает ощущение своего влияния, бизнес – это точно моя среда»

Дан Лифшиц, выпускник бакалавриата МИЭФ 2014 года, начал свой карьерный путь в 18 лет, в 22 стал самым молодым Ассоциатом за всю историю McKinsey в Европе, а сейчас является одним из топ-менеджеров компании Gett – глобальной технологической платформы. Дан рассказал, как уйти из консалтинга в технологии, что внутри компании Gett и чего не стоит говорить о себе на собеседовании.

Работа в зарубежной компании была для вас целью обучения?

Cкорее, к этому привел набор факторов. Мне повезло с тем, что МИЭФ предложил поехать на 3 курсе по обмену в Голландию. Там я полгода жил и учился в прекрасном городе Тилбург, этот опыт в совокупности с программой двух дипломов дали мне понимание того, зачем я учусь и что представляет собой международное профессиональное сообщество. Именно окунувшись в другую среду за рубежом, я понял, чего хочу и чего не хочу. До этого я успел немного поработать, сильно продвинуться в учебе, увлечься спортом, а теперь, получив зарубежный опыт, мог проецировать: каково это будет – работать не в России.

Второй фактор – мой приход в McKinsey на 4 курсе. Я смотрел на коллег, в том числе на тех, кто отучился в зарубежной магистратуре, пытаясь понять – что им дало в профессиональном плане это обучение? Мне показалось, что карьерный успех не так сильно коррелирует с престижным образованием, как принято считать, тем более западный диплом – еще не все, что поможет зажечь зеленый свет на твоем пути. Я пришел к выводу, что у меня отличное, очень качественное образование, и его вполне достаточно, чтобы работать в крутых компания в Москве и за рубежом. Поэтому я не стремился уехать, ни для работы, ни для учебы.

А как насчет бакалавриата? Никогда не хотелось броситься в неизвестность и уехать учиться за рубеж с нуля?

Представьте себе 16-летнего человека, живущего в Новосибирске, и размышляющего об учебе за границей. Это сложно и с финансовой и с психологической стороны. А Москва – это все же часть России, хотя так же далека, как и заграница. Программа МИЭФ – такая же, как я Лондонском университете. Здравый смысл помог мне сопоставить факты и сделать выбор без особых жертв. Хотя двое моих одноклассников после школы все же уехали учиться в США. Я оказался не таким смельчаком.

Что родители думали по поводу вашего образования?

Им – большое спасибо. Мама – врач, папа – инженер, и к экономике никто не имел отношения. Но мне никогда не говорили: иди только туда или вот сюда, а давали полную свободу делать то, что мне хочется.

Наряду с этим у меня имелся интерес к предпринимательству, поскольку папа, как совладелец бизнеса, выписывал журнал «Эксперт», который я с удовольствием читал. Оказалось, что бизнес и в целом экономика – это реально применимая математика! И если ты с ней дружишь, то в экономических дисциплинах разобраться не составит труда. После ряда олимпиад по математике, я был уверен, что пойду на мехмат МГУ, но потом принял участие в нескольких всероссийских олимпиадах по экономике, и возникла диалектика.

Какую пользу от участия в олимпиадах, помимо дипломов, вы получили?

Я начал довольно хорошо себе представлять спектр «сильных» университетов. Помимо МГУ была Вышка, я общался с людьми из университетской среды, слушал их аргументы по поводу поступления, и мой мир в этот момент расширялся. Всерос давал реальную возможность выбора вуза, это очень большая привилегия для школьника и основная мотивация для участия.

Рядом со мной оказались ребята, которые сами учились выбирать, понимать параметры хорошего образования и уровень академической среды. Кроме того, олимпиада — это крепкие связи с преподавателями. Уже на этом уровне я знакомился с учеными из Вышки и разбирался, что это за люди, почему они мне нравятся. Я понимал, какая атмосфера меня ждет в университете, и принял решение.

В отличие от некоторых однокурсников, математический уровень МИЭФ для меня был нормой. Я пришел в университет с опытом и сильной подготовкой, многим пришлось непросто на первом курсе. Тогда матанализ преподавал Джеффри Локшин, удивления или сложности я не чувствовал, но мне было интересно, потому что с базой я мог сильно продвигаться вперед.

Кем вы хотели работать во время учебы? Какие навыки для этого удалось приобрести?

После первого курса я пошел на стажировку в банкинг, хотел разобраться, как то, что мы учим, применяется в бизнесе. На втором курсе попробовал себя в ведущей российской консалтинговой компании Strategy Partners Group, пожалуй, здесь у меня появилось сомнение — было некое расхождение того, что я делаю в университете, с тем, что требуют от меня на работе.

Если работа напрямую не связана с финансами и сферой банкинга, то багаж знаний после МИЭФ составляют аналитический аппарат, навыки поиска информации, умение относиться критически к тем или иным фактам и допускать больше вариантов, чем предлагает ситуация. В банке я проработал три месяца, но совершенно не понял этого опыта. Образование дает некий уровень разума, с которым у тебя больше возможностей к самореализации, поэтому я никогда не рассматривал себя конкретно в финансовой области, но допускал и другие интересные варианты.

Скажу честно, количественные методы в финансах я в работе сейчас не применяю, но вот полученный навык к постоянному росту, обучению, а главное — мотивации к тому, чтобы узнавать что-то новое, оказался очень нужным.

Как вам удалось стать самым юным ассоциатом McKinsey в Европе?

Это была обычная программа стажировок, которую компания предлагает студентам старших курсов МИЭФ. Через полгода part-time стажировки студенты, как правило, выходят в McKinsey на полную ставку. Так было и у меня. В компании очень предсказуемо выстроен рост для сотрудников — каждый год ты меняешь позицию в зависимости от успехов в проектах, желания и мнения профессиональных наставников. Суть моего успеха сводилась к тому, что я за короткое время перескочил несколько грейдов и делал то же, что и все, просто немного быстрее и качественнее. Также, очевидно, помог предыдущий опыт в Strategy Partners Group, где я работал со 2 по 4 курс учебы.

И вам все же ближе оказался консалтинг. По каким причинам?

Там более разнообразные типы деятельности, которые можно использовать как трафарет для своего опыта и восприятия. В банке задачи похожие, но ты в основном работаешь с моделями по оценке бизнеса, они изо дня в день повторяются, и ты смотришь на бизнес больше с финансовой точки зрения и меньше — с фундаментально-экономической. Мне казалось интересным, что консалтинг продает больше вариантов решений, ты можешь понять суть работы множества отраслей, что сложнее сделать в банкинге. Еще меня удивили в консалтинге люди, у которых можно многому научиться — это очень субъективно, но тем не менее именно эти факторы сыграли роль в выборе профессионального направления.

Какой уникальный опыт можно получить в международной компании? Почему так важно заполучить в портфолио именно такую запись?

Работодатели знают, насколько жесткий в таких компаниях отбор кандидатов. Сам факт того, что ты был туда принят да еще и успешно поработал какое-то время, говорит: ты очень крутой специалист. Престиж международного опыта можно сравнить с престижем диплома МИЭФ — это проверка на «годность» к самым дерзким и глобальным вызовам и позитивный сигнал для внешнего рынка.

Конкретно в Strategy Partners Group или в McKinsey ты учишься командно решать бизнес-задачи для очень крупных компаний и делать это крайне ответственно, потому что консалтинговые услуги стоят немалых денег. Тебе доверяют внутренние данные компании для того, чтобы ты проверил на них свои гипотезы. Это серьезный стимул — ты пробуешь в режиме максимальной важности (от этого зависит мировая экономика!) переводить собственные предположения в режим объективных фактов. А потом еще презентовать и аргументировать.

Помимо того, что ты изучаешь рынок и отрасли, ты еще учишься коммуникации с более взрослыми специалистами и очень сильными руководителями. У тебя прокачиваются навыки переговоров, получается все лаконичнее доносить мысль, слушать и убеждать.

Поэтому консалтинг можно рассматривать как хорошую школу, куда не так просто попасть, и диплом, которому они отдают предпочтение, это первый этап отбора.

Почему вы не продолжили работать в консалтинге, понимая блестящие возможности карьерного и зарплатного роста?

Когда я в 2016 году уходил в Gett, причиной были, скорее, факторы, которые меня привлекали в новой работе, чем те, которые могли вызвать недовольство на прежней. Мне казалось очевидным — мир становится все более технологическим, и в McKinsey я наблюдал за тем, как из-за этого меняются отрасли и компании. У меня перед глазами постоянно был некий срез экономики, я видел, где есть деньги в данный момент, что растет и развивается. Ритейл, банки, телеком и более устоявшиеся отрасли находились в явной динамике, происходила «уберизация» экономики. Мне хотелось посмотреть, как все меняется изнутри и разобраться в этих процессах самому.

С другой стороны, мне хотелось выйти из зоны комфорта. Когда ты еще студентом попадаешь в крутую компанию, окружаешь себя супермотивированными людьми, рулишь экономическими процессами и постоянно находишься в одной и той же среде, а тебе всего 22 года — согласитесь, кажется, что у тебя еще куча вариантов, и не хочется их упускать. Я понимал, что может не получиться, но с ценным опытом McKinsey у меня всегда будет фора.

На какую должность вы пришли в Gett?

Head of Supply в России. У любого маркетплейса есть две стороны: привлечение пользователей и работа с исполнителями. В мои обязанности входила вся исполнительская часть в сфере такси, в том числе водители. Я занимался взаимоотношениями с таксистами и таксопарками, отвечал за привлечение и обучение водителей, разрабатывал стратегию максимального продления контрактов с ними и планов выхода в новые города.

Как в эти (весьма далекие от консалтинга) обязанности конвертировался предыдущий опыт работы?

Это на первый взгляд, ведь принцип работы консультанта – «придут умные ребята и быстро во всем разберутся», в какой бы новой области ты ни работал. И ты – тот самый человек. По совпадению я до этого занимался проектом навигации для Департамента транспорта Москвы, так что имел неплохое представление об устройстве городских передвижений.

Дело в том, что в любой технологической компании есть два главных операционных блока. Первый – блок технологических операций, где находится разработка, продакт-менеджеры, создатели алгоритмов коммуникации внутри приложения и все сотрудники, которые непосредственно делают сам продукт. Второй блок – операционный, где идет работа над тем, как привлекать водителей и клиентов, как маркетировать сервис и выстроить систему поддержки. В этом втором случае тебе просто дают продукт, а ты уже думаешь, как его использовать «в полях», чтобы извлечь максимум экономической выгоды – это и было задачей, что на самом деле не слишком далеко от моего образования.

Так как же сблизить фундаментальное образование с технологиями?

Мне кажется, что изучать программирование все равно будут люди, которые хотят работать в этой области. Финансист – это другая специализация, но ему, конечно, не помешает курс по языку программирования, чтобы ставить задачу разработчикам. Изучать одновременно бизнес, экономику и программирование на высоком уровне – просто невозможно.

Это люди, которые находятся где-то посередине между специалистами из сферы финансов и технологиями и осуществляют такую нужную сейчас бизнес-коммуникацию. В целом, у такого специалиста сейчас важная и даже лидирующая роль в компании. После того, как я перешел из Supply в продукт, то занимал одну из таких позиций. Продакт-менеджмент – это тот же консалтинг, но в реальной компании и с реальным продуктом. Основной из моих задач сейчас является максимизация доходов в рамках микро-рынков в городах и продление деловых отношений с водителями. Дальше нужно все это вписать в более глобальную стратегию, например, в рамках региона и т.д.

Где вы работаете территориально?

Везде понемногу, потому что когда сидишь в одной точке — теряешь понимание рынка в целом. Большую часть времени я провожу в Израиле и в России. Еще бываю в Великобритании, до недавнего времени часто летал в США, но теперь эту часть бизнеса продали. Вообще Gett – израильская компания, там с 2010 года находится наша штаб-квартира.

Чем необычна эта компания и как в ней выстроены рабочие процессы?

Gett очень перспективна в плане карьеры. Мы набираем новичков, которые быстро растут, начиная от сотрудника службы поддержки и менеджера, до управляющих отделами.

Это позволяет сразу просканировать себя на предмет совместимости и понять, стоит тут работать или нет. Если все ок, то ты попадаешь в круг единомышленников, а это огромный кайф – работать с людьми, которые понимают тебя с полуслова. Мы легко и быстро принимаем решения, потому что на фоне четкого понимания ценностей моментально высвечиваются недостатки любого бизнес-конфликта. В McKinsey тоже очень сильная корпоративная культура, но она нацелена на клиента. Gett через заботу о клиенте развивает сотрудников и рынок в целом. У меня был интересный инсайт по поводу ценностей – в Gett, как и в McKinsey, они прописаны в прямом смысле «на стенах офиса». Приходя на работу, ты не забываешь о том, что тут делают и чего хотят. Очень хорошо, когда ценности вербализированы.

Как на собеседовании эйчары выявляют ценности и понимают, что с этим человеком – по пути?

Если человек рассказывает о своих предыдущих работодателях в духе: «я умный, а они – не очень», то скорее всего ему не сюда. Это породит конфликты в компании. Эйчары пропускают все, что говорит кандидат, через призму наших ценностей. Могу привести в пример логику наших интервьюеров. Вопрос: расскажи про две самые крутые вещи, которые ты сделал на предыдущей работе? И человек говорит про то, как классно работал, но его проекты не оценили. Это значит только одно: скорее всего, он не доводит до конца свои задачи, не умеет защитить свой аргумент, а значит, его работа вряд ли возымеет эффект. Так что необязательно делать три интервью по душам и сидеть у камина с бокалом вина, чтобы понять чьи-то ценности, они считываются на уровне нескольких поверхностных, но четко сформулированных вопросов.

В чем для тебя разница между McKinsey и Gett?

В McKinsey ты работаешь в огромной компании, твоя роль в ее успехе не столь значительна. Если ты поработал не очень – компания вряд ли это ощутит. В компании поменьше ты уже можешь наблюдать более очевидный эффект от своих действий. А в стартапе, например, где вообще культура построена на мотивации и ответственности каждого из участников рабочего процесса, ты можешь буквально увидеть свой индивидуальный вклад. В Gett меня заряжает ощущение влияния, бизнес – это точно моя среда. Здесь больше драйва и мотива, мне даже стало сложнее отключаться от работы, я о ней думаю почти не переставая. Это немного добавляет беспокойства, но и воодушевляет невероятно.

На Keystone Career Forum в этом году Gett «вербовала» студентов Вышки, и это был один из самых посещаемых стендов. Кого ищет компания и что обещает?

Мы активно приглашаем специалистов в продакт-менеджмент и аналитику, что релевантно именно выпускникам МИЭФ. На нашем сайте как правило есть вся информация о вакансиях, возможностях совмещенной работы и полноценного трудоустройства. У нас работают ребята, которые пришли к нам на третьем курсе и сильно выросли, есть студенты с бизнес-информатики. Gett любит ребят из Вышки, у нас с ними очень близкие ценности.

На этапе принятия руководства специалисты часто получают МВА. Важно ли это для вас и всегда ли помогает управлять лучше?

Для меня польза МВА в карьерном росте неочевидна. Но я вижу несколько интересных факторов, которые может дать это образование. Пожить за рубежом и получить расширяющий мир опыт — это важно. Новые связи и знакомства, особенно в такой бизнес-среде высокого качества, также сыграют роль в твоем становлении.

При этом, на мой взгляд, бренды Вышки и МИЭФ хорошо известны за рубежом и не требуют подтверждения еще одним дипломом. Обучение на МВА полезно и интересно, но если я захочу глубоко разобраться в какой-то теме, я сделаю это быстрее, чем за два года. Сейчас для этого есть масса возможностей и открытых ресурсов.