«Нам надо учиться продавать космические технологии»

Жанна Медведева, выпускница факультета МЭиМП, работает Вице-президентом по запускам в немецкой космической компании Exolaunch и недавно стала победителем рейтинга Forbes «30 до 30» в номинации «Наука и технологии». В интервью «Конструктору успеха» она рассказала, как и где учиться космическому менеджменту, кто будет производить «уборку» земных орбит, что такое рынок New Space, как его развивать в России и о многом другом.

Космос – это случайность? Или ваше увлечение с детства?

В школе я не представляла, что когда-нибудь буду заниматься темой космоса. Тогда были совсем другие цели и интересы. С 12 лет я учила китайский язык, еще до того, как это стало трендом – только два месяца ушло на то, чтобы найти мне преподавателя в те годы. Я поступала в Вышку в 2008-м и планировала специализироваться на китаистике, в это время как раз активно развивались российско-китайские отношения. Хотелось направить свои знания в более прикладную сферу, поэтому я выбрала передовой ВУЗ, который держал руку на пульсе мировых событий, и область мировой экономики.

Я представляла себя как специалиста в международных переговорах со знанием иностранных языков, чтобы участвовать в глобальных процессах. Язык я всегда рассматривала не как цель, а как средство коммуникации и реализации больших проектов. Я поступила на «МирЭк», выбрав экономическое направление, поскольку политика была мне не так интересна, хотелось в будущем заниматься реализацией коммерческих проектов.

Что изменилось, когда вы поняли, что Китай – это хайп?

Я пришла в Вышку с довольно свободным китайским, тогда как все одногруппники учили его с нуля. Для меня занятия китайским стали временем, когда можно немного расслабиться и подтянуть экономические дисциплины, которые мне давались сложнее. Период учебы в бакалавриате совпал с подъемом Китая и его влиянием на мировую экономику, когда новости из Поднебесной занимали уже значительную часть повестки в СМИ. В Вышке у нас начались занятия с Петром Михайловичем Мозиасом по экономике и социально-политическому устройству Китая, которые открыли для меня эту страну с разных сторон.

На мой взгляд, Петр Михайлович – один из сильнейших преподавателей, студенты очень любили его лекции, я бы и сейчас с удовольствием прослушала его лекции снова. Мы начали погружаться в разные сектора китайской экономики, в связи с финансовыми новостями того периода мне было интересно заниматься направлением прямых иностранных инвестиций в китайскую экономику, и я писала по этой теме курсовые работы. После второго курса у нас был конкурс на научные работы, где я выиграла годовую стажировку в Китае и поехала учиться в Шанхай.

Каково было увидеть предмет исследований своими глазами?

В Китай я поехала не впервые, ранее я несколько раз проходила там языковые стажировки, но о Шанхае только мечтала, и теперь смогла там оказаться. В университете меня определили в продвинутую группу, и я начала учить бизнес-китайский. Шанхай – очень динамичный и интернациональный город с огромным количеством экспатов, к тому же оттуда было удобно путешествовать по другим городам Китая. Я ездила на юг – в Гонконг, Макао, Шэньчжэнь, Гуанчжоу – и проживала один из лучших и насыщенных периодов в моей жизни. Этот год дал мне увидеть и понять больше, чем можно издалека, и позволил подумать о том, чем я хочу заниматься дальше.

К чему привели размышления о будущем?

В то время была более благоприятная геополитическая ситуация, и при таком обилии возможностей было сложно определиться с компанией и индустрией. В Вышку часто приходили такие компании, как Ernst & Young, McKinsey, KPMG, где карьера была заманчивой и многообещающей, однако свободный китайский там был не нужен, скорее – хорошие аналитические навыки, общая эрудированность и английский. Я понимала, что это не совсем соответствует моим целям.

Я начала искать сферу, где на тот момент активно развивалось российско-китайское сотрудничество – нефть и газ, атомная промышленность, космос. Нефтегаз на тот момент показался мне слишком традиционным направлением с минимумом свободы и креативности.

Относительно случайно я попала в коммерческую структуру Госкорпорации «Роскосмос», которая занималась российско-китайским сотрудничеством в области гражданского космоса, где и началось мое знакомство с космической индустрией практически с нуля.

Почему вы не сразу поступили в магистратуру, а взяли год перерыва?

Мне очень нравилась работа – да и не могло быть иначе, но я ощущала вопрос образования не закрытым, хотелось получить диплом магистра. Мне также хотелось поучиться у Алексея Александровича Маслова, чьи статьи я с удовольствием читала и разделяла его исследовательские интересы в китаистике. Выбор программы также определил тот факт, что качественного образования в космическом менеджменте на тот момент не существовало, был только эмпирический путь, которым я по-прежнему иду на своей текущей работе. Поэтому я позволила себе продолжать заниматься тем, что мне нравится, в любимом университете с сильнейшими преподавателями, и в итоге получила степень магистра востоковедения.

Тема Китая сейчас занимает большую часть новостей. Нет ли соблазна вернуться к делам с Китаем при таком спросе?

Было бы интересно снова этим заняться, но, к сожалению, геополитические вопросы сейчас обсуждаются гораздо чаще, чем экономические. Я занималась российско-китайскими отношениями в 2013-2014 годах в структурах «Роскосмоса», было много административной работы, и я решила перейти в департамент запусков попутных нагрузок, то есть, малых спутников. Работа там оказалось более динамичной, так как отдел работал с частными компаниями и занимался коммерческими проектами. При этом я пришла как раз в фазу подготовки очередной пусковой кампании по запуску ракеты-носителя «Союз-2» и мне сразу предложили поехать с командой на космодром Байконур. Я была в восторге.

Я, как и любой другой выпускник Вышки, привыкла делать все оперативно и качественно, в конкурентной среде, поэтому с радостью переключилась на коммерческие проекты. Начала я с реализации пусковой кампании на Байконуре для иностранных заказчиков, вела коммуникацию с иностранными техническими специалистами и координировала общую логистику. Я полностью погрузилась в запуски малых спутников и поняла, что это очень уникальное и перспективное направление. Тогда сегмент New Space только начал активно развиваться, и я быстро росла вместе с рынком и нашей командой.

Вам хватало знаний для этой деятельности? А как же физика? Технологии?

Нет такого образования, которое могло бы прицельно подготовить специалиста к тому, что я делаю сейчас. Если бы я закончила Бауманку, то точно была бы хорошим технарем, но при этом, скорей всего, не имела бы навыков в координации международных коммерческих проектов, не говорила бы так свободно на иностранных языках.

Отсутствие классического технического образования для меня никогда не было препятствием. Сейчас у меня в распоряжении есть команда высококлассных инженеров, которая занимается технической реализацией проектов, пока я занимаюсь общим проектным менеджментом, развитием бизнеса и коммерческими вопросами. От меня требуется выстроить проект с нуля со стороны бизнеса, заключить большое количество контрактов с заказчиками запуска и запускающей стороной, обеспечить лицензии, организовать общую логистику и коммуникацию. В силу накопленного опыта я понимаю, как работает проект с точки зрения инженерии, как строятся спутники, как происходит процесс их запуска. Этому можно научиться только на практике, я убеждена, что хорошее фундаментальное образование, как в Вышке, дает навыки, которые позволяют работать с информацией и проводить ее качественный анализ. Уметь анализировать информацию любого уровня и оперативно принимать правильные решения, это самое важное.

В чем были ваши первые космические обязанности и что такое «малые спутники»?

Сначала я работала в структуре «Роскосмоса» в центре, отвечающим за реализацию международных коммерческих проектов (АО «Главкосмос»), и занималась запусками иностранных спутников на российских ракетах «Союз-2», которые летали с Байконура и Восточного. Мы запустили очень большое количество малых спутников для клиентов из Америки, Канады, Японии, Великобритании . В то время сегмент рынка New Space только формировался, и мы «поймали волну».

Доступ в космос традиционно был государственной прерогативой. Сделать возможным запуски малых спутников массой от 1 кг до 250 кг, которые по большей части разрабатывают коммерческие стартапы, было непростой задачей. Сейчас частный сегмент космической индустрии называется New Space и является в какой-то части альтернативой традиционному космическому сегменту, так называемому Old Space – системе, когда только государство и крупные корпорации могли позволить себе реализовывать проекты по созданию и запуску спутников. За последние годы выработались стандартные подходы к запуску коммерческих малых космических аппаратов, но все равно многое выполняется вручную, поскольку система урегулирования в космической индустрии очень сложная.

В период работы в структуре «Роскосмоса» наша команда реализовала совершенно уникальную миссию – в 2017 году мы подготовили и запустили с космодрома Байконур 70 малых спутников, что стало рекордом для России с точки зрения количества спутников, запускаемых одновременно на одной ракете.

Уже действовали санкции, и несмотря на наш значительный успех я задумалась о том, чтобы начать строить международную карьеру в космической индустрии. Так я решила присоединиться к команде одного из моих бывших клиентов – немецкой компании Exolaunch GmbH. Там мне предстояло развивать услуги по запуску малых спутников на различных доступных ракетах. Поскольку на данный момент в сегменте New Space ракеты производят и запускают такие страны, как США, Япония, Индия, Россия, и страны Европы, то я нашла для себя огромное поле для применения своего уникального опыта и международного образования.

В чем особенность рынка New Space, есть ли он в России?

Космос с начала его первого «посещения» всегда был дорогим закрытым клубом, когда только космические агентства (NASA, Роскосмос, ESA, JAXA и т.д.) могли себе позволить бюджет в сотни миллионов долларов на долгосрочный проект по созданию и запуску спутника.

Космические государственные компании и корпорации имели возможность потратить 5-7 лет на разработку спутника и запустить его на большой и дорогой ракете. Сейчас рынок изменился и стал значительно динамичнее. Сегодня можно в течение 8-12 месяцев разработать и собрать малый спутник, запустить его в космос и за год провести натурную апробацию технологий в реальном космическом пространстве и найти им коммерческое применение. Как правило, масса таких аппаратов находится в диапазоне от 10 до 250 кг.

Сегмент New Space в России начал формироваться в 2012-2014 годы. Роскосмос ведет работу с компаниями-стартапами и крупнейшими российскими космическими вузами. У Роскосмоса есть хорошая программа по поддержке лабораторий российских вузов в части бесплатных запусков малых научно-образовательных аппаратов формата cubesat.

Для чего главным образом используется космос?

Большими сегментами являются связь, навигация и ДЗЗ – дистанционное зондирование Земли. В настоящее время есть большой спрос от разных индустрий на данные ДЗЗ, получаемые с орбиты. Эти данные полезны для государственных заказчиков, сервисов, использующих карты, страховых компаний, частных фермерских хозяйств и других частных компаний. Появились спутники, которые могут отслеживать местонахождение морских судов, самолетов, запускается все больше спутников с поддержкой технологии IoT (Internet of Things). Есть спутники, которые с орбиты проводят измерения объема выбросов парниковых газов, их активно запускают США и Европа. На орбите проводится целый ряд научных миссий и экспериментов, в частности, по измерению гелиофизических параметров, тестируются новые технологии для дальнейшего использования на больших аппаратах. Малые спутники дают возможность быстро и недорого отправить в космос и проверить на работоспособность новую аппаратуру.

Например, в Японии компания ALE разрабатывает проект под названием Shooting Stars (англ. – звездопад), это аналог фейерверков, когда аппарат выпускает небольшие сферы из сплава тугоплавких металлов, которые, сгорая в атмосфере, создают эффект звездопада в определенное время над определенным городом или местностью.

Чем интересна компания Exolaunch, чем она занимается?

Exolaunch – это немецкая компания, которая работает на рынке New Space с 2013 года. Наш основной офис находится в Берлине и недавно мы отрыли офис в США. Компания занимается организацией запусков малых спутников на всех доступных ракетах, а также производит свои электрические и механические системы, необходимые для установки спутника на ракету и его успешного отделения на целевой орбите. Услуги и технические системы Exolaunch на сегодня – одни из лучших в мире в сегменте New Space. Недавно мы анонсировали один из наших новых крупнейших проектов – создание орбитального буксира Reliant. Орбитальный буксир – это автономное средство доставки спутников на кастомизированную целевую орбиту, которую по тем или иным причинам не может сформировать ракета-носитель. Reliant также будет иметь функцию сбора и увода (деорбитации) космического мусора с наиболее востребованных орбит. Это становится очень важным направлением в космической индустрии и ему уделяется особое внимание в Европе.

Столько спутников, как сейчас, в космосе не летало никогда за всю историю космонавтики. В основном аппараты запускаются на орбиты в 500-1000 км от Земли в «ближний космос», поэтому есть опасение, что в какой-то момент может начаться неконтролируемое столкновение аппаратов друг с другом. В таком случае запуски станут просто невозможными из-за опасности соударения с полями космических обломков. Наша компания будет одним из основных участников движения по очистке космического пространства.

Как вы считаете, почему ваша карьера в этой компании сложилась?

Я пришла в Exolaunch в 2018 году, когда компания активно развивалась, тестировались ключевые технологии, поэтому команда нуждалась в специалисте с опытом организации запусков. К тому моменту я проработала в структурах «Роскосмоса» пять лет и хорошо понимала коммерческие и организационные процессы в космической индустрии, и я стремилась построить международную карьеру. Я удачно дополнила команду Exolaunch, где я могла применить и расширить свой опыт построения бизнеса в высокотехнологичной сфере.

Я была хорошо знакома с индустрией, знала всех основных игроков, выстраивала клиентскую базу, подписывала контракты с заказчиками, планировала новые запуски. Я провела много времени на космодромах, поэтому хорошо разбиралась в вопросах подготовки и реализации пусковых кампаний. На меня были возложены крупные менеджерские обязанности по работе с клиентами и пусковыми провайдерами, увеличению доли рынка компании. В частности, я начала выстраивать коммуникацию со SpaceX в США, которые стали на данный момент крупнейшим провайдером пусковых услуг. Только в январе 2021 года из Флориде мы запустили 30 спутников на ракете Falcon 9 с нашими системами, еще около 30-ти аппаратов планируем запустить в июне этого года. Я часто выступаю как основной куратор коммуникационных и коммерческих процессов.

Чем интересны в глобальном масштабе российские космические разработки помимо «Союза»?

В России есть масса уникальных разработок и специалистов, но нам нужно учиться продавать космические технологии, уделять больше внимания маркетингу космической индустрии, проводить качественные онлайн-трансляции запусков, как, например, это делает SpaceX. В России есть огромный коммерческий потенциал для космических технологий и с помощью высококлассных специалистов по продажам и маркетологов нужно научиться «заворачивать» продукты и услуги в красивую упаковку. Кроме этого, в России необходимо целенаправленно стимулировать развитие частной космонавтики, поскольку сегодня ее практически не существует.

Было бы здорово ваш опыт космического менеджмента как-то внедрить в фундаментальное образование.

Одна из моих задач – популяризация космического бизнеса и сегмента New Space на глобальном уровне. В частности мне бы хотелось, чтобы в России больше людей знали о New Space и начали им заниматься. Своим примером я стремлюсь вдохновлять молодых специалистов идти в это направление, открывающее большие перспективы. Я также надеюсь, что в космических структурах будет работать больше выпускников Вышки, это благоприятно скажется на темпах развития индустрии, потому что вышкинцы – очень крутые специалисты.