«Мой бизнес трансформирует мир, и меня это греет»

Выпускник магистратуры экономфака 2002 года Данила Васкевич мечтал об отдыхе, но кризис 2008-го заставил его пересмотреть ценности. Он оставил руководящие посты в консалтинге и ритейле и открыл частную школу “Дарование”, чтобы как минимум исцелить детей от цифрового аутизма. В рубрике “Конструктор успеха” он рассказывает, какой была Вышка два десятилетия назад, как десакрализировать деньги, монетизировать мечту и учредить детский МВА.

Как произошло ваше знакомство с Вышкой, это было 20 лет назад?

Да, и это совокупность случайных факторов. Я родом из новосибирского Академгородка. На рубеже веков в Новосибирске не было системного рынка труда, с вакансиями дела обстояли туго, ребята устраивались на работу через знакомых и родственников. Я не видел путей, как построить карьеру. Но знакомые уехали учиться в магистратуру в московскую Вышку, и я начал собирать информацию. Узнав о наборе, приехал в Москву на экзамены – и без специальной подготовки, с той базой, которую получил на экономфаке НГУ, поступил на бюджетное отделение. Первые полтора года я был примерным студентом и запоем учился очно, пока оставались деньги от продажи машины. Бюджет у меня был порядка 100 долларов месяц, экономил на всем, но как и всякий студент в то время, купил себе первый сотовый телефон за 230 долларов.

Вышка не испугала вас своей экспериментальностью?

А я в таких учебных заведениях и учился всегда. В Новосибирске закончил Высший колледж информатики Новосибирского государственного университета, куда поступил после 9 класса. Тогда это было очень крутое учебное заведение, где продвинутые педагоги из НГУ вели преподавание по инновационной программе. После колледжа меня сразу взяли на третий курс экономфака университета. Сейчас я вспоминаю, как довольно легко поступил в магистратуру Вышки, и могу сказать, что получил в НГУ хорошую базу.

Вышка меня тогда вдохновила, я чувствовал нескончаемый поток энергии. Макроэкономику преподавал молодой парень с бородой, который курил трубку – в начале 2000-х это был эпатаж. Он рассказывал о своем предмете так, как будто это поэзия. Преподаватели нас учили просто замечательные, каждый горел своим предметом. Внутри Вышки тогда складывалась среда молодых людей, желавших разбираться в менеджменте и предпринимательстве, делать реальные проекты. Был открыт Центр корпоративного предпринимательства (ЦКП), который устраивал лекции выдающихся бизнесменов, организовывал стажировки для студентов в реальном секторе.

Почему в такой среде вы не сразу начали свое дело?

Пока я учился в Новосибирске, успел поработать в продажах, но четкого понимания, что я хочу работать на себя, не имел. Только последние три года я называю себя предпринимателем – и это спустя четырнадцать лет работы в найме. Тогда мной владела консервативная стратегия «книжного экономиста»: сначала ты менеджер, потом топ-менеджер, потом генеральный директор, и годам к сорока ты можешь открыть что-то свое, а дальше либо мизерная пенсия от государства, либо яхта и собственный остров – в зависимости от того, каких результатов ты достиг.

Почему не остались в консалтинге после PwC?

Я ушел, потому что мой лидерский потенциал не получал должной реализации. Были и смысловые разочарования: я не создавал продукта, несущего очевидную ценность для людей.

Сейчас я делаю бизнес, который трансформирует мир, и меня это греет. Стоит каждый день выкладываться по полной. Предметом моей деятельности сейчас является человек, и в этом случае ты сам для себя как специалист представляешь куда большую ценность, потому что не просто занимаешься финансовыми моделями, а влияешь на качество общества напрямую, в настоящем и в будущем.

Неужели никогда не хотелось просто разбогатеть?

Хоть я и прошел хорошую школу в индустрии, но за время этой работы жил эфемерной целью: заработать большой бонус на выходе какой-либо компании на IPO, таких кейсов в то время было достаточно. Получив бонус, стать финансовым пенсионером или рантье, жить свободно, путешествуя по миру до конца дней. Я даже рад, что 2008 год изменил не только мир, но и мои цели.

Поэтому в нашей школе “Дарование” мы с первого класса учим софт-скиллам, нестандартному мышлению, тому, как устроен мир, какое место в этом мире занимают деньги. Это место важное, но не определяющее.

Итак, вы созрели и решили начать свое дело. Почему решили открыть именно школу?

Я понимал, что это не тот, проект, за счет которого можно обеспечить семью, но мечтал, что наступит время, когда я “стану богатым“ и буду делать, что захочу. Думал об этом деле как об отдушине. Но пришлось ускориться. Мы жили за городом, и в 2014 году сосед по поселку начал искать школу для своего ребенка. Но ничего, что выходило бы за рамки привычных шор гособразования, найти не удалось. Тогда мы объединились и создали поначалу детский сад, где используются элементы вальдорфской методики – волшебная сказочная среда, натуральные материалы в игровом пространстве и в игрушках, «живые» игры и активности, которые мягко вводят детей в курс жизненных процессов и где любое занятие осмысленно. Школа получила в наследство от детского сада отделку помещений, мебель и оформление в мягком, теплом стиле с изобилием дерева и эко-материалов.

Почему акцент на натуральном, естественном?

Искусственное и естественное – это важные элементы в жизни человека, между ними должен быть баланс. Например, гаджеты сейчас сильно разобщают людей, уже существует такое понятие как «эпидемия цифрового аутизма». Мы видим, как проживание жизни в онлайне отражается на результатах обучения. Постоянная перемена фокуса внимания формирует «клиповое мышление», негативно влияет на концентрацию, вызывает неспособность формировать причинно-следственные связи и качественно выполнять сложные задачи, требующие длительного внимания.

В нашей школе в начальных классах гаджеты под запретом. В старших классах есть определенные правила пользования гаджетами. Но даже при такой цифровой гигиене в школе все равно обсуждаются игры, приложения, новости социальных сетей и прочее – искусственные понятия, подменяющие собой реалии мира. Моему старшему сыну 7 лет, у него пока что нет телефона.

Чем еще школа “Дарование” отличается от обычных школ?

В 2015 году мы приняли первых учеников, четыре года работали в соответствии с лицензией на дополнительное образование, а в 2019 году получили полноценную школьную лицензию и аккредитацию. В школе ребенок находится полный день с 9 до 18 и домой возвращается уже со сделанными уроками. Я считаю, что детям крайне важен определенный контроль и правильная среда. После уроков у детей обед, потом прогулка, самоподготовка и большой выбор разных кружков и спецкурсов. У нас небольшие классы до 15 детей, где быстро складывается дружелюбная и даже семейная атмосфера.

Мы не заставляем детей сидеть за партой не шевелясь весь урок, у нас довольно свободная обстановка, парты-трансформеры для командной работы, много общения между ребятами в классе и снижено влияние традиционного фронтального формата учитель-класс. При этом формируется среда взаимного уважения между всеми участниками учебного процесса.

Частная школа в России – удачный бизнес?

Для меня поначалу это был благотворительный проект, социальный эксперимент. После того, как я оставил работу в Москве, у меня появился выбор, чем заняться, и я решил вложить свое время и энергию в уже существующие проекты сада и школы. С января 2017 года я полностью занялся ими, мы переехали в новые здания и выросли на 250 учеников, что уже позволило нам, партнерам, формировать бюджет на собственные зарплаты.

Преимуществом платного образования является естественная мотивация учителей. Почему-то принято считать в педагогической среде, что если платит государство, то и спрашивать должно государство, а не родители. И по существующему закону об образовании, родители – такие же участники образовательного процесса, что создает для учителей соблазн перекладывать ответственность за образование на их плечи. В нашем же случае в учебном процессе родители и педагоги заинтересованы в том, чтобы дети были обучены наилучшим образом, но ответственность школы и родителей разная: школе нужно научить, родителям – поддержать, вдохновить детей, привить правильные ценности.

Частное образование стало крайне перспективной сферой и хорошей альтернативой для тех, кто не хочет катиться по общим рельсам.

Какие дети приходят к вам в школу?

У многих частных школ, больших и маленьких, есть одна общая особенность. Если родители могут платить, то школа будет учить. В результате есть ученики, которые действительно берут программу, а есть те, которые даже в небольшом классе с индивидуальным подходом этого сделать не могут. Для себя мы решили, что будем учить детей, которых у нас получается учить, и оценки ставить реальные. В этом мы похожи на Вышку.

У нас есть входное тестирование на общий уровень способностей и готовность к школе при поступлении в первый класс и предметные тестирования во 2-10 класс. Понятно, что все дети приходят с разным уровнем ценностей, но школа поддерживает уровень культуры и определенные нормы поведения, так что с самого начала мы даем понять, что нарушения приводят к отстранению и расставанию.

Недавно беседовал с мамой, у которой ребенок в 6 классе впервые в жизни сказал: «Мам, хочу в школу». Он учится у нас всего две недели. Когда возникают такие взаимоотношения, можно начинать думать об академических результатах.

Как вы развиваете творческие стороны учеников?

У нас есть самые разные направления – искусство, музыка, спорт, предпринимательство, столярное дело. Ребенок сам выбирает, что ему по душе. Мы делаем акцент на свободном выборе, ребенок чувствует, что мы поддерживаем его желания, а не подавляем. Вообще, объяснить, что такое выбор, тем более творческий, это очень важно.

У меня была одна ученица, которая, будучи довольно успешной в академическом плане, в какой-то момент просто перестала заниматься химией, демонстративно ничего не делала. Я отозвал ее в сторонку и сказал: «У тебя осталось всего четыре месяца химии, давай ты проработаешь остаток учебника, сдашь за раз все контрольные и больше не будешь ходить на занятия, если тебе не интересно» – «Как? А разве можно?» – «Можно». В итоге она включилась и стала работать наравне со всеми. Вот такого понимания выбора и причинно-следственных связей я хочу добиться от ребят еще в раннем возрасте, чтобы они меньше ошибались во взрослой жизни, понимали, чего хотят. Выбирали профессию, не опираясь на чужие мнения и стереотипы, слушая себя, свой внутренний голос. А эти навыки развиваются в свободном творчестве и демократичном общении.

У вас в школе есть KinderМВА – проект по обучению бизнесу с ранних лет. Вы действительно считаете, что это необходимо?

Это проект не только про бизнес и финансы, он также про ключевые навыки XXI века и про управление проектами на стратегическом уровне. Дети с семи лет разбираются, что такое деньги, учатся видеть за абстрактной ценностью инструмент для работы, который используют на конкретных проектах и через это познают премудрости не только финансового мира, но и жизни в целом. Они учатся особому предпринимательскому мышлению через современный контекст, через кейсы и личную практику педагога.

Само обучение построено на авторской методике с элементами сингапурской системы, где никто из учеников не остается за бортом учебного процесса, все в той или иной степени вовлечены. В результате наши команды “киндеров” дважды в год выезжают на конференцию на экономфаке МГУ “Global school business project award”, где защищают свои проекты. На мой взгляд, дети 2012 года рождения и младше – это особые дети, которые изменят мир, будут жить и творить на другом уровне осознанности.

Откуда ваши учителя?

В основном из государственных школ, есть учителя с большим опытом, есть молодые и совсем новички, в нашей среде они обмениваются опытом и активно растут. Для учителей с большим портфолио их же опыт, как ни странно, является ограничивающим фактором, рамками, которые им сложно преодолеть. Наша школа росла очень быстро, и сейчас у нас уже сложился коллектив таких преподавателей, которые формируют саморазвивающуюся среду.

Какие сейчас перед вами стоят вызовы – в плане бизнеса и миссии?

Есть планы сделать образовательный кластер примерно на 600 детей. Мы также стремимся создать актуальную модель школы, которая была бы рабочей в ближайшие лет 10-15 как “современная”. Все говорят про профессии будущего, но по факту в традиционном школьном образовании это мало что меняет. Хочется создать систему, которая подготовит к неопределенности в будущем, поможет сформировать способность менять профессию. Гибкость – ключевой навык будущего, как говорят визионеры Кремниевой долины. Нужно системно развивать у детей такие навыки как адаптивность, умение и желание постоянно учиться, принимать новую информацию, применять новое на практике.

В качестве сверх-цели мы стремимся к тому, чтобы российское школьное образование стало одним из лучших в мире и чтобы российские школы или школы “российской методике” массово открывались за рубежом в самых разных странах. Глобализм, как показали последние мировые события, уже не в моде.