«Профессиональное любопытство важно для карьерного роста»

Никита Зубков, выпускник Школы финансов Вышки, уверен, что возможности для увеличения маржинальности в индустрии безграничны, а студентам стоило бы больше внимания уделять реальному сектору. В интервью «Конструктору успеха» он рассказал, чем отличается промышленный трейдер от банковского, почему в работе необходимы навыки ресерча и как работать бок о бок с искусственным интеллектом.

Как выбирали вуз?

Я учился в лицее №1533, с девятого класса у нас было разделение по учебным программам на программирование, дизайн и менеджмент. Я выбрал менеджмент и решил продолжать. Сначала я попал в Вышку на бизнес-информатику, но в последний момент забрал оттуда документы и перешел в Плехановский университет на программу по менеджменту. Хотелось получить широкое образование, чтобы в процессе учебы определиться, чем в более узком смысле хотелось бы заниматься и где работать.

Почему сменили менеджмент на финансы?

В большинстве экономических вузов студенты бакалавриата получают базовое прикладное образование. Первые два года они изучают математику, статистику, макро- и микроэкономику, и не особенно понимаешь, как все это складывается вместе. Но дальше студентов учат смотреть на знакомые вещи с разных углов. Например, на старших курсах у нас был инновационный менеджмент, психология, социология, нам давали более общий взгляд на феномены. В этот момент становится ясно, что можешь начать профессионально самоопределяться.

Я пошел на стажировку в инвестфонд, смотрел, как строится процесс отбора проектов, как идет оценка бизнесов, как люди общаются, узнают уникальную информацию. Мне очень понравилось, захотелось развиваться в этом направлении. Вместе с тем мне было просто необходимо получить систематизированные знания в области корпоративных финансов, я начал выбирать программы и попал на один из Дней открытых дверей Вышки, где выделил для себя две подходящие программы: «Корпоративные финансы» и «Фондовые рынки».

С одной стороны, хотелось заниматься ценными бумагами, а с другой – получить прикладные знания в сфере бизнеса. Что интересно, сейчас я работаю с ценными бумагами, со всем тем, что продают на финансовых рынках, но мое понимание большинства инструментов основано как раз на корпоративных финансах, которые в итоге я и выбрал в качестве направления магистерского образования.

Из менеджмента в финансы нельзя перейти без профильного образования, просто с опытом работы?

Поначалу я так и планировал, в конце третьего курса сам начал изучать литературу по финансам. Но у меня оставалось много неразрешенных вопросов, в частности о том, как правильно применять знания, работает определенный инструмент конкретно в нашей стране или нет. Программа «Корпоративные финансы» запала в душу, я понял, что Ирина Васильевна Ивашковская, академический руководитель программы, – очень хороший специалист, который провел не один десяток исследований и вырастил много специалистов. Ее программа является своего рода хабом знаний в данной сфере, хотелось к этому как-то приобщиться и найти ответы на свои вопросы.

Программа дала вам ответы? Что в процессе учебы вы приобрели нового?

Мой руководитель по работе, который оканчивал программу «Стратегическое управление финансами фирмы», говорил, что самым важным вещам ты можешь научиться только в индустрии, но в Вышке тебя научат думать, анализировать, ты приобретешь базовые навыки обработки информации и автономной работы.

Многие студенты в самых разных вузах жалуются, что им чего-то не рассказал преподаватель. В Вышке нам прямо сказали: никто ничего тут разжевывать не будет, вам ставят задачу, вариантов решения много, и то, что вы выберете, будет оцениваться на презентациях, – вперед! На протяжении полутора лет мы реально вкалывали.

Вознаграждением была оценка: учитывался не просто твой уровень усвоения материала, но также и навык ресерча, работа с источниками и качество аналитики.

Занятия у меня шли по вечерам. Помню, из-за макроэкономики я ложился каждый день в 6 утра. Вставал часа в 2 дня, делал домашние задания по тем предметам, которые не относились к макроэкономике, после ехал на учебу, возвращался в 23:00 и садился за исследование по макре: начиналась настоящая академическая работа. Приходилось связываться с разработчиком статистического пакета из Международного валютного фонда для уточнения вопросов – например, почему у меня возникали определенные ошибки с результатами прогона кода. В течение недели мы писали собственное исследование, собирали материалы, потом делали аналитическую часть и за это получили высший балл. Восхитительный драйв, но очень уж экстремально.

Каким образом вы совмещали такую нагрузку с работой?

Мне повезло, что не самый активный момент обучения пришелся на стажировку в банке. Когда я пришел в банк с менеджерской программы, то сначала понравилось, но когда я увидел, что задачи, которые мне ставила программа, куда интереснее, чем рабочий функционал, стало скучно. Так я всецело посвятил себя учебе и с декабря 2013-го по май 2014-го не работал, позицию в A-Ventures я получил как раз по окончании самой тяжелой фазы обучения.

Зачем специалисту по корпоративным финансам нужны навыки академической работы в таком объеме?

Я много работал как трейдер, и это не просто автоматический выбор опции «купить/продать», ты являешься лидером в принятии решений в своем направлении и структурируешь сложные сделки. Когда у тебя многоуровневая и рискованная сделка, ты проводишь сложную аналитику с применением разных финансовых инструментов. Здесь нужно вникнуть в огромное количество информации, обработать массу данных, которые сильно влияют на ценообразование, таких как спецификации финансовых инструментов, специфика базового актива и т.п.

Казалось бы, все просто: заключить договор, купить валюту. Но на деле, если ты это делаешь с использованием деривативов, сделка несет риски для компании. Ты начинаешь забиваться в каждую щель в попытке понять, какие предпосылки и детали ведут к правильному ценообразованию, поскольку в финансовой сфере все участники сделки с разных сторон хотят заработать. Успех сделок полностью зависит от качества твоего ресерча.

Что делают трейдеры?

Это люди, которые умеют правильно определять ценообразование финансовых инструментов, математически рассчитывать риски при проведении сделки и получать максимально возможный эффект для своей компании.

Сначала ты строишь денежные потоки. Кстати, меня отлично этому научили именно на «Корпоративных финансах». Потом прогоняешь через различные инструменты, декомпозируешь данные на риски, в результате вскрываются мелкие проблемы, которые могут повлиять на ценообразование. Например, при взятии кредита расчет процентов начинается со следующего за взятием кредита дня, а заканчивается в последний день срока. Если вы взяли на год, то это 365–366 дней. Но в процентных деривативах стандартно первый день включается, а последний исключается. Казалось бы, и что? Если это многомиллионные сделки, то лишний день какого-нибудь високосного года при переходе через календарный год может привести к тому, что проценты по реальному кредиту не будут сбиваться с финансовым инструментом, и это будет на совести трейдера. Поэтому приходится учитывать всевозможные факторы.

Представьте, что есть производитель, его покупатели и поставщики. Нужно наладить цепочку таким образом, чтобы производителю тратить меньше, а зарабатывать больше. И это касается всех аспектов, начиная от логистики и заканчивая страхованием рисков и самой продажей. Вот ты провел биржевые торги, дальше в процесс включаются несколько человек, которые делают работу, связанную с документацией для различных органов и с деривативами для хеджирования рисков. На каждом этапе присутствуют мелкие аспекты, которые позволяют тебе чуть-чуть выиграть – заплатить меньше процентов, ускорить сроки реализации или отгрузки. Таким образом, ты постоянно занимаешься тем, что увеличиваешь маржинальность заданного продукта. В итоге ты снижаешь использование собственных средств компании и стоимость привлекаемого стороннего фондирования.

Почему вы выбрали промышленный сектор, а не пошли в банк?

Обучаясь на «Корпоративных финансах», я вообще не думал про трейдинг. Свою карьеру я видел в инвестфонде. Вообще я из семьи промышленников, людей, которые всегда работали в реальном секторе экономики, и мне было ближе понимание именно этого направления. Поэтому я рассматривал промышленность и нашел для себя управляющую компанию с несколькими металлургическими заводами по драгоценным металлам и урану – A-Ventures. Компании нужен был аналитик, который сможет заниматься M&A-сделками. Меня взяли, я помогал формировать отчеты для акционеров, делал презентации и финансовые модели.

Мы активно занимались трейдингом металлов, как и любой сырьевой трейдер, в основном на заемные средства. Если компания добывающая, то у нее маржинальность 20–30%, она может обеспечивать кредитные потребности. А маржинальность трейдера – в районе 3–5%. Цены на металлы плавающие, поэтому ты постоянно несешь риски и не можешь фиксировать маржинальность без хеджирования. В противном случае можно вылететь в трубу при первой же неблагоприятной сделке, когда ты купил сырье по высокой цене, а она вдруг резко упала.

В A-Ventures работало всего 3–4 человека, которые занимались управлением активами и являлись членами советов директоров, остальные были юристы и бухгалтеры. Поэтому, когда трейдер, который отвечал за хеджирование драгоценных металлов, решил покинуть команду, меня попросили взять на себя трейдинговую нагрузку. За первые полгода в новой роли я принес неплохой результат. В последующем к нам присоединился в качестве директора по торговле драгоценными металлами выпускник Вышки, который довершил мое обучение. Благодаря ему я окончательно разобрался с большим количеством инструментов и торговых платформ.

В чем отличие работы в банке и в промышленных компаниях на вашей позиции?

В банке ты всегда сидишь на 3–4 финансовых инструментах или на определенном количестве клиентов. У них разные задачи. Первые, трейдеры, занимаются сделками на постоянной основе, собирают ликвидность и цены под конкретные сделки, которых множество в течение дня. Вторые, они же сейлзы, пытаются выяснить потребности клиентов и привлечь их к приобретению или продаже различных финансовых продуктов.

В банке трейдера не волнует, что там в каждой конкретной компании и ее проектах происходит. Ему важно эффективно пропускать через себя потребности, то есть агрегировать потоки множества допущенных к сделкам клиентов по определенным финансовым продуктам, перенаправлять эти потоки в рынок и зарабатывать деньги. В промышленной индустрии у трейдеров более широкий функционал и комплексный подход. Ты выполняешь взятые на себя обязательства перед акционером, перед сотрудниками, перед поставщиками и покупателями. Даже если ты занимаешься ограниченным аспектом деятельности компании, то всегда вынужден соприкасаться с большим количеством других отделов и функционалов.

В индустрии приходится достаточно широко смотреть на все стороны сделки и стараться максимально вникнуть в ее составляющие, параллельно выстраивая взаимоотношения среди ее участников. Могу посоветовать студентам экономических вузов, которые хотят начать свою карьеру в реальном секторе, совать свой нос повсюду. Именно профессиональное любопытство важно для карьерного роста, а возможности для увеличения маржинальности в индустрии безграничны. Например, в моем отделе успешно работает выпускница программы «Корпоративные финансы» 2020 года, занимается конверсионными и депозитными операциями, сверками расчетов по финансовым инструментам с банками.

Все-таки нетворкинг Вышки работает?

Определенно, потому что руководителям отделов понятно, что преподают в этом вузе, кто это делает и насколько качественно. Я сам как выпускник, прошедший эту школу, агитирую за принятие молодых кадров – студентов и выпускников Вышки.

С 2019 года на родной программе я читаю лекции о деривативах в рамках курса по казначейству и, к сожалению, вижу, что программа начинает фокусироваться на подготовке будущих сотрудников консалтинга и инвестбанкинга, притом что эти знания можно использовать достаточно широко. Происходит сильное сжатие в понимании рынка, таким образом, студенты не совсем понимают, куда могут пойти работать вне двух этих направлений.

Например, один из выпускников программы, выпустившийся на пару лет раньше меня, построил успешную карьеру в маркетинге в крупной компании FMCG-сектора. В работе он использовал логику и принципы того же инструментария для оценки эффективности маркетинговых стратегий, которому его научили на «Корпоративных финансах». Я уверен, что об этом нужно знать студентам и расширять понимание применимости их знаний в разных экономических сферах.

Почему вы сменили золото на уголь и перешли в СУЭК?

Во время работы в A-Ventures я прошел собеседование в СУЭК, но на эту позицию в инвестиционный департамент тогда взяли мою однокурсницу из Вышки. Через пару месяцев меня пригласили в СУЭК еще раз – в департамент стратегии. Параллельно с этим я получил оффер от золотодобывающей компании GV Gold. Так как по финансовым условиям предложения были аналогичны, я решил остаться в «золотой» отрасли. Но меньше чем через два года меня снова пригласили в СУЭК: нужен был человек, который будет заниматься валютными операциями. Первое время я взял на себя конверсионные и депозитные операции, но через год у нас возникли крупные потребности в хеджировании валютно-процентных рисков.

Я начал добавлять в свои сделки новые инструменты, пришлось изучить много незнакомой до этого информации, посмотреть на ценообразование, построить пару симуляций. В мои обязанности влилась отчетность компании по своим сделкам, нужно было проводить некоторый стохастический анализ возможных будущих прибылей и убытков для формирования бюджета будущих периодов. При этом конверсия валют и депозиты никуда не делись.

В 2021 году у СУЭК появился корпоративный центр, который в том числе объединил казначейские функции «ЕвроХима», СГК и НТК. В нем я возглавил валютное направление в казначействе, которое занимается работой с конверсионными операциями, депозитами и деривативными сделками, относящимися к валютным и валютно-процентным рискам.

Вам часто приходится отвечать на вопрос, кто лучше в трейдинге – человек или нейросеть?

Уже много раз я озвучивал свое мнение на различных выступлениях. Возьмем для примера сферу метеорологии, где прогнозирование дошло практически до идеала. Там прекрасно реализуются модели, которые с невероятной точностью показывают, как развиваются события и куда двинутся циклоны или антициклоны. Однако там все еще работают люди, а не ИИ, поскольку, пользуясь одной математической логикой, не объяснить множество феноменов. Человек же может оперировать более глубокими рассуждениями – на основании той же математической логики интерпретировать определенные события. В метеорологии работа машины и человека увеличивает качество прогнозов на 30%.

Много было сказано и написано о том, что в финансах, в частности трейдинге, люди проиграют нейросетям. Но это не так. Любая работа с такими инструментами, как деривативы, заключается в том, что ты берешь цены, которые есть на рынке в определенное время, и с помощью интерполяции или экстраполяции заявляешь о том, что твой специфический инструмент должен стоить столько-то. То есть ты ликвидную историю перекладываешь в неликвидную.

На рынке происходит много феноменальных вещей, таких как колебание рубля, которые не всегда можно рассчитать или достоверно предсказать.

Входящие условия всегда контролирует человек, на основе гибких интерпретаций только он может предложить разумные варианты решения.

Работа с искусственным интеллектом и сейчас, и, думаю, в будущем потребует погонщика в виде того или иного специалиста, в нашем случае – трейдера. Самостоятельно алгоритмы работают хорошо там, где все стандартизировано и верифицировано, и это не самая большая часть рынка. На мой взгляд, вообще идея о том, что ИИ будет отнимать у финансистов работу, изрядно устарела.